Как быть с этим апостольским повелением: «Всегда радуйтесь»? Как радоваться, когда для радости нет ни реальных причин, ни даже поводов?
В Новом Завете немало заповедей,
которые кажутся нам по нашему маловерию и малодушию
решительно неисполнимыми. Порой мы даже бываем склонны
видеть в них лишь некую форму речи, указание на идеал,
причем столь высокий, что его не только достичь
невозможно, но даже и стремиться к нему бессмысленно. А
между тем здравый смысл подсказывает, что если Спаситель
или ученики Его что-либо законоположили для нас, христиан,
то недостижимым это быть не может: Господь знает, на что
способен человек и на что нет, а апостолы чему учили, то
обязательно прежде творили сами. Да и, кроме того,
«всё возможно верующему» (Мк. 9: 23),
невозможное же для человека делает возможным в его жизни
Сам Бог (см.: Мф. 19: 26).
Очень важно заповеди правильно понимать и видеть, как
именно могут быть исполнены они на деле
Однако, наряду с надеждой на это, очень важно заповеди
правильно понимать и не только разуметь при этом то, в чем
заключается их подлинный смысл, но и видеть, как именно
могут быть исполнены они на деле. Без этого понимания и
видения христианин, скорее всего, будет блуждать и
спотыкаться впотьмах, а возможно, что и христианином-то
собственно не станет…
Есть вот такая заповедь, как раз из числа
«неисполнимых» и «непонятных»,
данная нам апостолом Павлом: «Всегда
радуйтесь» (1 Фес. 5: 16). Ее, с одной стороны,
никак не назовешь «бременем тяжким и
неудобоносимым» (ср.: Мф. 23: 4): радоваться
– это ведь не рубашку последнюю отдавать, не щеку
левую после удара по правой к бьющему обращать, не жизнь
за други своя полагать. Радоваться-то каждому и так
хочется, без заповеди даже, просто по естественному для
человека стремлению к состоянию благобытия. Мы и радуемся
– иногда осторожно, в меру, а иногда до полного
самозабвения – когда происходит в нашей жизни то,
чего мы хотим, чего добиваемся, чего всеми силами ищем.
Но есть и другая сторона: зачастую желаемое не сбывается,
более того – всё бывает с точностью наоборот: нам
приходится сталкиваться с тем, чего мы совсем не хотели
бы, причем речь тут не только об исполнении или
неисполнении нашей воли, но и о различных искушениях,
болезнях, бедах, скорбях. Как тогда с этим апостольским
повелением быть? Как радоваться, когда для радости нет
ни реальных причин, ни даже поводов? Тут бы не возроптать
хотя бы, не впасть в уныние, не отчаяться, наконец. Чего
уж о радости говорить?..
А апостол всё равно говорит: «Радуйтесь!»
И что? Радоваться на самом деле – неизвестно чему,
неизвестно отчего? На регулярно звучащий вопрос:
«Как дела?» – отвечать дежурной
вымученной улыбкой и таким же дежурным: «Всё просто
замечательно!»? Но ведь нам заповедано не делать
вид, что мы радуемся, а и правда радоваться.
Странно, как мы порой не улавливаем связи между рядом
совсем находящимися словами
Писания, не замечаем, что вместе с целью нам тут же
указывается и ведущий к ней путь. Так и здесь.
«Всегда радуйтесь… Непрестанно
молитесь… За всё благодарите…» (1 Фес.
5: 16–18). Вот то, что к радости ведет, –
молитва непрестанная и такое же непрестанное благодарение
Бога за всё, что угодно бывает Ему нам ниспослать.
Причем непрестанная молитва – это не только лишь то,
о чем сказано в Песни песней: «Аз сплю, а сердце мое
бдит» (Песн. 5: 2), это не только постоянное
перебирание четок и обращение в сердце сладчайшего имени
Иисусова. Это и просто такой естественный, такой
необходимый для христианина навык: всегда, во всех
жизненных обстоятельствах прежде всего обращаться к Богу,
помощи, вразумления, мира сердечного и сил душевных и,
конечно же, Его Самого искать в молитве.
Молитва настоящая, живая изменяет человека, дает ему
возможность принципиально иного восприятия реальности
Молитва настоящая, живая и неформальная, не являющаяся исполнением
некоего «долга», а рождающаяся от ощущения
насущной потребности в ней, очень сильно изменяет
человека, дает ему возможность принципиально иного
восприятия, видения реальности – восприятия и
видения духовного. Человек не молящийся или молящийся
«по долгу» видит различные ситуации, события,
факты, оценивает и анализирует их, а тот, кто жив
молитвой, за всем за этим видит в первую очередь Бога, Его
Промысл и иногда угадывает его, а иногда с подлинно
сыновним послушанием ему покоряется. Покоряется, потому
что любит и потому что доверяет. И потому что давно уже
понял: всё происходящее с ним, вся его жизнь – это
не случайное сцепление обстоятельств, а с удивительной
премудростью и заботой устрояемый для него его Творцом
путь к спасению. Горькое и сладкое в бытии его смешано
именно так, как потребно его душе, нет ничего лишнего,
ничего ненужного, но всё по милости и любви Божией
«содействует ко благу» (Рим. 8: 28).
От этого сознания рождается благодарность Господу –
за всё и всегда. Благодарность, для наблюдателя внешнего
непонятная, абсурдная, иногда даже возмутительная…
Ведь она – и за то, что трудно, что больно, что
вообще, кажется, невыносимо. Эта благодарность –
тайна, даже больше – таинство. И именно в нем,
именно из него рождается та самая радость, о которой
говорит апостол. Как милость, как удивительный дар Божий,
как плод молитвы и благодарения.
Игумен Нектарий (Морозов)
Православие.Ru
