Всем хорошо известно: Страстная седмица к Великому посту не относится. Страстная, Пасха и Светлая седмица — вершина церковного года, в эти дни и Богослужение совсем особое. Эти дни есть апофеоз череды великих событий пришествия Бога в падший мир, Его вочеловечения – ради спасения и обожения нас с вами. А Великий пост был лишь подготовкой к восхождению на эту вершину, временем сугубого приложения наших собственных усилий к тому, чтобы смочь принять данное от Бога.
Что значит – «смочь принять»? Разве не достаточно того, что сделал для нашего спасения Христос? В каком-то смысле недостаточно. Вспомним, что человек призван быть не марионеткой в руках Бога, но Его чадом, а значит – сотрудником, соработником, воплощать в своей жизни то, что Святые Отцы называли «синергией». Без Бога мы – бессильны. Но и без нашего участия в жизнь вечную Бог нас за уши не втащит.
Как часто мы сетуем: «Ходим на исповедь, но снова и снова грехи повторяются… Неужели Бог нас не прощает?» Прощает, конечно. Но не только в Его прощении дело – а в том, как живем мы сами, делаем ли хоть какие-то усилия, чтоб переменить себя и свою жизнь. Прощает, любит – но именно потому и горько оплакивает нас, приколоченный ко кресту, видя, как мы зачастую безвольно катимся в яму, в оцепенение смертного сна…
Всем нам знакомо, что такое сон смертный, ночной кошмар. И как часто выход из него один: прямо там, во сне, ОПОМНИТЬСЯ. Прийти в себя. Осознать: я внутри кошмара, надо проснуться! И сделать усилие, страшно тяжелое, как сквозь свинцовую толщу – прочь, прочь отсюда, всплыть со дна вверх, в явь, в утро и в жизнь… Просыпаешься – и в первые минуты все еще тошно и страшно, весь в липком противном поту, сердце бухает, кошмар все еще перед глазами… Но тем не менее – ты уже в яви, ты жив.
Вот примерно таким «опамятованием» из тягучего сна, кошмара ежедневной суеты, греховности, расслабленности духа, ознаменовано для нас начало Великого поста:
«Душе моя, душе моя, востани, что спиши? конец приближается, и имаши смутитися: воспряни убо, да пощадит тя Христос Бог, везде сый и вся исполняй».
Весь пост — это именно рывок и души, и всего телесного состава, из тягучего ночного кошмара к свету Воскресения, восстановление человека в том его качестве, которое одно и есть «человеческое»: не бледный призрак из сна, терзаемый другими призраками, но человек из плоти и крови, весомый и реальный, дитя и любимое творение Божье. Аскетические труды поста и молитвы, предпринимаемые нами в этом рывке, незримо поддерживает Бог, в первую очередь – через Церковь, ободряет нас в том, что мы – не одни, что Он не оставит нас, вытянет из омута к берегу, лишь бы и мы не опускали рук, содействовали посильно.
И вот он результат – настает Страстная седмица, Церковь празднует события Лазаревой субботы и Входа Господня в Иерусалим, Бог идет на крест и к Воскресению, мы видим воочию Его труды по нашему спасению из кошмара. И видим, что Он не просто «пощадил» нас, как мы просили о том словами кондака из Великого канона преп. Андрея Критского. Он делает большее – воскрешает нас, как воскресил когда-то Лазаря:
«Якоже рекл еси Господи Марфе: Аз есмь Воскресение, делом слово исполнил еси, из ада воззвав Лазаря: и мене Человеколюбче мертва страстьми, яко сострадателен воскреси, молюся».
(Стихира Лазаревой субботы, на хвалитех)
Не только проснуться – мы должны, и по своему желанию и по зову Христову, встать со своего одра, из ада насилующих нас страстей и тления, и жить жизнь вечную.
Из Евангелия мы видим, что силу жизни вечной, силу Царства Божия, Господь являл людям (не столько стараясь «доказать» некие вероучительные положения, сколько именно ЯВЛЯЯ им факт этой силы и оставляя жить перед лицом этого факта) не единожды: преобразуя косную материю, показывая несостоятельность, без-божность таких, казалось
бы, незыблемых законов, управляющих миром сим: останавливая бушующие волны, претворяя воду в вино, умножая хлебы, исцеляя неизлечимо больных и бесноватых.
Воскрешение Лазаря из Вифании, уже начавшего разлагаться в погребальной пещере, явило эту силу настолько ярко и мощно, что слава о Назарянине умножилась среди иудейского люда многократно, и на следующий день Его, въезжающего через Сузские ворота в Иерусалим на ослике, народ встречал с небывалым подъемом и ликованием, как Мессию и царя. Чаша терпения церковной элиты переполнилась, разговоры между ее авторитетами о том, что «этого, делающего себя Богом», надо срочно ликвидировать ради всеобщего спокойствия, достигли предельного градуса обеспокоенности, а воскресшего Лазаря они возненавидели не менее, чем самого Иисуса, о чем свидетельствует евангелист Иоанн.
Всё это знакомо и нам с вами: стоит нам немного стяжать благодати Божией, приложить усилия в молитве ли, посте, делании во Христе – так сразу в это место бросаются разозленные духи нечистые, пытаясь новым восстанием страстей и возмущением скорбей житейских погасить затеплившийся огонек, загнать пробудившуюся душу назад, в уныние и отчаяние, в сон смертный…
Но не тут-то было. Онтологический опыт воскресения, полученный нами в дни Великого поста и Пасхи Христовой, уничтожить невозможно, этот свет жизни остается в нас навсегда, с каждым усилием, с каждым опытом приятия благодати, мы становимся все сильнее.
По преданию, после своего воскрешения Лазарь прожил еще тридцать лет, был епископом Кипра (в западной традиции – Марселя). Помнил ли он те четыре дня в лоне тления? Думаем, что помнил. Тому порукой – и многочисленные свидетельства людей, переживших опыт посмертия: они возвращались в жизнь, но помнили те места, в которых побывали, и их мировоззрение зачастую менялось кардинально.
Конечно, Лазарь потом умер еще раз – но уже как христианин, смерть окончательно потеряла над ним власть и стала переходом в вечную жизнь.
То же самое происходит и с нами: опыт смертного сна разрушает в нас иллюзии о сладости греха, ясно показывает, где черное, а где белое, и дает толчок ко Христу, а опыт пробуждения души Великим постом в преддверии Пасхи Христовой даёт незабываемый вкус жизни вечной, настоящей, полноценной — вкус, который мы не забудем уже никогда.
Священник Сергий Круглов
pravmir.ru
