Меня на хозяйстве оставили, с малышней возиться, а теща с женой на кладбище поехали. Старшенького тоже с собой взяли, в качестве мужской, силовой поддержки. На кладбище тесть похоронен. Родительский день на носу, да и порядок давно на могилке напрашивается. Через пару часов вернулись. Уставшие, разморенные, но кажется довольные. Мусор весь вынесли, памятник отмыли.
— Что-то быстро, вы, — говорю.
— Так мы же не на машине, — отвечают на полном серьезе. — Еще бы автобусы нормальные туда организовали. А то на 17-й километр идут один за другим, да еще большие, просторные и полупустые. Мы на 8-й ехали в одно-дверных, маршрутных. Народу битком, друг на друге. Хорошо, хоть кондуктор веселый попался.
— Так чего же вы радуетесь? Говорил, вам — такси берите.
— Боже упаси! Ты не видел, что внутри творится. За воротами пешком реально быстрее.
Короче говоря, туда весь автолюбительский бомонд Благовещенска сегодня ринулся. Сотни машин, прямо в узкую горловину кладбищенских ворот. Каждый решил, что лучшая парковка прямо у могилы родственника. Впритык, и не метром далее. В итоге кладбищенские дороги превратились в пробки, тут же скандалы, обиды и ощущение бренности жития.
Народ переругался, но уступать никто не стал. Лишний километр пройти на своих двоих тоже. История человечества тысячелетия насчитывает, и только в 21 веке народ массово автомобилями обзавелся. Всю жизнь по кладбищу пешком ходили, но время видимо не то. Лучше полтора часа в пробке потерять, чем за десять минут пешком дойти.
Создают себе трудности с упорством садомазохистов. Это в мире живых понт дешевый имеет некое очарование, несет определенную ценность в глазах окружающих, добавляет веса в собственных ягодицах. В мире мертвых иные ценности. Там не важно – кто упоротее. Там часто прямо наоборот.
— Джипы здоровые как паровозы, друг на друга лезут, но разъехаться не могут. Там физически места для всех не хватает, — мои продолжают делиться впечатлениями. — Мы уже порядок навели, инструмент собрали, в обратный путь пустились, а машины знакомые, до сих пор в противоположную сторону едут – мы их еще час назад в воротах кладбища обогнали.
— Ничего, сейчас, наверное, уже домой едут, к вечеру будут, — смягчил я беспокойное настроение. — Жизнь, она ведь, из трудностей состоит. Их мужественно преодолевать надо. Отдохнуть потом можно — на кладбище. Когда постоянную прописку оформят.
— Там у деда, место еще на одну могилу хватит, — встрял в разговор старшенький. — Это для бабушки?
— Да, Дима, если люди всю жизнь вместе прожили, они и на том свете хотят быть ближе друг к другу, — вдруг пустилась в откровения жена. — Я вспоминаю, как мама с папой раньше спорили. Папа говорил, что он первым умрет, а мама, уверяла, что она первая в очереди.
— Так что, ты, Димас, на ус мотай. Нам с мамой могилки тоже на одной жилплощади если что оформи, — вношу в общую копилку свое пожелание. — И на 17-м километре чтобы. Там просторнее, да и добираться проще — хоть на машине, хоть на автобусе.
— Ой, только давайте сейчас не будем про это говорить, — сморщился отрок.
— Как это не будем!? Ты что думаешь, мы всю жизнь будем у тебя над душой стоять и жизни учить? — начинаю изображать бурное негодование.
— Так вы же не сразу оба… ну, в смысле — ТОГО… , значит, будет возможность договориться где, кто и когда, — огрызается семнадцатилетний сын.
— Вот уж — фигушки! Сначала, конечно, поживем долго и счастливо, но помрем в один день!
Андрей Анохин
protoinfo.ru
