«Однако же, узнав, что человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона; ибо делами закона не оправдается никакая плоть» (Гал. 2, 16).
Тема оправдания очень деликатна и богословски глубока. Если спрошу вас, как человек оправдывается в этой жизни, вы ответите: «Делами». Не правда ли?
Но здесь Христос говорит нам нечто более глубокое, и нам надо быть внимательными, потому что оправдание делами — это дискуссия, у которой есть начало, но нет конца, и исключено, чтобы она когда-нибудь закончилась. Если начнешь говорить с кем-нибудь об этом — и если Бог начнет говорить с нами, — никогда не найдешь этому конца.
Самооправдание — это колоссальное духовное мучение, потому что каждый защищает свои дела и глубоко в душе считает их правильными. Чтобы оно закончилось, надо, чтобы в душе человека забрезжил рассвет, и он сказал духовнику и себе: «Я виноват», поверил в это и стал работать в этом направлении.
«Я виноват» так трудно сказать потому, что наша душа сопротивляется
Это «я виноват» так трудно сказать потому, что наша душа сопротивляется. Для нас это нарциссическая рана, как сказал бы психолог. Мы сопротивляемся: «Я не виноват, а если бы и был виноват, то всё равно не виноват! А если даже и виноват, то виноват не так сильно!» Особенно если духовник начнет наталкиваться на это наше «я не виноват» и говорить:
— Нет, ты виноват еще больше! — тогда мы можем вступить в конфронтацию с ним и сказать:
— Ты тоже меня вообще не понимаешь! Я не виноват настолько, насколько ты думаешь. Я виноват немножко!
А кто же виноват в остальном?
— Ну, на свете же так много людей! Разве они не могут тоже быть немного виноваты? Не виноват ли в конце концов Бог, давший мне такие условия жизни? Не виноваты ли немного и мать с отцом, научившие меня быть таким?
И мы, естественно, забываем о диаволе, который ухитрился и во всем быть виноватым, и чтобы ему не приписывали почти никакой вины. Да, на диаволе лежит ответственность, но всё же не исключительная. Ведь это мы даем ему материал, это с нами он работает, со всем тем, что мы в себе установили, чему поклоняемся и в чем не виноваты! Со всем, в чем ты не виноват, — именно с этим работает диавол. Нет материала лучше этого.
Будьте внимательны, нет материала лучше, с которым бы он работал, чем всё то, о чем ты говоришь, что не виноват, и кричишь, что не виноват, и уверен, что не виноват. Именно с этим он и работает — и всегда смотрит, как бы утащить тебя в другую крайность. В другую крайность, туда, где расположено крайнее самооправдание.
Мы живем в культуре самооправдания
Не будем забывать, что мы живем в культуре самооправдания. Всё, что называется психотерапией, — это всего лишь успокоительное самооправдание. Хороший психотерапевт, который хочет заработать денег, должен знать, как оправдать приходящих к нему людей. Увы тебе, если захочешь излечить человека, потому что самооправдание — это не лечение, а сиюминутное облегчение. Потом проблема усиливается еще больше.
У психотерапевтов нет глубокой духовной картины человека, есть только картина его поведения. Они стараются доставить человеку облегчение на эмоциональном уровне. Человеку становится немного легче, но ненадолго, потому что проблема очень быстро возвращается, то мучение, которое он в себе несет, возвращается, — мучение самооправдания, которое не дает ему встать на ноги.
Сегодня мы подходим к этике нарциссически. Этика — это то, что я понимаю как этичное. Я помещаю этику не вне себя, а в себе. Не правда ли? Я знаю, чувствую, понимаю, что всё обстоит как-то так.
Сейчас я пишу один материал и заставил себя прокомментировать один очень известный полицейский фильм. Ты подходишь к полицейскому и говоришь ему: «Смотри, ты тоже под законом», — и видишь, что он уже самовлюбленно отождествил себя с законом, он не может согласиться, что закон выше него, особенно если ему сказать, что он в чем-то виновен. Судья — он тоже не может признаться, что в чем-то виновен. Учитель и того больше не может согласиться, что он в чем-то неправ. И священник тоже не хочет сделать ни шагу назад.
На днях ко мне приходили два моих бывших студента, они уже женились. Года 4–5, как они женаты, и духовник за всё это время ни разу не допустил их к Причастию. Когда я узнал, по какой причине, я годов был разодрать на себе одежду: речь шла об огромном безрассудстве.
Эта культура самооправдания является способом, которым и мы сегодня воспитываем своих детей, учим их, что они всегда правы, и думаем, что таким образом сделаем их сильными и неуязвимыми, а на самом деле делаем их слабыми, несчастными, кандидатами на получение депрессии и стресса. Потому что у них нет благородства, чтобы в какой-то момент сделать шаг назад и сказать: «Да, я совершил ошибку».
А что может быть для человека естественней, чем совершить ошибку? Мы ведь грешны с самого начала и до конца. Отличаемся от святых тем, что они видят это, а мы нет. У святого есть одна черта, которая нам в других нравится, но которую мы боимся увидеть в самих себе. Она называется самоукорение. Оно является действием Духа Святого в человеке. Когда оно начинает действовать, тогда начинается счастье. Нет другого счастья, кроме этого. Всё остальное — это война, беда и несчастье.
Мы воюем друг с другом и, наконец, с Богом. Сколько людей в конце концов заявляют Ему: «Это Ты виноват в том, что я…». Так каким же тогда оказывается Бог? Завистливым? Низменным? А разве Бог — не любовь? Разве Он не заботится о нас? Святой Иаков (Цаликис) как-то говорил мне:
— Отче, у меня телефон звонит всё время. И спрашивают: «За кого мне выйти замуж?», «На ком жениться?» Если бы я хотел, то переженил половину Греции. Но что мне сказать им, отче? Что сказать? Если скажу им то, что иногда вижу, горе мне!
Ты преисполнен пороков, а хочешь, чтобы рядом с тобой была святая
Потому что ты преисполнен пороков, а хочешь, чтобы рядом с тобой была святая, которая в ответ на всё это кланялась бы тебе и по вечерам ставила за тебя свечку! Если же Бог даст тебе ту, которую и должен дать, чтобы ты мог себе помочь, — не правда ли? — то ты вскоре прибежишь к этому святому, чтобы схватить его за горло и сказать:
— Ты почему насмеялся надо мной? Разве я эту хотел? — и обвинить Бога.
Святой Иаков и все святые старцы потому не могли сказать того, что видели, что человек не готов этого услышать.
«Делами закона не оправдается никакая плоть».
Что бы ты ни делал, пред Богом тебе не оправдаться. Эта сказка закончилась. Не ищи самооправдания, ты всё равно не сможешь оправдаться. А если считаешь, что можешь оправдаться, тогда исполни всё, что велит закон. Но ты этого не исполнишь. Святые и пророки этого не исполнили и не могли исполнить, сам Давид совершил убийство и прелюбодеяние, Давид, великий Царь и пророк. Потом он стал образцом покаяния, да, но он сделал то, что сделал.
Мы слышали это сегодня в притче о добром самарянине:
— В законе что написано? как читаешь? — спрашивает Христос.
Он словно говорит: «Как ты понимаешь эти вещи?» И законник цитирует Писание:
— «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя» (Лк. 10, 26–27).
Это замечательно, но только человек упадет без чувств, если поймет, что он тут читает. «Возлюби Господа Бога твоего». Хорошо, он возлюбит Его всей душой. Но чтобы и всей своей крепостью, и всем разумением, и всем сердцем? Так, чтобы не думать ни о чем больше. Каким же я тогда стану? Зависимым от Бога? Да, именно таким и станешь. И возлюби ближнего своего, как самого себя.
— Да, Бог свят, Он Бог, но ближнего моего зачем? Господи, зачем мне любить ближнего моего как самого себя?
Милость! Дело тут не в справедливости.
«Фарисеи, — говорит Христос, — накладывают на людей бремена неудобоносимые, а сами и одним перстом своим не хотят сдвинуть их» (ср. Лк. 11, 46). А почему? Потому что знают, как они тяжелы, и не берутся за это. Они занимаются законом, а истиной закона не занимаются вообще. Кто занимался истиной закона, те поняли слова святого апостола Павла, что никакая плоть не оправдается делами закона.
Самооправдания не существует. Что бы ты ни делал, за этим будет стоять то чудовище, которое, выражаясь категориями психологии, называется нарциссизмом, самовлюбленностью, себялюбием, если хотите. На психологическом языке мы называем его нарциссизмом, который в конечном счете поглощает всё, что ты бескорыстно делаешь. И чем больше ты игнорируешь существование этого зверя, тем больше его питаешь.
Ты можешь иметь связь с тысячами людей в Интернете но при этом ощущаешь пустоту в душе, потому что там нет ни тебя для них, ни их для тебя
Это и произошло сегодня. Вы видите, что сегодня в Интернете завязываются все эти фальшивые отношения. Ты можешь иметь связь с тысячами людей в Интернете, ты навязываешь им свой образ, как делают это и другие, и работаешь со своим воображением, но при этом ощущаешь жуткую пустоту в душе, потому что там нет ни тебя для них, ни их для тебя, и ты ни другого не знаешь, кто это, ни самого себя не знаешь, кто ты. А немного погодя уже вообще не знаешь абсолютно ничего, если же начнут идти и лайки, тогда совсем пиши пропало! Даже я, испытывающий огромную антипатию ко всему этому, когда увидел, что моя беседа понравилась более чем тысячу раз, подумал: «Ты посмотри!»
Конечно, всё это — дела человеческие, человеческие изобретения, каковыми и являются социальные сети, чтобы не назвать их иначе. Они — сети массового фантазирования, это — идолослужение. Фейсбук — это место встречи идолослужителей, как говорит один современный интеллектуал, не я. Мне его выражение понравилось. То есть ты преподносишь себя таким, каким ты хотел бы быть, но за всем этим скрываешь огромную тревогу, потому что ты не то, что говоришь, скрываешь огромную зависть, потому что все остальные лучше тебя! Испытываешь беспокойство, потому что годы проходят, а ты ничего потрясающего не сделал, как другие, которых ты там видишь. Не так ли? И так подкатывает депрессия. Ой, как «круто»!
Всё это сегодня — обыденность. А поскольку обыденность, то это проходит незамеченным. Мы, поколения постарше, видели другое, знаем, что такое бороться за свою любовь, быть отвергнутым, становиться лучше, и чтобы другой становился лучше, и, наоборот, становиться хуже. А сегодняшняя бедная молодежь имеет дело исключительно с воображением. И когда им надо будет опереться на какие-никакие критерии, они понимают, что критериев у них никаких нет, потому что там, внутри, у них всё размыто.
Если скажешь, что у тебя есть какой-нибудь критерий, лайки начнут падать. Если скажешь, что у тебя есть еще и второй критерий, лайков станет еще меньше, но стоит ляпнуть какую-нибудь ложь, лайки сразу начнут расти. И ты делаешься лживым=фальшивым, потому что тебе надо иметь лайки, чтобы быть личностью.
А где тебе почерпнуть эту личность, из какой связи ты ее почерпнешь? Только в отношениях, основанных на любви, формируется личность. Воображением же создается не связь и отношения, а кандидатура на депрессию. Говорю вам это. Лучше иметь рядом с собой человека, с которым будешь ругаться день и ночь, чем не иметь возможности ничем ни с кем поделиться.
Сегодня мы живем в эпоху самооправдания. Нам надо оправдываться, по-другому нельзя. И так и начинается вся эта суета, ведущая к полному отсутствию критериев. Ты не только не получаешь ничего ценного, но и утрачиваешь критерии, чтобы нравиться. Один великий английский писатель говорит: «Когда я вижу, что со мной все соглашаются и говорят: ?Да, ты прав!” — я знаю, что я неправ».
Если вас все хвалят, это написано и в Евангелии, — горе вам (ср.: Лк. 6, 26)! Это значит, что вы — «несуществующие». Поэтому люди, которые выделяются в социальных сетях и телевизоре как личности, мертвы, они картонные, несуществующие. Они существуют только в лайках и впечатлениях, которые создают. А если их взвесить — не знаю, бывают ли исключения, да и заниматься этим у меня нет времени, но когда оно было, помню, что все они, вместе взятые, не идут ни в какое сравнение с традиционной бабушкой, которая знала, чего хочет, как она этого хочет и почему хочет. А эти люди не знают, ни чего хотят, ни как они этого хотят, ни когда хотят, ни почему этого хотят, и перестанут ли они этого хотеть.
Они запутываются, потому что всё время находятся в замешательстве. И идут к психоаналитику, который начинает со слов утешения — естественно, за вознаграждение. Если же им хочется большего утешения, он дает им новые антидепрессанты, страшные, потому что воздействуют непосредственно на мозг и снижают уровень серотонина. Ой, как «круто»! И мы все довольны.
Посреди этого хаоса есть только один способ, а именно — довериться Христу
«Делами закона не оправдается никакая плоть».
Так как же оправдаться человеку? Есть только один способ, который благодатен, который есть благодать, дар. И если хочешь, ты его принимаешь. А не хочешь, не принимай. Он называется верой.
«Только верою в Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона; ибо делами закона не оправдается никакая плоть».
Только вера оправдывает посреди того хаоса, который я описал и которого становится всё больше. Посреди этого хаоса есть только один способ, а именно — довериться Христу. Посмотри, что Он делает, и оставайся в Нем, поверь в Него, схватись за Его руку и делай то, что Он говорит. Ухватись за Того, Кто действительно тебя любит, потому что Он — Сама Любовь, и всё, что сделал, Он сделал потому, что любит тебя.
А что Он сделал? Воскресил тебя из мертвых, исцелил от паралича, дал тебе глаза, чтобы ты видел, не правда ли? Накормил 5 тысяч человек. И в конце говорит тебе:
— Смотри, Я отдаю тебе и Самого Себя. Это Я умру, а не ты!
И оставляет тебе Свое Тело и Кровь, и если ты причащаешься, будешь жив вовеки и не увидишь смерти никогда.
Он говорит тебе об этом огромном даре:
— Возьми его!
А дальше всё зависит от твоей личной свободы. Если скажешь: «Не-е-ет! Я сам оправдаюсь!» — тебя ждет ад.
Сегодня ад виден, раньше его не было так видно. А сегодня у нас есть жуткая привилегия — видеть ад. Куда ни пойдешь, там ад. Что сказать? Спросите у нас, священников, чтобы увидеть его. Особенно у духовников. Чтобы увидеть, что творится сегодня в человеческих отношениях. Вы его и сами видите вокруг себя. Так где же остановиться человеку? Куда повернуться сегодня? Назовите мне такое здоровое пространство. Везде мы видим тяжелые явления, необычные явления, потому что отступление велико и самооправдание ужасно.
(Окончание следует)
