По русскому интернету ходит ссылка с выступлением выпускницы техасской школы Пакстон Смит, где она - вместо согласованного текста - обращается к аудитории с резким выступлением против закона, принятого в этом штате. Закон - так называемый «билль о сердцебиении», запрещает аборты на сроке после шести недель беременности. Пакстон говорит о том, что «Я в ужасе от того, что если контрацептивы не сработают, если меня изнасилуют, то мои мечты, мои надежды и все мои усилия ради моего будущего будут напрасны».
Конечно, это выступление усиленно тиражируется либеральной прессой в США - и у нас. Привлекательная молодая женщина, взволнованно обличающая ужасы тирании - это хорошо знакомый нам стандарт, правда, больше употреблявшийся за пределами США. В переносе внешних наработок во внутренние конфликты нет ничего нового. Это не значит, конечно, что Пакстон неискренна - одно другому не мешает.
Обсуждения, возникающие в комментариях тоже развиваются по привычной схеме. Сторонники права на жизнь говорят о том, что дитя в утробе - это невинное человеческое существо, которое несправедливо лишать жизни. Их оппоненты выдвигают массу доводов - говорят о том, что противники абортов дурные и лицемерные люди, о том, что аборты позволяют женщинам делать карьеру, о том, ограничение абортов приведет нас в антиутопический мир «рассказа служанки», но, увы, так и не отвечают по существу - как все их доводы отменяют тот факт, что дитя в утробе - человеческое существо, имеющее такое же право на жизнь, как и любое другое человеческое существо. Очевидный парадокс в том, что сторонники права на жизнь - не все, но большинство из которых религиозны - апеллируют к логике, в то время как их секулярные противники - к эмоциям.
Эмоционально и выступление Пакстон. Бедная молодая женщина не может не вызывать сочувствия - она действительно напугана и с ней действительно обходятся несправедливо. Вот только ее беда не в том, что техасские законодатели ограничили возможности для того, чтобы лишать жизни невинные человеческие существа - а в глубоко больной и дисфункциональной культуре, в которой уникальная способность женского тела давать новую жизнь рассматривается как уязвимость, беда, которую можно отчасти смягчить контрацептивами - но так как они не обладают стопроцентной надежностью, необходим запасной вариант в виде аборта. Молодую женщину ужасает, что этот выход может быть закрыт.
Положение ее действительно ужасно, но не поэтому. Она (как и молодые женщины в России) живет в культуре одиночества и потерянности. Время от времени мне попадаются тексты «об отношениях» - как правильно выстраивать эти самые отношения, чтобы удовлетворить свои потребности и защитить свои интересы. Дело это безнадежное с самого начала - потому что наши потребности входит верная и заботливая любовь и преданность, чтобы мы знали, что нас не бросят и не предадут - и мы не бросим и не предадим. А «отношения» с самого начала предполагают, что никто не собирается жертвовать ради тебя не то что жизнью или карьерой - но и малейшей долей комфорта. Впрочем, ты тоже стараешься не прогадать, соблюсти свои границы и не позволить себя эксплуатировать.
Брак - не как договор, который может быть расторгнут в любой момент - а как союз любви, который может расторгнуть только смерть, не просматривается даже в идеале. Хуже того, идеал брака всячески уничтожается и клеймится как «патриархальный» и «угнетательский».
Между тем именно брак - подлинный брак - необходим для того, чтобы приводить в мир детей. В браке женщина, узнав о своей беременности, извещает об этом мужа с гордостью и ликованием - а он принимает это как величайший дар, который женщина может принести мужчине - родить его ребенка. Они будут любить его, гордиться им и растить его вместе. Люди грешат и падают - и грешили и падали всегда - но пока у них перед глазами есть ясный идеал, они, хотя бы, знают, как им поступать. Не все поступают так, как научены - но, по крайней мере, у них есть доброе наставление и добрый пример. Когда брак (в упомянутом смысле безусловной верности) отвергнут обществом, и бедная девочка растет в мире, где никто никому ничего не должен, беременность, действительно, воспринимается как катастрофа.
Действительно, женщина, о пропитании которой не будет заботиться муж, должна сама искать себе место в жизни, делать карьеру, добиваться финансовой независимости, и ей некогда возиться с ребенком. Брак для того и устроен, чтобы муж заботился о жене, пока она заботится о детях - а когда эта очевидная, существующая у всех народов структура разрушена, и женщина «добилась равноправия» (многие предпочитают не замечать жестокой иронии этого понятия), она брошена конкурировать «на равных» с мужчинами - от природы более крупными, пробивными и агрессивными. А самое главное - имеющими очевидное конкурентное преимущество. Они не тратят время, силы и ресурсы на вынашивание, роды и уход за детьми. Женщина, лишенная подлинного брака и вышвырнутая в холодный мир, где никто не собирается о ней заботиться, неизбежно видит свою способность к чадородию как несчастье и уязвимость - от которой необходимо избавиться.
Горькая обида и негодование феминисток на мужчин понятна - эмансипированный мужчина та еще свинья - но они отказываются видеть, что сами много потрудились (и продолжают трудиться) над его эмансипацией. Тот самый ненавистный «патриархат» наставлял мужчину, что у него есть долг по отношению к ближним (и жене особенно), что он обязан подавлять даже самые свои сильные импульсы, когда они противны его долгу. Мужчина, избавленный от патриархата - а именно ним имеют дело феминистки - действительно малоприятный тип.
Проблема в том, что полового влечения никто не отменял - а перевоспитанию в более одобряемые (и заведомо бесплодные) формы сексуальности поддаются далеко не все. Мужчины и женщины продолжают разделять ложе, только ложе это уже не супружеское, и женщина не может рассчитывать на мужчину, с которым спит. Как та евангельская Самарянка - «правду ты сказала, что у тебя нет мужа, Ибо у тебя было пять мужей, и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе» (Иоан 4:17-18)
И эта - и без того сомнительная - близость отравлена постоянным опасением, что контрацептивы не сработают. И бедная женщина хочет себе аборт как запасной вариант. И глубоко огорчается на техасских законодателей, которые ее в этом варианте ограничивают. Проблема абортов - это, в очень большой степени, проблема разрушения брака. Но не только. Это проявление определенной культуры с ее набором ценностей. Прежде всего, бросается в глаза, что в этой культуре профессиональные достижения являются ценностью, а вот материнство - нет. Вернее, материнство является антиценностью - это что-то, мешающее достижению подлинных целей и обретению подлинного успеха. Героиня в этой культуре - не мать, родившая и воспитавшая дитя, а мать, убившая свое дитя, чтобы добиться профессионального успеха.
У этой культуры нет будущего в самом прямом, буквальном и очевидном смысле.
Беда в том, что эта культура в западном мире является доминирующей и активно экспортируется. В самих США есть заметное сопротивление - о чем и говорят законы, принятые в Техасе и ряде других штатов. Напряженность между Вавилоном Великим и Городом на Холме внутри США такова, что многие американские комментаторы говорят о «холодной гражданской войне». Но если говорить об экспортном варианте, то весь остальной мир имеет дело с той частью американской элиты, которая представлена Демократической Партией США, а ее политика вызывает в памяти пугающие библейские слова о Вавилоне, городе великом, который яростным вином блуда своего опаивает все народы.
Здесь, в России, мы должны решить для себя - хотим ли мы участвовать в этом самоубийстве Запада, или - как это уже делает, например, Венгрия или Польша - изберем другой путь. А это предполагает, в том числе, и работу в области культуры. Культура должна прославлять не бесплодные извращения и болезненную распущенность - а честность, верность, любовь и заботу, и, особенно, материнство. Потому что женщина, которая привела в мир ребенка, совершила дело намного более славное и великое, чем все подвиги и достижения мужчин.
Миссия мужчин - поддерживать ее в этом великом деле. Церковь же, со своей стороны, проповедует Евангелие, благую весть о прощении грехов и новой жизни - люди могут (как и самарянка) отвергнуть прежнюю жизнь, принять Божие прощение, и покинуть тот путь разрушения и гибели, на котором они находятся сейчас, и как отдельные люди, и как культура в целом. Как говорит слово Божие, «Изглажу беззакония твои, как туман, и грехи твои, как облако; обратись ко Мне, ибо Я искупил тебя» (Ис.44:22)
Сергей Худиев
