Владыка регулярно отвечает на вопросы, которые приходят на епархиальный сайт, а также на вопросы телезрителей в своих интервью. Но как бы ни были удобны электронные средства коммуникации, живого общения они не заменят. На встречу с архипастырем приехали прихожане изо всех районов нашего города. «Если есть желание обсудить какие-то спорные темы, разрешить сомнения, то сегодня мы попытаемся это сделать», — пригласил к разговору Владыка. И вопросы посыпались...
— Есть такое понятие «смертный грех» — то есть тот, который нельзя отмолить на этом свете и который несет человеку погибель души. Что это за грехи?
— Грех смертный, по Апостолу, — это грех, в котором человек не кается. Это может быть все что угодно: блуд, гнев, зависть, любой другой грех, от которого человек не пытается избавиться. Человек в своей жизни грешит по-разному, и к греху он может относиться двояко: осознавать его как падение, бороться с этим грехом или же примириться с ним, сказав: «Ну да, я такой». Грех смертный — это грех, который стал образом жизни человека. Но нет такого греха, который не был бы человеку прощен, если он раскается в нем и перестанет его совершать.
— Нашему родственнику 62 года, он не крещен и сейчас лежит в больнице в состоянии комы. Можно ли его крестить?
— Здесь нет одинакового для всех случаев ответа. Мы крестим в бессознательном состоянии детей по вере их родителей. Но у взрослого человека, особенно если он прожил всю жизнь и не крестился, скорее всего, были по этому поводу какие-то свои соображения. Если родственники могут засвидетельствовать, что человек, до того как впал в кому, высказывал желание креститься, тогда можно его крестить. И это будет уже на совести близких людей. Если же он говорил, что ни в коем случае креститься не хочет, — тогда не надо. Во-первых, это просто бесполезно, потому что Бог силой с человеком ничего сделать не может, во-вторых, это кощунство, грех, который ляжет на тех, кто это сделает.
— Я пошел в храм причаститься. Готовился, исповедался, но священник меня не допустил к Причастию. Я спросил: «Почему?», а он сказал: «Вы в субботу на всенощном бдении не были». Правильно ли поступил священник?
— Священник абсолютно прав. И я часто об этом говорю. Вчера на всенощной в Троицком соборе было человек 240, на ранней Литургии сегодня — 200 человек и на поздней примерно столько же, всего чуть более 400. В Покровский храм на всенощное бдение приходят от 150 до 250 человек, на две воскресные Литургии — от 500 до 700. То есть на всенощную ходит в два, а то и в три раза меньше людей, чем на Литургию. Дело в том, что Причащение — это не нечто взятое само по себе. Это увенчание молитвенного труда, завершение суточного богослужебного круга. На мой взгляд, побывать на всенощном бдении, и при этом побывать осознанно, гораздо важнее, чем вычитать каноны. К сожалению, большинство людей вообще не понимают, что на вечерней службе происходит: приходят к помазанию и уходят. Помазание становится кульминацией вечернего богослужения. Как только оно начинается, народ толпой идет к нему, а служба для большинства присутствующих на этом заканчивается — начинаются разговоры, шум, гам, активное общение. На клиросе что-то читается, поется — это уже совершенно никому не нужно, хотя на самом деле именно это центральная часть богослужения: мы вспоминаем и прославляем события, ради которых и собрались в церковь.
— Как Церковь относится к ЭКО и суррогатному материнству? Можно ли крестить детей, рожденных таким способом?
— К ЭКО и суррогатному материнству Церковь относится отрицательно. ЭКО зачастую связано с уничтожением значительного числа уже зародившихся эмбрионов, для того чтобы остался только один. Однако если родился ребенок, то Церковь не может отказаться его крестить. Другой вопрос — можно ли крестить его во младенчестве, по чьей вере. Если его родители, зная об отрицательном отношении Церкви, пошли на это, то их вера, мягко говоря, невелика. Но если ребенок, когда вырастет, захочет стать христианином, то, конечно же, никто не может ему отказать в этом праве.
— Я была в Греции, и там посередине собора стоят стулья — все прихожане садятся. Вера у нас одна. Почему у нас так не заведено?
(Митрополит просит зал проголосовать: кто за стулья в храме, а кто против? «За» голосуют единицы, «против» — почти все присутствующие.)
— Если я поставлю скамейки в храмах, то возмущенные прихожане меня сразу выгонят отсюда, — улыбается Владыка Лонгин. — Вопрос этот не такой простой, каким может показаться вначале. Во-первых, на богослужении по уставу не только можно, но и положено в некоторые моменты сидеть — например, когда читаются кафизмы. Но когда русские приняли христианство от греков, они отнеслись к богослужению исключительно строго и благоговейно, поэтому, за исключением самых древних храмов, у нас в России нигде сидений не было. Так было всю нашу историю. У греков и сегодня в храмах на Афоне сидений нет и в благоустроенных монастырях на материке тоже. У них есть стасидии для монашествующих, но для прихожан сидений нет. Я благословляю в храмах, особенно в новых, ставить по бокам скамейки — для тех, кому совсем трудно, в силу возраста или болезней, стоять на ногах всю службу. Но я категорический противник того, чтобы в наших храмах могли сидеть те, чье здоровье позволяет провести службу стоя. Потому что едва наши прихожане присаживаются, тут же начинается живейшее общение друг с другом, как у подъезда на лавочке. Представьте, что будет, если таких лавочек будет много. Это еще помимо всего прочего вопрос культуры — богослужебной культуры и культуры общей. Если бы я видел, что наличие скамеек не влияет на отношение прихожан к богослужению, я бы к этому иначе относился. Но в наших нынешних условиях я категорически против. Хотя канонически никаких препятствий этому нет, это просто наша русская традиция.
— Дайте свою оценку встречи Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла с Папой Римским Франциском. Положительна ли эта встреча для Русской Православной Церкви?
— Думаю да. Дело в том, что помимо вопросов вероучения есть целый ряд вопросов, по которым люди православные и католики могут встречаться, общаться друг с другом. Особенно это касается взаимодействия в деле сохранения христианских ценностей.
Фото Юлии Ракиной
Газета «Православная вера» № 06 (554)
