Куда может завести человечество атеистическое образование и почему педагогика должна задавать вопросы о смысле жизни? Об этом – лекция профессора Московской духовной академии Алексея Ильича Осипова «Проблемы воспитания».
Два слова о себе: я здесь являюсь профессором богословия, кафедры Основного богословия и Западных исповеданий. В проблематику изучаемых курсов входят следующие задачи: в Основном богословии — показать каждому заинтересованному человеку – что такое христианство, что такое религия.
Что касается Западных исповеданий, то здесь мой интерес сосредоточен на протестантских исповеданиях, тех, которые вышли из католицизма в XVI столетии и позже. Задача тут не столько в изучении истории, сколько в понимании тех проблем, связанных с сопоставлением трёх конфессий: протестантизма, католицизма и Православия.
Кому-то это может показаться узким, отвлечённым вопросом, но это только на первый взгляд. Богословское осмысление, богословское понимание мира и процессов, происходящих в человеческом обществе, явилось началом, истоком, главной движущей силой всей европейской цивилизации. Западная Европа как таковая коренится в западном богословии. Этот вопрос особенно интересен религиоведам. «Дух творит себе формы». Богословие занимается изучением вопросов духовного порядка, и то, какие идеи рождаются из духовной атмосферы, имеет в высшей степени важное духовное значение.
Западный материализм, атеизм являются порождениями, как это ни странно, западного богословия. Рассмотреть эти истоки в плане религиозно-философском очень поучительно, убеждаешься, что слова Христа о Церкви, которая является «закваской» нашей жизни, представляются очень точными. И если католическое, а затем протестантское богословие сформировало западную цивилизацию, то с той же уверенностью можно сказать, что специфика нашего русского богословия, православного понимания жизни способствовала тому, что мы имеем нашу, особую цивилизацию, которая, в некоторые периоды, очень сильно отличалась от западной.
Сейчас в мире идёт усиленный процесс нивелировки, в частности нивелируется духовное восприятие понимания культуры как таковой.
Все проблемы нашей внешней жизни обусловлены внутренним состоянием человека, хотим мы того или нет. Поэтому так важно религиозное понимание мира: оно снимает в человеке множество внутренних противоречий. А те, кто считают, что всё в нашей жизни зависит лишь от внешних причин, многое теряют, бьются впустую. Посмотрите на историю человечества: одни сплошные перевороты, изменения, попытки внешнего трансформирования института власти, революции – всю историю человечество бьётся над одной задачей: как создать благо на земле.
Мы пришли к такому состоянию мира, которого ещё не было, по двум объективным признакам: 1) никогда не было такого развития цивилизации, науки, техники, как сейчас; 2) мир наш, состояние биосферы таково, что правы те фантасты, которые вкладывают в уста подлетающих инопланетян: «Ах, тут мы садиться не будем – тут жизни нет». Под корень подрубили себя научно-техническим прогрессом. Змей, заглатывающий самого себя, — чем больше растёт, тем больше поглощает.
В Дубне состоялась 10 научная конференция под названием «Наука. Философия. Религия» — я там бываю. И вот разговор: «Сколько нам осталось жить?..» Это учёные рассуждают. Ну, лет 50. Академик Моисеев как вскинулся: «Вы что! Кто вам сказал такую чушь?! – Дай Бог, если ещё 30 протянем!» Это говорят люди слишком серьёзные, слишком много знающие. Всё отравлено: воздух, вода, почва. Такие мощные психологические отрицательные воздействия на нас, которых никогда в истории не было. Сизифов труд: чем выше поднимаемся, тем дальше камушек катится.
Пора осознать, что если ум человеческий настолько могуч, если «человек – это звучит гордо», то почему же мы приходим к самоубийству в рамках всего человечества? Сейчас основная проблема – стыдно её прилагать к человечеству – проблема выживания.
Религия утверждает, что корнем нашего человеческого бытия, того самочувствия, что мы называем счастьем, страданием или горем, является духовное состояние человека. Когда я скажу, что наше духовное состояние определяет град, землетрясение или тайфун, вы мне не поверите. Научно это не докажешь, но человеческая интуиция подсказывает: начинается мор – люди говорят: «Согрешили, Бог наказал». Страшные бедствия, войны, засуха – «Бог наказал». Сам механизм неизвестен, но интуиция усматривает эту связь. Духовное состояние человечества определяет состояние природы, биосферы.
Есть изумительная фраза одного древнего отца, которую стоит знать: «Всё скорбное, случающееся с нами, происходит за возношение наше» (Марк Подвижник). Вроде бы простая мысль, ничего особенного. Думали: что такое ядро атома – ничего особенного. А открыли такую энергию, что все в ужасе.
Религия утверждает, что все человеческие страсти проистекают из человеческой самости, этого Я, гордыни. Если человек не борется с этой глупостью – а гордыня есть величайшая глупость – а что можно ожидать от глупости, каких поступков? Шесть миллиардов «я» скачут друг перед другом. Болото, на котором мы собираемся строить дом своего благополучия.
Религия говорит: это не фундамент, нужно объективировать себя, посмотреть на себя со стороны, бороться со своим «я». Всё определяется не нравственным, а духовным состоянием человека: как он себя ощущает по отношению к другим людям: он – центр вселенной, а все прочие – средство для достижения его благополучия? Если я так себя вижу, то глубоко заблуждаюсь.
Истоком духовной жизни является правильное или ложное самосознание. В христианстве это проще сделать – у нас есть центр жизни, источник бытия, источник смысла жизни – Бог, идеал всякой святыни. По отношению к этой святыне мы можем оценивать себя и ориентировать свою жизнь. Эта величайшая святыня дала себя увидеть, познать во Христе, ведь Христос – это человеческое воплощение Бога, возможность для нас увидеть, на Кого нам ориентировать себя. Воплотившись, Он показал идеальную человечность. Евангелие даёт человеку как свободной личности сообразовывать себя с этим идеалом духовности.
Первое и важнейшее на этом пути – увидеть, насколько я не сообразен этому. Это даёт мне возможность правильного взгляда на себя, на других, возможность сочувствия другим людям, правильной – не эмоциональной – любви к другому человеку.
Наша встреча – именно встреча, а не лекция, не монолог, поэтому я готов услышать ваши вопросы, мысли, суждения. Поскольку вы приехали в академию, то надо воспользоваться случаем.
Поскольку дело касается преподавания, педагогики, я полагаю, есть некоторые вещи, о которых следует рассказать в первую очередь.
Первое: задача педагога не только в том, чтобы давать знания. Педагог не может не давать знаний. Ещё он должен помочь учащемуся думать. Один из основных вопросов, который должен быть поставлен перед учащимся: «Зачем? Зачем ты живёшь? Каков смысл жизни?» В цивилизованном мире (Европа, Америка, теперь и Россия) всё безобразие творится оттого, что люди не только потеряли смысл жизни, но даже и не думают о нём. Проделываем огромные труды, перекапываем земли, а когда нас спрашивают «зачем?» — не знаем, что ответить.
Вопрос «зачем?» предполагает, что ты сделаешь нечто, и увидишь – зачем. А если ответ, что ты помрёшь – и тебя закопают… Что это за ответ? Многие (как и я) получили классическое атеистическое образование: атеизм никогда не затрагивал и не отвечал на важнейший вопрос: что делать? Приезжал тут директор Института научного атеизма, я задал ему вопрос: «Что я должен сделать, чтобы убедиться, что Бога нет?» — он
промолчал. Потом спрашивает: «А что нужно делать, чтобы убедиться, что Бог есть?» Я ему: «С удовольствием расскажу, что нужно для этого сделать!»
Мы иногда детей превозносим, какие они умненькие, а иногда принижаем чуть ли не до животного состояния: но очень важно, чтобы школьник знал ответ на вопрос о смысле жизни. Нужно прямо сказать: существуют два варианта: атеистический и религиозный, давайте их рассмотрим. Терпеть не могу закоулков – нужно прямо ставить вопрос и прямо отвечать.
Какой смысл жизни предлагает атеизм? – Я смертен, и все смертны, все помрём. И наука говорит: всё уничтожится. Какой смысл? Дали подержать мне драгоценный алмаз и отняли потом. Бессмыслица жизни и больше ничего. Пока здоров, благополучен – ещё туда-сюда, а чуть беда или заболел – всё, смысл жизни потерян.
Смысл жизни может быть только в жизни – христианство об этом и говорит, причём не просто говорит, а обосновывает на бесконечном количестве религиозных фактов. Факты – то, на чём стоит всякая наука. Как говорил замечательный богослов, Сергей Николаевич Булгаков, который прошёл путь от серьёзного атеизма – он был профессором политэкономии, а стал протоиереем, — он говорил: «гора религиозных фактов покрывает холм скептицизма».
Не знаю, есть ли сейчас в школах возможность говорить о подобного рода вопросах, но говорить надо. Если человек имеет хоть какое-то религиозное мировоззрение, то он должен понять: как в человеке есть и ум, и сердце, и тело как вещи, достаточно различные в человеке, которые могут противостоять друг другу, то и следует воспитать ум, т.е. дать ему правильные взгляды на жизнь, на ценности, приоритеты этой жизни; воспитать сердце – наши чувства.
Христианство говорит: нужно всячески оберегать себя и детей от дурных чувств, насколько это возможно, бороться с таковыми. Евангелие даёт возможность видеть, что есть добро, а что – зло. Иначе, как узнать, что такое хорошо, а что такое плохо? Или получится как мораль готтентота: «Если я украду – хорошо, если у меня – плохо».
Важно с детства приучать человека бороться с недоброжелательством, тщеславием, самомнением, скупостью и т.д. Как это возможно сделать? – Назову самую великую истину: «Верный в малом над многим будет поставлен». Тот, кто не хочет бороться в себе с, казалось бы, маленькими погрешностями, с которыми он имеет силу бороться, тот никогда не справится с влечениями крупными, большими, порабощающими человека.
Убивающий другого – разве так сразу это и сделал?.. Нет, тысячу раз он уже прокручивал в себе эти варианты, видел и сочувствовал этому. С малого начинаются все преступления, как с малого начинаются и все великие добродетели.
Очень важно воспитание сердца, тут надо указать нравственные ценности и учить человека борьбе с самим собой. Если мы не будем учить ребёнка бороться с самим собой, то это будет эгоист законченный, животное или дьявол. Вся суть воспитания – научить человека бороться со своими желаниями, во имя добра.
А мы часто воспитываем или обжору, заставляем есть через силу, или гордыню: «Только пятёрки!», а потом стресс у ребёнка, если четвёрку получит. Не может быть добра, построенного на зле. А злом являются тщеславие, обжорство, зависть – нельзя на этих гнилых столбах ставить благополучие будущего человека.
Воспитание тела – разумное воздержание. Оно крайне необходимо, даже для здоровья тела. Я и сам, сев за стол, не могу встать, чуть-чуть не доев. А когда сам не могу – как же предлагать такое другому? На себе надо попробовать.
Проблема воспитания детей – это в первую очередь проблема самовоспитания.
– Сейчас происходит нивелирование нравственных ценностей, как Вам это видится?
– Когда я бываю на Западе и встречаюсь со своими возлюбленными католиками и протестантами, то я им говорю, в дружеской атмосфере, немного с иронией: «Сказать вам вашу главную заповедь? Евангелие все читали, а сказать вам, по какому новому «евангелию» вы живёте? – Ищите сначала, что есть, что пить, во что одеться, а Царство
Божие приложится вам». Все интересы – в земле, в этом прахе, который закапывают, и съедают черви. А Христос сказал наоборот.
Западное богословие так ловко трансформировало понятие о спасении, что нам ничего не надо делать – оно нам обеспечено уже. В католичестве – заслугами Христа, Богоматери и святых, а в протестантизме ещё проще – никаких заслуг не надо: если ты веруешь, то ты спасаешься этой верой. Праведность Христа вменяется тебе в праведность, поэтому грех не вменяется в грех. Я спасён, Царство Божье обеспечено, поэтому займёмся обустройством здесь.
Забыли, что Царство Божие внутри находится, оно понуждается, добывается богоуподоблением, а не находится где-то на неизвестной планете, куда Христос вознёсся, а меня потом, за заслуги праведников, туда поселят. Так богословие под корень рубит человеческую душу. Поэтому из-за богословия вся западная цивилизация стала по существу материалистической. Оттуда к нам пришли и материализм, и атеизм.
И сейчас, когда демократические реалии не знают различия между добром и злом, между религиями нет различия – все религии, оказывается, ведут к одному и тому же Богу, хотя у каких-нибудь теософов или рерихианцев богом является дьявол, по их собственному признанию, — тогда происходит смешение всех ценностей. Это смешение наносит удар по человеческому самосознанию, по духовному продвижению. Это плюрализм религиозный, за которым стоит безразличие религиозное, атрофирует духовную активность человека.
Этот процесс идёт сейчас и у нас. Пётр прорубил окошко, а сейчас стену разрушили, и мы вкушаем все западные ценности.
– Вопрос по воспитанию православного мировоззрения…
– Было бы очень важным показать школьникам, что истина может быть только одна. Правда, истина – это не птичка в клетке, это не предмет. Истина есть Бог, поэтому следует при возможности показать, что теистическое мировоззрение является бесспорно правильным.
Дальше следовало бы сравнить христианство и другие религии. Речь идёт не об охуждении других религий или атеизма. Нужно показать преимущества христианства, его особенности, его красоту. Показать христианское понимание смысла жизни, нравственные ценности. Сам принцип, на котором строится христианство, принцип, который является основой существования человека как такового. Ни одна религия никогда не говорила того, что говорит христианство: Бог (идеал нашей жизни) есть Любовь. Даже ветхозаветная религия этого практически не знала: утверждала, что Бог – судья, повелитель, император, Он и накажет, и помилует. Но сказать, что Бог есть вочеловечившаяся любовь, соединившаяся со смертной природой, которая претерпевает жуткую казнь, — этого ни одна религия ещё не знала. Не случайно апостол Павел говорил: «Мы проповедуем Христа распятого, иудеям соблазн, эллинам (философам) безумие».
Ценность, на которой держится весь мир, благо каждого человека есть любовь. Какая любовь? Все говорят о любви, сходят с ума по ней, но какая она? Католические святые на стенку лезут от этой любви: Учитель Церкви Тереза Авильская кричит: «О Бог мой, супруг мой!» — и падает в обморок от восторга.
Очень важно показать, что является ценным в человеке, как приобретается именно христианская любовь, почему она важна для каждого человека. Неважно, как ко мне будет относиться другой, важно, чтобы я относился к нему правильно. Почему Христос говорит: «Любите врагов ваших?» — Потому что если я буду ненавидеть, то я буду страдать: кто ненавидит – тот и страдает. В любви к врагам «благо вам будет», каждый приобретает это благо для себя, во-первых, а во-вторых – для другого. Когда говорим «во имя добра» — это добро во имя Бога.
Христианство говорит о смирении, это нужно разъяснять, потому что мир опошлил эту величайшую святыню христианства. Смирение есть правильная самооценка – кто я есть на самом деле. Всё наше самомнение, отсутствие смирения – это глупость. Я не могу
удержаться от зависти, тщеславия, раздражения – жалкие рабы, а кричим: «Я!» Смирение – это трезвый, объективный взгляд на себя. Только такой взгляд на себя даёт возможность и правильного отношения к другим людям. Этот трезвый взгляд даёт человеку возможность искреннего обращения к Богу с молитвой, возможность услышать ответ Божий, потому что моё «я» как стена стоит между мною и другими людьми, и самим Богом.
Смирение – это вовсе не раболепство, не пассивность, не пресмыкательство, нет – именно те люди, которые имели глубокое смирение, совершали величайшие подвиги. Никола Салос, юродивый, когда Иван Грозный потопил в крови Новгород и двинулся на Псков, зовёт того в гости: «Иванушка, зайди!» Тот знал, что он юродивый, заходит: комнатушка, стол накрыт чистой сверкающей скатертью белой, и на ней стоит блюдо с куском сырого мяса. Говорит Никола: «Ну, Иванушка, покушай мяса, покушай!» А был пост. Тот говорит: «Я – православный христианин! Я мяса не ем, да ещё и сырого!» А Никола: «Ах, ты мяса не ешь? А кровь человеческую пьёшь?.. Вон отсюда! И если тронешь хоть одного человека – сам сдохнешь как твоя лошадь!»
Вбегает конюший, бледный как смерть, и докладывает: его лучшая любимая лошадь пала. И немедленно Иван Грозный ушёл со всей армией, не тронув ни одного псковитянина. Вот какова сила смирения.
Очень важно показать, чем отличается Православие от инославия, от того же католицизма, протестантизма, с их идеологией мирской, материалистической.
Таким образом можно будет уже выпустить школьников, которые будут иметь почву под ногами. Они могут соответственно относиться к жизненным проблемам, будут понимать, зачем они живут, что они делают и как надо жить. Это самое важное. Но этого не знает современный человек: живут стихийно, в бурном потоке, не понимая, как надо жить.
– Мы у себя в школе стараемся давать ученикам это понятия о Православии, именно: как мы думаем, в отличие от католиков, протестантов, в полемике с их учением…
– Это хорошо, только хотел бы предупредить, чтобы это понимание ложности католицизма и протестантизма не переходило в неприязнь к людям. Вот это большая беда. Почему иудеи пострадали? – Они ставили себя над всеми людьми, они – православные. Нельзя внушать своим детям чувство гордости: мы – православные, а это всё вокруг нас козявки ползают. Нет, это люди, образ Божий, искренне подчас заблуждающиеся. Я встречал множество католиков и протестантов – прекрасных людей, которые искренне заблуждаются. Их основатели – еретики, их идеологи – еретики, а они – заблуждающиеся.
Как и у нас: любого православного возьмите и к нам в Академию: ну-ка, сдайте экзамен по догматическому богословию. Так, вердикт: еретик высшей категории – на костёр! Это надо учитывать.
Надо показывать преимущества Православия, но надо учитывать наш основной христианский принцип: любовь к каждому человеку, не зависимо от его взглядов. Не смешивайте взгляды с человеком. У меня родная тётушка: я ей сказал: «Божья Матерь одна». Она: «Как?! Это вас в семинарии учат – «одна Божья Матерь»?! А Иверская? А Казанская? А Владимирская?! Ах вы, еретики такие!..»
Ничто так не противно Православию как фанатизм – тут мы превращаемся в ваххабитов, только православных: всюду еретики, враги и так далее. Не смешивайте учение с человеком. Еретиков немного, а в основном – заблуждающиеся, к которым и мы относимся, только не в такой мере. Фанатик – это уже не православный человек. Твёрдость убеждений совсем не означает неприязни, враждебности по отношению к тем, кто других взглядов, кто не понимает.
– Как показать, что христианство лучше другого учения?
– Проблема может быть решена двумя путями. Первый – очень сложный путь: нужно познакомиться с тем учением – это потребует много времени и сил. И тогда, сопоставив с христианством, можно показать ценности, где плохо, а где хорошо. Но здесь всё неоднозначно.
Второй путь: есть ли какие-то критерии, по которым мы могли бы сказать, что такое хорошо, а что – плохо? Это сложный вопрос, но когда мы касаемся сравнения с той или иной религией, мы можем попросить ответить на один вопрос: есть ли у вас серьёзные аргументы, подтверждающие божественное происхождение вашей веры? Не субъективные, что вы убеждены, а объективные аргументы.
Я утверждаю, что ни одна религия, кроме христианства, не имеет объективных аргументов в пользу божественного происхождения этой религии. А христианство имеет. Объективные – это такие, на которые можно посмотреть со стороны, ещё не веря. Субъективно можно во что угодно верить. В Англии есть клуб утверждающих, что Земля плоская. Там человек сто примерно. Им показывают фотографии со спутника, а они: фотографии врут.
В семинарии, в 4 классе, у меня есть цикл лекций, который рассчитан на этот вопрос: я последовательно освещаю вопрос за вопросом, которые показывают, что истоки такого учения нигде не могут быть. Нигде не было учения о Христе распятом. Кому в голову придёт, чтобы Спаситель оказался распятым? И что это за Спаситель, который даже народ свой не освободил от рабства?
А Троица? Сколько раньше было триад разных – мы тщательно их анализируем и смотрим: ничего общего нет с учением о Святой Троице.
Смотрим догмат Боговоплощения – весь мир был наполнен воплощениями богов. Начинаем сопоставлять – ничего общего.
А кто проповедовал это учение? – Полуграмотные люди, рыбаки. Почему же по всем основным вопросам они радикальным образом отличаются от всех аналогов учений древнего мира по данным темам? Откуда они могли это взять, если они учили это или выдумывали от себя? Такого Спасителя и в голову бы никому никогда не пришло проповедовать – значит, это был просто исторический факт. Такого учения о Боге, Боговоплощении нигде не было. Ладно бы ещё Платон или Сократ придумали такое учение, а это кто? Что за люди? Христос говорит: «Берегитесь закваски фарисейской», — а они: «Ой, хлеба забыли взять! Вот искушение!» Или подходят ко Христу: «нельзя ли сесть по правую и левую руку от Тебя?..» Воскрес Он: «Теперь Ты восстанавливаешь царство Израилево?..» — Он будет царём, а они – вельможами вокруг Него.
Вот их интеллектуальный уровень. И вдруг – такие истины предлагают, которых не знал древний мир, и которые потрясают своей глубиной. Над которыми задумываются величайшие умы человечества. Это ли не объективный признак? Недаром даже Энгельс говорил, что возникновение христианства встало в резкое противоречие со всеми существовавшими до него религиями.
Сравните происхождение христианства с другими религиями: ни одна религия не смогла бы выжить в таких условиях. Руководитель распят, ученики подвергнуты казнями и гонениям. Выходит закон в Римской империи, которая славилась своим жёстким исполнением законов, — об истреблении каждого, кто объявит себя христианином. 250 лет этот закон существовал. Одного поколения не смогло бы просуществовать христианство.
Чем всё кончилось? – Константин Великий в 313 году вынужден был издать эдикт, уравнивающий христианство с прочими религиями. Из религии недозволенной христианство превращается в религию дозволенную. Чем объяснить?.. Когда смертная казнь, когда – «христиан – ко львам!» — очень быстро добьёшься. У нас в 20-30 годы уничтожали священнослужителей, но не было такого, что всех, кто христианин, уничтожали. В хорошо отлаженном государстве Рима были зверские казни. У нас такого не было. У нас истребляли лучших людей: лучших коммунистов, лучших учёных – снимали сливки с нашей нации, уничтожался генофонд. Но не христиан как таковых. А в Риме по любому доносу – смертная казнь, если не отречётся. И так – 250 лет. Не просто гонения, а зверское уничтожение.
Тацит описывает, что делал Нерон: христиан привязывали к столбам в его садах, осмаливали и по ночам зажигали вместо факелов. Это пишет Тацит, который с презрением говорит о христианах. Это объективный признак.
Мусульманство огнём и мечом распространялось, Будда – уважаемый всеми принц, который всюду приходил, и его встречали – мудрец, ещё бы. Распространялись свободно, спокойно или даже насилием. Христианство — наоборот. Как оно могло существовать? Деяния апостолов отвечают на этот вопрос: каждый крестившийся получал такие дары, которые потрясали всех окружающих и самого этого человека. Находим множество свидетельств, когда мучитель – сам он сдирает кожу с человека – поражён этим, бросает и объявляет: я – христианин! И его тут же казнят. Поэтому верю я – не верю, но я задумаюсь.
Не говорю уже о других объективных признаках, таких как высота нравственного учения христианства, беспрецедентная в истории религиозной и религиозно-философской мысли всего мира. Ни одна религия не знала такого решения смысла жизни. Каков идеал религиозный? Это не слияние с Божеством, не растворение в океане Божественного. Идеал обожения – такое единение с Божеством, при котором человеческая личность получает возможность бесконечного саморазвития, благодаря Богу он становится как божество: «Вы – боги, и сыны Вышнего все вы». Получаем бесконечность развития. В какой религии найдём это?
Совокупность этих объективных признаков даёт ищущему человеку возможность здраво и беспристрастно сказать: да, такой религии я ещё не встречал. Здесь я действительно вижу и подлинный смысл жизни, и основы духовной жизни, и перспективы смысла её.
– Мне вопрос задали: «за кого я буду голосовать» — я не политический деятель, я в политике совсем не разбираюсь, у меня даже телевизора нет, газет не выписываю. Если бы тот моряк, который по Петербургу шёл и увидел, как Павлов крестится, и сказал: «Эх, темнота, темнота!» — то, познакомившись со мной, он повторил бы это же самое.
У меня такое впечатление, что мы сейчас не можем выбирать между добром и злом, между хорошим и плохим, а выбираем из множества неудачного — наименее неудачное. Я – невежда в этих вопросах.
– Вопрос о миссионерских направлениях…
– Что такое миссионерство?.. Раньше под миссионерством подразумевалась проповедь христианства среди язычников, меньше – среди мусульман. Сейчас, мне кажется, надо говорить не о миссионерстве, а о проповеди Православия среди православных. Мы меньше всего знаем своё собственное православие. Это для нас самая главная задача.
Проповедь Евангелия всегда заключалась в примере личной жизни. Древние язычники что говорили? – «Посмотрите, как они любят друг друга!» Александрия, чума, валяются трупы по городу, язычники боятся подходить даже к своим родным близко, выбрасывают их тут же, чтобы не заразиться. И вдруг какие-то странные люди, которых называют христианами, ходят, собирают трупы и увозят, хоронят. Сами заражаются и умирают, но продолжают то же делать. «Кто это такие?..» – Вот миссионерство.
А когда я приду и глубокомысленным языком скажу им о догмате Троицы: «Еретики! Вы в одного Бога верите, а надо в Троицу верить!» — вот это будет «подлинное» православие. Поэтому я со смешанным чувством отношусь к этой идее – конечно, это очень важно – проповедь христианства, не знаю, среди каких народов, а среди своего народа надо объяснять, что такое христианство. Меня приглашают в разные места, и я часто ставлю темой «Что такое Православие?».
Часто вижу, что люди, только что уверовавшие, хоть и с высшим образованием, сразу становятся проповедниками. Почитаешь, что они пишут, — за голову хватаешься. Исполнены рвения – «не поняв броду – лезут в воду». И это беда.
Поэтому надо бы изучать хотя бы близких нам отцов. Суть Православия для широкой публики не столь в догматическом учении, а в правильном понимании, какой должна быть правильная христианская жизнь. На нас сейчас надвинулось не западное исповедание
даже – его хотя бы видно – а язычество. Что у нас сейчас главное? – Что отслужить, какой молебен, кому куда свечку поставить. Никто и не думает о своей душе. Христос сказал: «Блаженные чистые сердцем», — ну что Он понимает? Мы-то лучше знаем, какому святому свечку поставить, чтобы результат был!
А миллионы книг с чудесами?.. Хоть бы в одной книге напечатать, как святые отцы учили относиться ко всякого рода сверхъестественным явлениям. Нигде не напишут – или сами не понимают, или цель какая-то. А если бы немного отцов почитали, то и язычок бы прикусили и написали: не гонитесь за чудесами — Бог нас призвал не к чудесам, а к очищению души своей. Чудеса бывают, но в исключительных случаях, когда человеку это крайне нужно. Зато много бывает лжечудес. Сам Христос говорит: «Восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут массу чудес». Об этом никто не говорит. И распаляется ажиотаж, и бегают все, и носятся. И отсюда появляется: то там «христос» явился, то там; то в этом году конец мира, то в следующем – сводят с ума наш народ.
Поэтому надо изучать святителя Игнатия (Брянчанинова), великолепные «Письма валаамского старца» — простым языком написанные; письма игумена Никона (Воробьёва): «Нам оставлено покаяние» или «Письма духовным детям». Вот на что надо обратить внимание, и бояться язычества.
Тут явная вербовка: такие колоссальные тиражи у газеты, бесплатно рассылается по всем епархиям, идёт в ней дискредитация нашей церковной власти – откуда такие средства?
Штаркман очень хорошо написал по этому поводу, что американская политика сейчас ориентирована на то, чтобы дезорганизовать жизнь в России, в первую очередь духовную, религиозную, и для этого одним из мощных орудий является идея религиозного плюрализма с особым обращением на католицизм, как на важную силу, действующую в современном мире. Касательно СМИ: нужно смотреть – откуда деньги. Сейчас лучшие журналы влачат своё существование, не на что жить.
– Как долго существует Земля?
– Никакого значения это не имеет для христианского мировоззрения. Есть прекрасная книга ещё дореволюционного профессора Московской духовной академии Сергея Сергеевича Глаголева «Прошлое человека». Он там указывает на 200 хронологий существующих, на богатом историческом материале. Между меньшей и большей разница примерно в 3.5 тысячи лет. Даже у нас 5508, а у старообрядцев – 5500, у Константинополя – 5510, у Александрийской Церкви – 5504. Все цифры условны, нет возможности по Библии установить точно хронологию.
Одного студента, который мне очень надоедал с этим вопросом, я попросил написать сочинение на эту тему, чтобы он мне по Библии восстановил хронологию. Человек с высшим образованием, с хорошим развитием, был убеждён, что сможет это сделать. Через месяц пришёл – сдался, убедился.
Проблема креационизма и эволюционизма – я по этому поводу мог бы привести много высказываний целого ряда отцов: Григория Нисского, блаженного Августина, Феофана (Говорова), пересказ Мотовилова его беседы с преподобным Серафимом, в которых они высказывают эволюционную точку зрения, т.е. по слову Августина, Бог как бы семя вложил, из которого развивались все формы жизни, по данным от Бога законам.
Есть другие точки зрения отцов, что Бог прямо творил существующие виды, т.е. креационная позиция. Для православного мировоззрения не имеет никакого значения, как Бог творил мир, но принципиальное значение имеет то, что Бог является источником этого мира. Сразу ли творил или поэтапно, по законам – это не имеет никакого отношения ни к духовной жизни, ни к спасению.
Эволюционная теория имеет очень много уязвимых пунктов. Первое: науке неизвестен закон, по которому из неживого возникало бы живое. Предположений много, а никто такой закон не открыл.
Второе: видообразование. Возьмём высших животных и человека: где переходные формы? Где возможность перехода из одного вида в другой? Этого нет ни в ископаемых
материалах, ни сейчас не происходит, хотя если бы это было законом, было присуще материи, то и сейчас должны были бы существовать в бесконечном многообразии переходные формы от одного вида к другому. Даже скачкообразные если бы были – но их нет.
Третье: согласно научным данным, вероятность возникновения живой клетки из неживой материи – 10 в минус бесконечной степени, практически нулевая вероятность. Бен Хобринк такую приводит аналогию: как если бы обезьяна 400 раз перепечатала Библию без одной ошибки.
Науке до сих пор неизвестно, что такое жизнь. Сочетание различных химических элементов? – Нет. В теории эволюции много вопросов, на которые она не может ответить, это скорее гипотеза, а не теория. Всё то, что указывает на развитие, увлекает человеческую мысль, поэтому эволюционная теория имеет такое распространение. Эволюционисты пытаются говорить: среди простейших организмов вроде бы есть переходные формы. Но, простите, законы едины для всех. Где переходные формы к человеку от австралопитеков, синантропов, питекантропов?..
Насчёт дарвинизма, того ещё, сейчас никто уже и не говорит. Одно дело – гипотезы, другое – мировоззренческие оценки. Повторю: с богословской точки зрения не имеет никакого значения, как развивался мир. Главное: мы верим в Бога Творца. Предположить, что мир мог произойти сам собою, мы не можем. И научные предположения по этому вопросу на данный момент несостоятельны.
Антропный принцип, о котором говорят сейчас все физики, потрясает чем? – Поразительным, до миллиардных долей, точным устройством мира, разумным – ни на одну йоту нельзя его изменить, иначе всё рассыпется. Эволюционная теория является лишь гипотезой, а не теорией, ибо нет законов о происхождении живого из неживого, одного вида из другого. Можно утверждать, что в Созвездии Рака водятся раки – попробуйте меня опровергнуть! Так и нельзя опровергнуть утверждение, что во тьме веков какой-то бульон превратился в молекулу, а совокупность молекул – в живую клетку.
– Я тот коммунист, который прибежал в храм. Зачем я туда прибежал, и сколько времени мне нужно бежать, чтобы не успеть умереть прежде, чем я спасся?..
– Трудно ответить на этот вопрос. Тут есть два порядка идей: положительные и отрицательные. В отрицательном порядке я мог бы указать на такую вещь – это явление психологического увлечения идеей или модой. Одна моя двоюродная или троюродная племянница заявила: «Я буду венчаться только в Елоховском соборе!» Я говорю: «А у тебя муж-то верующий?» — «Нет!» — «Крещёный?» — «Нет, но обещает покреститься». – «Почему же ты хочешь венчаться в Елоховском соборе?» — «Ну, это красиво!» Попытался что-то говорить, но бесполезно. Она его, конечно, покрестила, обвенчались они, а года через два-три разошлись. Всё по сценарию.
С положительной стороны – в нашей человеческой природе есть положительное качество – его очень хорошо рассмотрел Иван Васильевич Киреевский, когда он писал об образовании европейском, его отношении к просвещению русскому, интересно было бы вам его почитать. Он там указывает на отличительную черту нашего человека от западного: он говорит, что западный человек всегда очень доволен самим собой, настолько доволен, что единственное недовольство, которое он испытывает, что не может предстать перед всем миром и заявить: будьте такими, как я! В истинности этого утверждения я много раз убеждался, когда бывал на международных конференциях и заседаниях.
А чем отличается наш человек, по Киреевскому? – Он всегда чувствует своё несовершенство, неудовлетворённость тем, кто он есть. Всегда звучит эта идея о необходимости изменения – эта идея очень близка к покаянию. В нашем народе эта черта природная, исключительная. Достоевский очень много об этом писал, о том, что русский человек — всеобъемлющий, он способен воспринять в себя всё. Он видел в связи с этим идею русскую, чтобы христианство в его православной форме сделать не только своим, но
и открыть его всему миру. Наша душа по природе особенно христианка, и когда складываются условия, не заграждающие ей, то она тут же рвётся к этому, как всякий человек, сидящий в темноте, рвётся к свету.
Я считаю, что сейчас таковых людей у нас много. Когда прекратилось внушение, эта кампания, когда дали немножко свободы церковному слову, то многие как после сна встряхнулись.
– Есть ли отличие русского православия от греческого, сербского и так далее?
– В православии – нет, а в обрядовой стороне – есть. Приезжаю в Грецию на Новый год – у них Рождество 25 декабря, всюду ёлки, пятиконечные звёзды над храмом, внутри храма, флаг государственный. У нас этого нет, там церковь государственная. 6 января (Крещение у них празднуется) идут они на море, епископ, рядом с ним армия – парад, идут освящать, а тут рядом коса, там стоят ребята в плавочках, тепло, градусов 15-20. Освятил он воду и бросает деревянный крест в море. А ребята, человек двадцать, бросаются доставать этот крест: кто достал – тот герой года.
Или в Румынии: когда бывает Великий вход на литургии, у нас сосуды через боковые врата в Царские переносят – смотрю: у них ложатся женщины посреди храма, и идут через них с Чашей, как бы не наступить на них, не споткнуться. Оказывается, у них обычай такой: если кто-то хочет исцелиться, то ложатся так, а духовенство через них переступает. У нас такое узнают – завалят весь пол, беда будет! До чего любит народ вот эти вещи внешние! Вам рассказал – не говорите никому!
Но в учении по существу нет различий. Хотя могут возразить, что как же так: по разному стилю служат. Но это не имеет никакого значения, стиль – это традиция, как удобно, так и служат. Мы останемся со старым стилем – это наша красивая традиция.
pravmir.ru
