Сергей Худиев
Московский психиатр (по ее словам, с 12-летним стажем) член Российского общества психиатров Александра Игнатова публично обратилась к матерям, чьи дети страдают аутизмом, сказав «ты родила не человека» и сравнив аутистов с собаками и обезьянами — в том смысле, что у них нет интеллекта.
Это высказывание вызвало волну понятного возмущения — и блогер-психиатр извинилась. С профессиональной точки зрения это, конечно, чудовищный провал — врач не может проявлять такого нечеловеколюбия, но этот провал побуждает задуматься о многом.
Что вообще есть человек? На чем основана ценность и достоинство человеческого существа? В чем смысл его существования? Многие люди инстинктивно понимают, что назвать ребенка с особыми нуждами «не человеком» или «собакой» недопустимо.
Но почему? Что мы ответим тем, кто считает, что очень даже можно?
Люди, в этом контексте, вспоминают нацистов — именно они придумали практиковать «расовую гигиену», и уничтожать неизлечимо душевнобольных, начиная с вполне себе «арийских» немцев.
Нацисты — абсолютное зло, обесценивать какую-то группу человеческих существ — значит подражать нацистам, а это недопустимо.
Увы, но обесценивание по признаку здоровья — это не только нацистская практика. Некоторое время назад, правительство Исландии похвалялось, что совершенно искоренило у себя в стране такое врожденное заболевание, как Синдром Дауна.
Нет, они не научились его как-то лечить — они просто проводят скрининг всех беременных, и абортируют всех больных (плюс, какое-то число здоровых, потому что тесты не являются точными)
Не так давно известный британский атеист Ричард Докинз повторил свой тезис, что было бы «аморально» не абортировать ребенка с синдромом Дауна. Это высказывание возмутило, в том числе, и людей далеких от веры. Как писал автор популярного блога «Дружелюбный Атеист» Хемант Мехта, «Это удар по лицу любому родителю, который воспитывает ребенка с синдромом Дауна и не может представить свою жизнь без него», а в комментариях Докинза «Отсутствует сочувствие. Отсутствует понимание. Отсутствует человечность. И они прямо вредят его собственному стремлению показать, как научный, логический, рациональный склад мышления ведет нас к более заботливому миру»
Критики Докинза апеллировали, главным образом, к тому, что его высказывание было бессердечно грубым по отношению к родителям таких детей.
Упреки (вполне справедливые) в бессердечной грубости раздаются и в нашем случае.
Они справедливы — но немедленно вызывают другой вопрос. Сами по себе, независимо от чувств других людей, эти люди ценны? Представим себе ребенка с аутизмом, к которому никто не питает привязанности — сделает ли это его ценность ниже, а его право на жизнь — меньше? Мы инстинктивно понимаем, что нет. Но как мы могли бы это рационально обосновать?
Пишут о том, что многие великие люди — Альберт Эйнштейн, Никола Тесла, Льюис Кэрролл, Томас Джефферсон, Стив Джобс, Вуди Аллен, Энтони Хопкинс — страдали от расстройств аутического спектра.
Одна из статей, посвященных этому инциденту, приводит слова президента Российского общества психиатров Николай Незнанова
«Обобщать аутистов — грубая ошибка. Расстройства аутистического спектра (РАС) включают самые разные состояния: от тяжелых форм, где человек нуждается в постоянной помощи, до случаев, когда особенности развития не мешают проявлять таланты. Некоторые люди с РАС становятся инвалидами с детства, другие — реализуют себя в науке или искусстве. Грести всех под одну гребенку — непрофессионально и жестоко».
В чем проблема с такого рода аргументацией?
Николай Незнанов и другие люди, которые к ней прибегают, люди вовсе не злонамеренные и не жестокие — как раз наоборот, они хотят возразить скандальным словам блогерши, заступиться за детей с аутизмом и их родителей, прибегнув к каким-то понятным всем доводам.
Но в такого рода аргументации скрыта одна ловушка. Сравнительно легкие формы аутизма могут, действительно, сочетаться с гениальностью — малообщительный, погруженный в себя человек может вынашивать глубочайшие научные теории.
Но есть и более тяжелые формы, когда научных прорывов от человека ждать не приходится.
И вот «апелляция к Эйнштейну» (или Тесле) звучит так, как будто дети, из которых Эйнштена точно уже не выйдет, как-то менее ценны. Тех, от кого будет польза (в обычном, всем понятном смысле) не стоит уравнивать с теми, от кого пользы уже не будет.
Я еще раз подчеркну — люди, которые апеллируют к Эйнштейну, хотят именно заступиться, они имеют добрые намерения — у них просто нет мировоззрения, в рамках которого они могли бы это сделать.
Об этом стоит сказать подробнее.
Мы живем в мире, где некоторые глубоко неправильные вещи подразумеваются сами собой. В частности, подразумевается, что ценность и достоинство человека, самое его право на человеческое отношение, определяется пользой, которую он приносит остальным.
Чтобы обосновать право на жизнь и уважение большой группы людей с особыми нуждами, приходится указывать на то, что среди них были гениальные ученые или выдающиеся политики.
В рамках этого взгляда люди, которые будут только нуждаться в помощи, и только потреблять из общего котла, ничего не внося в него, рассматриваются как бесполезные.
Конечно, у людей (в том числе неверующих) есть еще и нравственное чувство, которое требует поддерживать слабых и нуждающихся. Но оно как бы повисает в воздухе, не находит опоры в картине мира.
Когда кто-то набирается наглости сказать «а почему мы должны расходовать ресурсы на больных и слабых», люди могут искренне (и, конечно, справедливо) возмущаться, но они затрудняются ответить «почему».
Чтобы дать ответ на этот вопрос, необходимо вернуться к основаниям нашей цивилизации. И эти основания лежат в библейском откровении.
И это откровение говорит, что ценность и достоинство человека не определяются его достижениями. Нобелевский лауреат и человек с особыми нуждами, который никогда в жизни не сможет себя обеспечивать, равны в определенном фундаментальном отношении — они оба созданы по образу Божию, за обоих умер Христос, оба дороги Богу, Бог имеет попечение о них обоих.
Священное Писание постоянно подчеркивает одну пугающе важную вещь. Наше подлинное отношение к Богу проявляется в том, как мы относимся к нашим наиболее слабым, уязвимым, нуждающимся ближним. Наиболее резко об этом говорится в 25 главе Евангелия от Матфея, в притче о Страшном Суде, но это учение проходит через всю Библию.
Для Бога очень важно, как мы относимся именно к тем людям, которые «бесполезны» и не могут отплатить услугой за услугу.
Он таинственно присутствует в нашей жизни именно в их лице; то, что мы делаем для них, мы делаем для Него, то, в чем мы отказываем им — мы отказываем Ему.
Конечно, люди могут не иметь личной веры — но иметь нравственное чувство, за которым стоит две тысячи лет христианской цивилизации.
Но это чувство, оторвавшись от своего источника, будет выветриваться и слабеть — а голоса тех, кто будут отказывать слабым и немощным в праве считаться людьми, будут звучать все более нагло.
И поэтому (хотя не только поэтому) нам так важно вернуться к первоисточнику — нашей истинной и спасительной православной вере.
