ПРАВОСЛАВНЫЙ ИНТЕРНЕТ-ДАЙДЖЕСТ ДЛЯ ВСЕХ
Мы не рассказываем о новостях. Мы говорим о душе и ее спасении

Одобрено Синодальным информационным отделом Русской Православной Церкви, гриф № 217 от 12. 07. 2012 г.

 
ПОЖЕРТВОВАНИЯ НА СБОРНИК:

8 963 942 96 57 
(БИЛАЙН)
410011484072751
ЮMoney (Яндекс. Деньги) 

Подробнее...


   
Сайты лучших православных СМИ
 
Видеотека
 
Православное радио
 
«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

Март 2024 (12)
Февраль 2024 (21)
Январь 2024 (16)
Декабрь 2023 (15)
Ноябрь 2023 (27)
Октябрь 2023 (22)

Публикации / Мир и Православие | 11-02-2016, 14:28

Конец христианству на Ближнем Востоке? pravmir.ru

Проголосовать:
голосов: 0



ЭЛАЙЗА ГРИЗУОЛД
Конец христианству на Ближнем Востоке?
Журналист Тhe New York Times Элайза Гризуолд (Eliza Griswold) рассказывает в своейстатье о бедственном положении христиан на Ближнем Востоке. Спустя более чем двухтысячелетнюю историю христианство может закончить там свое существование.
Не принимали угрозу всерьез
Дийя и его жена Рана, жители Каракоша, крупнейшего христианского города Ирака, не были знакомы до того, как семьи устроили их брак. И семейная жизнь не задалась. Рана была бездетна, а Дийя, как утверждали братья Раны, был очень прижимистым. По их словам, он был тираном, который даже после 14 лет брака не позволил своей 31-летней жене иметь собственный мобильный телефон. Он изолировал ее от друзей, семьи и ревностно охранял. Дом, который он арендовал, был обветшалым и непригодным для жизни их сестры. 

Каракош находится на Ниневийской равнине. Это участок спорной земли в 3 900 квадратных километров, расположенный между курдским севером Ирака и его арабским югом. До прошлого года это был процветающий город, житница страны, с населением в 50 тысяч жителей. Город окружали пшеничные поля, птицефермы и животноводческие хозяйства, в нем располагалось множество кофеен, баров, парикмахерских, тренажерных залов и прочих атрибутов современной жизни. 

Но в июне прошлого года ИГИЛ (запрещенная в РФ террористическая организация. – Ред.) взял Мосул, который находится менее чем в 20 милях к западу. Боевики нарисовали на христианских домах красное арабское «Н», означающее «нусран» или «христианин», и захватили городскую систему водоснабжения, питающую значительную часть Ниневийской равнины. Те, кому удалось бежать в Каракош, рассказывали жуткие истории о массовых казнях и обезглавливании без суда. Люди в Каракоше боялись, что ИГИЛ продолжит расширять границы своего самопровозглашенного халифата. Сегодня – это территория, примерно равная площади Индианы и простирающаяся от турецкой границы с Сирией на юг до города Фаллуджа в Ираке. 
Дорожный контрольно-пропускной пункт около штаба ополчения ассирийских христиан «Двех Науша» в Бакофе, Ирак. Фото: newrepublic.com
За несколько недель до наступления на Каракош ИГИЛ отрезал город от воды. Колодцы пересохли, и люди начали покидать город. В июле, когда, согласно сообщениям, ИГИЛ должен был взять Каракош, тысячи людей бежали из него. Но ИГИЛ не пришел, и большинство людей вернулись в свои дома. Дийя отказался уезжать, он был уверен, что ИГИЛ не возьмет город. 

Спустя неделю из Каракоша ушли курдские войска «пешмерга», которым правительство Ирака поручило защищать город. («У нас не было оружия, чтобы остановить их», – скажет потом Джабар Явар, генеральный секретарь «пешмерга»). Город остался без защиты – в свое время курды не позволили обитателям Ниневийской равнины вооружаться и несколькими месяцами ранее собрали всё оружие. Десятки тысяч людей по несколько семей набивались в машины и бежали из города по узкому шоссе в Эрбиль – относительно безопасную столицу Курдистана на севере Ирака, в 50 милях от Каракоша. 

Братья Раны тоже бежали, затолкав в свой пикап Toyota десять родственников. В дороге они несколько раз звонили Дийе, прося его защитить Рану. «Она не может уехать, – ответил Дийя братьям Раны, как позже рассказывал мне один из них, – ИГИЛ не придет. Всё это ложь».
На следующее утро Дийя и Рана проснулись в практически пустом городе. Лишь около ста человек остались в Каракоше. В основном это были те, кто был слишком беден, стар или болен, чтобы уехать, а также несколько человек, которые, как и Дийя, не принимали угрозу всерьез.
Один мужчина напился и уснул в своем дворе за домом, а когда проснулся утром, ИГИЛ уже захватывал город. 

Дийя и Рана спрятались в подвале своего дома. Боевики ИГИЛ врывались в магазины, дома и грабили их. В течение двух недель, обследуя дом за домом, они уничтожили большинство жителей, укрывавшихся в своих домах. Вооруженные люди разгуливали по Каракошу пешком и на машинах. Они помечали стены ферм и предприятий надписями: «Собственность Исламского государства». 

ИГИЛ захватил не только Мосул – второй по величине город Ирака, но и города Рамади и Фаллуджу (во время войны в Ираке 30% потерь американских войск пришлись на боевые действия в этих трех городах). В Каракоше, как и в Мосуле, ИГИЛ предложил жителям выбор: перейти в ислам или платить джизью – это подушный налог, который взимается со всех «людей Писания»: христиан, зороастрийцев и иудеев. 
Если жители отказывались, их убивали, насиловали или превращали в рабов, а их имущество захватывали в качестве военного трофея.
Депортация
Никто не пришел за Дийей и Раной. Боевики ИГИЛ даже не стали обыскивать их полуразвалившийся дом. Вечером 21 августа прошел слух, что ИГИЛ готов предложить последним жителям Каракоша «ссылку и лишения» – люди будут изгнаны из своих домов ни с чем, но по крайней мере останутся живы. Добродушный местный мулла ходил от двери к двери с этими хорошими новостями. Надеясь спасти Дийю и Рану, соседи рассказали ему, где те прятались. 

Дийя и Рана начали готовиться к отъезду. Все жители Каракоша должны были прийти утром в местный медицинский центр на «осмотр» перед депортацией из «Исламского государства». Все знали, что на самом деле это личный досмотр, чтобы никто не вывез из Каракоша ничего ценного. Прежде чем ИГИЛ отпустит людей – если отпустит – боевики хотели забрать у них всё, что те имели. По крайней мере, кто-то слышал, что так было в других городах. 

Дийя и Рана позвонили своим семьям. «Не берите ничего с собой», – сказали Дийе братья Раны. Но Дийя, как обычно, не послушал их. Он спрятал в одежду Раны деньги, золото, паспорта и документы. И хотя Рана в ужасе ожидала, что будет поймана – ее могли обезглавить за сокрытие ценностей от «Исламского государства» – она не осмелилась противиться. По словам братьев, Дийя мог заставить ее силой. (Брат Дийи Нимрод оспаривает это обвинение, так же как и слова о якобы прижимистости Дийи). 

На следующий день, в 7 утра, Дийя и Рана совершили пятиминутную прогулку от своего дома до второго отделения Медицинского центра Каракоша – желтого здания с красно-зеленой окантовкой, которое находилось рядом с единственной мечетью в городе. Пока собирались люди, Дийя позвонил и своим родственникам, и родственникам жены. «Мы стоим перед зданием Медицинского центра, – сообщил он, как позже рассказывал его двоюродный брат. – Здесь автобусы и машины. Слава Богу, кажется, они собираются отпустить нас». 

Стояла жуткая жара – летом на Ниневийской равнине температура может достигать 40 градусов. В 9 часов утра боевики отделили мужчин от женщин. Женщин стал осматривать находящийся в толпе местный эмир ИГИЛ Саид Аббас. Его глаза загорелись, когда он увидел 43-летнюю Аиду Хану Ноа, держащую на руках 3-летнюю дочь Кристину. Ноа рассказывала, что почувствовала его взгляд и крепче прижала Кристину к себе. Две недели она пряталась дома с дочкой и мужем – 65-летним Хадром Аззу Абада. Он был слепым, и Аида посчитала, что путешествие на север будет слишком тяжелым для него. Поэтому она отправила своего 25-летнего сына с еще тремя детьми в возрасте от 10 до 13 лет в безопасное место, а сама осталась. Она думала, что Кристина еще слишком мала, чтобы отправить ее с ними без матери. 

Террористы начали осматривать группы мужчин и женщин. «Ты, ты и ты» – указывали боевики. Как потом рассказывали мне выжившие, некоторые люди уже тогда поняли, что собирается сделать ИГИЛ, отделяя молодых и здоровых от старых и слабых. Один из жителей, Талал Абдул Гани, в последний раз позвонил своей семье, прежде чем боевики отобрали у него телефон. Ранее он был публично высечен за отказ принять ислам, как и его сестры, бежавшие из других городов. 
«Дайте мне поговорить со всеми, – плакал он. – Я не верю, что они меня отпустят», – это было последнее, что родные слышали от него.
Аида Хана Ноа и Хадр Абада. Их дочь Кристина была похищена ИГИЛ
Никто не знал, куда направятся автобусы. Когда джихадисты повели слабых и больных в первый из двух автобусов, одна 49-летняя женщина по имени Сахар не захотела разлучаться с мужем Аделем. Хотя мужчине был 61 год, он был здоровым и крепким, и его привели обратно. Один из боевиков успокоил ее: «Другие поедут за вами». 

Сахар, Аида и ее слепой муж Хадр сели в первый автобус. 

Водитель прошел по проходу и, не говоря ни слова, забрал Кристину из рук матери. «Пожалуйста, ради Бога, верните ее», – умоляла Аида. Но водитель отнес Кристину в медицинский центр и вернулся обратно. 

Люди молились, чтобы автобус поскорее уехал из города, а Аида продолжал умолять вернуть ей Кристину. Наконец, водитель вновь пошел в центр, и снова вернулся с пустыми руками. 

Позже Аида рассказывала эту историю с небольшими вариациями. По ее рассказам, а также рассказам ее мужа и еще одного свидетеля, дальше произошло следующее. Аида продолжала умолять отдать ей дочь, когда к автобусу подошел сам эмир с двумя боевиками. Он держал Кристину на руках. Аида выбежала из автобуса. 

– Пожалуйста, отдай мне мою дочь, – сказала она. 

Эмир повернулся к своим телохранителям. 

– Садись в автобус, пока мы тебя не убили, – сказал один из них. 

Кристина потянулась к матери. 
– Возвращайся в автобус, пока мы не расстреляли всю твою семью, – повторил он.
Пока автобус выезжал из города в северном направлении, Аида сидела согнувшись рядом с мужем. Многие из сорока с лишним человек в автобусе плакали. «Мы оплакивали Кристину и себя», – рассказывала Сахар. Наконец, автобус резко повернул вправо в сторону реки Хазир – границы территории, захваченной ИГИЛ. Водитель остановил автобус и приказал всем выйти. 

Больные и пожилые люди направились к реке Хазир. Их вел пастух, который знал местность, так как пас здесь овец. Они шли 12 часов. 

Второй автобус, в котором сидели молодые и здоровые люди, также направился на север. Но затем, вместо того чтобы повернуть на восток, он направился на запад, в сторону Мосула. Среди пассажиров был и Дийя, но Раны с ним не было. Вместе с 18-летней девушкой по имени Рита, которая пришла в Каракош, чтобы помочь бежать своему пожилому отцу, Рана оказалась в третьей машине, новеньком внедорожнике. 

Женщин отвезли в Мосул, и на следующий день похититель Раны позвонил ее братьям. «Если вы приблизитесь к ней, я взорву ваш дом. Я ношу пояс смертника», – сказал он. Затем он передал телефон Ране, и она шепотом, на сирийском, рассказала, что с ней произошло. Братья боялись задавать вопросы, чтобы своими ответами Рана не навлекла на себя беду. Но она сказала: «Я забочусь о 3-летней девочке по имени Кристина». 
Сирийские христианские беженцы в Бейруте, Ливия, оплакивают смерть Биньямина Ишайи. Он получил травму головы, которую ему нанес боевик, когда семья бежала из родной деревни. 

Под угрозой исчезновения
Большинство иракских христиан называют себя ассирийцами, халдеями или сирийцами. Это разные названия одного этноса, обосновавшегося в царствах Месопотамии, которые процветали между реками Тигр и Евфрат на протяжении тысячелетий до рождения Христа. Согласно историку Церкви Евсевию Кесарийскому, который утверждал, что сделал перевод переписки между Иисусом и царем Месопотамии, христианство пришло сюда в I веке. Традиционно считается, что апостол Фома, один из двенадцати, послал проповедовать Евангелие в Месопотамию новообращенного еврея Фаддея. 

Христианство распространялось и сосуществовало вместе со старыми религиями – иудаизмом, зороастризмом и монотеизмом друзов, езидов и мандеев – все они сохранились в этом регионе, хотя и в значительно меньшем составе. Это была восточная половина христианского мира, простирающаяся от Греции до Египта, неоднородное сообщество людей, разделенных доктринальными различиями, которые сохраняются и по сей день: разные католические церкви (те, которые обращались к Риму для руководства, и те, кто не делал этого); восточное православие и древние восточные церкви (те, кто верят, что в Иисусе соединены две природы – человеческая и божественная, и те, кто полагают, что в Нем только божественная природа); Ассирийская Церковь Востока, ни католическая, ни православная. 

Когда в VII веке первые исламские армии прибыли с Аравийского полуострова, Ассирийская Церковь Востока посылала миссионеров в Китай, Индию и Монголию. Переход из христианства в ислам проходил постепенно. Как многие восточные культы давали дорогу христианству, так христианство дало дорогу исламу. Восточные христиане жили безопасно под исламским владычеством. Их называли димми, и они должны были выплачивать джизью, но могли соблюдать обычаи, запрещенные исламом, в том числе есть свинину и пить алкоголь. Как правило, мусульманские правители были более терпимы к меньшинствам, чем христианские, и в течение 1500 лет разные религии процветали бок о бок. 

Сто лет назад, когда пала Османская империя и началась Первая мировая война, наступил период жесточайших гонений на христиан в этом регионе. Геноцид, который проводили младотурки во имя национализма, а не религии, уничтожил по крайне мере два миллиона армян, ассирийцев и греков. Почти все они были христиане. Наиболее образованные из выживших уехали на Запад. Остальные обосновались в Ираке и Сирии, где они находились под защитой военных диктаторов, искавших расположения меньшинств, которые обладали экономическим влиянием. 
С 1910 по 2010 год доля христианского ближневосточного населения в таких странах, как Египет, Израиль, Палестина и Иордания, продолжала сокращаться – раньше христиане составляли 14% населения, теперь – примерно 4%. А в Иране и Турции исчезли практически полностью.
В Ливане, единственной стране в регионе, где христиане имеют значительный политический вес, их численность сократилась за последние века с 78% до 34% населения. Спаду способствовала как низкая рождаемость, так и враждебные политические условия и экономический кризис. Страх тоже сыграл свою роль. Активизация деятельности экстремистских группировок, а также понимание того, что их общины исчезают, заставляли людей уезжать. 

На протяжении более чем десятилетия экстремисты выявляли христиан и представителей других религиозных меньшинств, которые были для них олицетворением Запада. Особенно это относится к Ираку после американского вторжения, когда сотни тысяч христиан вынуждены были бежать. «Начиная с 2003 года, мы постоянно теряем священников и епископов, а более 60 церквей взорваны», – рассказал халдейский католический архиепископ Эрбиля Башар Варда (Bashar Warda).
С падением режима Саддама Хусейна христиане начали массово покидать Ирак, и их численность сократилась с 1,5 млн в 2003 году до менее чем 500 тыс. на сегодня.
«Арабская весна» только усугубила ситуацию. Когда такие диктаторы, как Мубарак в Египте и Каддафи в Ливии, были свергнуты, завершилась и их многолетняя опека над меньшинствами. Теперь ИГИЛ собирается полностью искоренить христиан и другие религиозные меньшинства. Чтобы придать легитимность своим действиям, ИГИЛ намеренно искажает раннюю историю христианства в этом регионе, представляя ее как порабощение других огнем и мечом. 

Недавно ИГИЛ опубликовал видео, в котором обозначил статус христиан в халифате как людей второго сорта. Рассказчик предупреждает, что те, кто не желает платить налог джизью или обращаться в ислам, будут уничтожены. 

В завершение на видео появляются кадры той самой страшной казни египетских и эфиопских христиан на берегу моря в Ливии, когда они были приведены на пляж и обезглавлены, а их кровь смешалась с прибоем. 

Сегодня будущее христианства в регионе, где оно зародилось, неопределенно. «Сколько еще нам придется бежать, прежде чем мы и другие меньшинства станем только воспоминанием в книгах по истории?» – задает вопрос журналист и основатель правозащитной группы Demand for Action Нури Кино (Nuri Kino). 
По данным исследовательского центра Pew, христиане подвергаются религиозным преследованиям в большем количестве стран, чем любая другая религиозная группа.
«ИГИЛ только сфокусировал внимание на проблеме, – говорит демократ из Калифорнии и член палаты представителей США Анна Эшу (Anna Eshoo) в своем выступлении за права восточных христиан. Ее родители происходят из ближневосточного региона. – Христианство сегодня под угрозой исчезновения». 
«Мы бежали от войны, чтобы умирать на улице»
Один из основных каналов бегства для христиан с Ближнего Востока проходит через Ливан. Этой весной тысячи христиан из деревень, расположенных на северо-востоке Сирии вдоль берегов реки Хабур, нашли приют в Ливане. Они бежали сюда при нападении ИГИЛ, во время которого 230 человек были захвачены с целью выкупа. Не в первый раз уже члены этой дружной общины изгоняются из своих домов. Многие из них – потомки тех ассирийских христиан, которые бежали из Ирака в 1933 году. Тогда в массовой резне за один день погибло 3 тысячи человек. 

В одну из суббот 50 этих беженцев собрались на похоронах в храме Ассирийской Церкви Востока в Бейруте. Эта церковь располагается на крутом склоне Ливанского хребта, недалеко от автосалона BMW-Mini Cooper и магазина джинсов Miss Virgin. Священник Саргон Зумайя надел черную рясу поверх синей рубашки клирика и приготовился отпевать беженца Биньямина Ишайю. Лишь несколько месяцев назад он приехал из деревни, атакованной ИГИЛ, и умер от осложнений, вызванных травмой головы, которую ему нанес джихадист. 

«Мы боимся, что наше сообщество исчезнет», – сказал Зумайя (он уехал на учебу в Ливан из деревни на берегу реки Хабур более десяти лет назад). Затем он взял молитвенник и направился в приходской дом. 

Церковь помогает 1500 сирийских семей. «Слишком большая нагрузка, больше, чем мы можем выдержать», – говорит Зумайя. Эти семьи не хотят жить в перенаселенных ливанских лагерях беженцев, которые заполнены полутора миллионами сирийцев, бежавших от гражданской войны. Они больше не хотят жить среди мусульман. Вместо этого они втискиваются в квартиры и платят непомерно высокую арендную плату, а церковь максимально им помогает. 
Штаб ополчения ассирийских христиан «Двех Науша» недалеко от линии фронта с ИГИЛ в Бакофе, Ирак
В церкви мужчины и женщины сидели отдельно друг от друга. Молодая женщина раздавала турецкий кофе в бумажных стаканчиках. Женщины во главе с вдовой Ишайи причитали по покойнику. Она сидела у открытого гроба в костюме оливкового цвета и плакала, пока другие женщины прикасались к телу ее мужа. Рядом сидел ее сын Бассам Ишайя. Ноги его были сломаны. Он пытался поддержать семью, занимаясь ремонтом диванов, и один из них упал ему на ноги и покалечил его. 

Семья Ишайи покинула Сирию с пустыми руками. По словам Бассама, боевики ИГИЛ сказали им, что они должны заплатить джизью или поменять веру, иначе их убьют. Бассам указал пальцем на свою татуировку в виде синего распятия на правой руке: «Из-за этого мне приходилось носить одежду с длинными рукавами», – говорит он. 

Семья Ишайи бежала за 400 миль в Дамаск из города Аль-Хасаке на северо-востоке Сирии, который находился под совместным контролем правительства Асада и курдов, но впоследствии был захвачен ИГИЛ. Из Дамаска они добирались на машине до ливанской границы. Как рассказывали беженцы на похоронах, билеты авиакомпании Syrian Air стоили 180$ за перелет, но правительство Асада установило цену в 50$. 
Когда в 2011 году в Сирии началась гражданская война, Асад позволил христианам покинуть пределы страны. Практически треть сирийских христиан – 600 тысяч человек – были вынуждены бежать, гонимые такими экстремистскими группировками, как «Джабхат ан-Нусра» и ИГИЛ.
«Президент позволил овцам и волкам пастись вместе, – говорит Бассам. – Нам безразлично, останется он или уйдет, нам просто нужна безопасность». Асад воспользовался подъемом ИГИЛ, чтобы заручиться поддержкой у тех, кто остался. Он сеял среди них тот же страх, который пытался распространить на Западе, утверждая, что является единственным препятствием на пути захвата власти силами ИГИЛ. Это был достаточно эффективный аргумент. Как сказал лидер ливанской партии «Катаиб» Сами Жмайель (Samy Gemayel): «Когда христиане увидели, как обезглавливают их собратьев, те, кто считали Асада врагом, выбрали меньшее из двух зол. Асад стал диетической версией ИГИЛ». 

Как и большинство беженцев в приходском доме, Бассам не планирует возвращаться в Сирию. Он размышляет о возможности уехать на Запад. Его брат Юсуф переехал в Чикаго два года назад. Он еще не нашел работу, но его жена работает в магазине Walmart. Может, они помогут Бассаму устроиться. Он хочет уехать, как и все, хотя это ускорит конец христианства в Сирии. Никто не вернется домой после того, что устроил ИГИЛ. 
«Все христиане покинут страну, – говорит он. – Что я могу сделать? У меня четверо детей, я не могу оставить их здесь умирать».
Когда гроб с телом его отца заколотили, Бассам и другие мужчины вышли на улицу. Они расселись по машинам и поехали мимо цементного завода к ближайшему кладбищу. Зумайя шел по узенькой тропинке, держа в руке дымящееся кадило. Но ни дым от ладана, ни увядающие розовые кусты не могли скрыть трупный запах. 

Бассам ковылял на костылях, следуя за священником. Участники похоронной процессии подняли гроб и поместили его в отверстие в стене с дверцами, напоминавшее выдвижные полки в морге. Это могилы для бедняков. Так как семья не может купить место на кладбище, церковь заплатила 500$, чтобы поставить туда гроб. Через несколько месяцев тело тихонько сожгут, хотя кремация предана анафеме согласно учению Восточной Церкви. Пепел занимает меньше места в переполненном городе мертвых. 

«Мы бежали от войны, чтобы умирать на улице», – сказал один из присутствующих на похоронах. 

Позднее Зумайя рассказал о своих родных, многие из которых оказались среди 230 пленников ИГИЛ. В тот день, когда террористы пришли в деревню его жены, Зумайя позвонил своему тестю, чтобы узнать о случившемся. 

«Это ИГИЛ», – ответил голос в трубке. 

«Пожалуйста, отпустите мою семью, – умолял священник. – Они ничего вам не сделали. Они не воюют». 

«Эти люди теперь принадлежат нам, – ответил голос. – Кто это говорит?» 

Зумайя положил трубку. Он испугался того, что могут сделать боевики ИГИЛ, если узнают, кто он такой. Но это был еще не конец его общения с боевиками. Они посылали ему фотографии через WhatsApp. Он достал телефон и стал их показывать. Вот джихадист на мотоцикле усмехается на фоне сожженной дотла овощной лавки, которая принадлежала его отцу. Вот фотография, сделанная еще до прихода ИГИЛ – крестины 3-месячного ребенка. А вот снимок семьи, одетой для празднования ассирийского Хэллоуина под названием Сомикка. В этот день взрослые надевают страшные костюмы, чтобы испугать детей и заставить их поститься в Великий пост. 

«Все эти люди числятся пропавшими без вести», – сказал он. 

ИГИЛ требует 23 миллиона долларов за пленников – 100 тысяч за каждого, сумма, которую никто не сможет заплатить. 
 

В сюжете: Элайза Гризуолд Ближний Восток христианство гонения

 

Просмотров: 1 163
Опубликовал: Олег Рыжков

Подписка на сборник ДУША

Дорогие читатели!

Теперь, начиная с любого месяца, Вы можете подписаться на сборник ДУША через «Почту России».

Наш подписной индекс ПИ559

Подписаться можно любым, из этих трех способов:

1) На сайте «Почты России» podpiska.pochta.ru в строке поиска напишите слово «Душа», выберите наше издание и следуйте подсказкам или по прямой ссылке вы сразу найдете наше издание. https://podpiska.pochta.ru/press/ПИ559

2) Приходите в любое отделение «Почты России», назовите наш подписной индекс ПИ559 или название «Душа встреча с Господом» и оформите подписку у оператора.

 
Архив номеров
 
 
 
Сайты лучших православных СМИ
 
Библиотека
   
Метки
   
Друзья сайта
Представительства «Души»:
г. Москва, Михаил Штыкин: тел. +7 985 038 6098, mail: podpiskadusha@mail.ru
г. Санкт-Петербург. Алексей Алексеев: тел. +7 911 786 5254, mail: dysha.spb@mail.ru