Несколько лет назад я бродил по просторам социальных сетей, выискивая страницы одноклассников, и всех, с кем я прежде так или иначе был знаком. Мое внимание задержалось на странице одного моего приятеля по факультету. Я смотрел фотографии и заметил, что он в эту минуту находился в сети. Я, было, подумал написать ему, но вдруг вспомнил, что он когда-то лечился от психического расстройства, замешкался и… ничего не написал. А через несколько часов его не стало. Убойная доза транквилизаторов оборвала его жизнь
Одиночество не в сети
С тех пор прошло много времени, но меня до сих пор не покидает чувство вины и мысль о том, что если бы я тогда не остановил себя, поддавшись какому-то невнятному малодушию, все могло бы сложиться иначе. У многих могло бы, но уже не сложится никогда. Говорят, что те, чья попытка суицида закончилась “неудачно”, после реабилитации нередко сходились во мнении: в самые последние и отчаянные мгновения они очень надеялись, что сейчас кто-то обязательно остановит их и поможет. Но таких людей каждый раз почему-то не находилось.
Зададимся вопросом, собственно, а почему? Ведь у каждого из тех, кто решился на страшный поступок, были близкие люди – родители, супруги, родственники, друзья. Отчего же в самой тяжелой, стрессовой, предсуицидной ситуации человек чаще всего остается наедине с самим собой, когда обсудить сложившуюся ситуацию ему попросту не с кем? Или когда человека слушают, но не слышат? Вопрос риторический, но от этого не менее страшный, поскольку за ним скрываются если и не открытое равнодушие к судьбе близкого человека, то отсутствие настоящей близости и подлинной заинтересованности, неумение понять и принять его во всей полноте.
А теперь давайте представим себе просто на одно мгновение состояние тех, чьи надежды на поддержку не оправдались, и уход из жизни по собственному желанию состоялся. Отчаяние, которое накрывало волнами, которое давило, пока не стало состоянием. Неизменным и бесконечным.
Но представить этого нельзя. И лучше не надо. Пока мы живы, пока бьется сердце и работает разум, каким бы плохим и каким бы тяжелым ни было общее эмоциональное состояние, что бы ни случилось – все можно преодолеть. Главное не оставлять надежды. Но почему люди нередко выбирают этот ужасный и трагический путь?
Благородство или предательство?
По мнению специалистов, потенциально склонных к суициду можно условно разделить на три группы: молодежь, юноши и девушки 14 – 17 лет. Как правило, причина – первая любовь и связанные с ней негативные эмоции и переживания. Еще одна группа – это люди около 50 лет. В их случае преобладает разочарование от прожитой жизни, неудачи и несвершившиеся планы. И еще одна группа – это люди разного возраста, но не юные для которых тяжелое заболевание или какие-то социальные трудности становятся непереносимыми и им кажется — умереть легче, чем продолжать жить. И, наверное, совсем отдельной группой можно выделить людей, которые заканчивают жизнь самоубийством под влиянием тяжелого психического заболевания и различного вида зависимостей.
В каждом из этих случаев, кроме, пожалуй, последнего, человек встает перед проблемой. Иногда он сам виновник того, что проблема эта возникла. Иногда это внешние объективные обстоятельства. Невозможность выполнять долговые обязательства, взаимная любовь, которой всячески препятствуют родители, или развод и одиночество после 30 лет, казалось бы, счастливого брака, а может быть увольнение за несколько лет до пенсии. А еще бывает страшный диагноз, который только что сообщили во врачебном кабинете, оставив человека один на один с перспективой скорого ухода из жизни.
Бывает и так, что человек расстается с жизнью думая, что тем самым избавит свою семью и родных от обременительных долгов, находя в таком оправдании своего поступка даже
что-то благородное и спасительное. Но это ложь самому себе. И не только ложь, но и предательство.
Еще одно печальное и распространенное заблуждение любого, кто когда-либо приходил к этой жуткой мысли, заключается в том, что смерть сейчас же снимет все вопросы и решит все проблемы, что жизнь была ошибкой и надо ее теперь срочно “исправить”. Что выхода нет. Точнее есть, но страшный, быстрый и безумный.
И так, в ходе всех этих притупляющих разум умозаключений, человек подходит к самому краю. Что дальше?
Не кадр из кинофильма
Первое и главное – надо остановиться и подумать: неужели та страшная мысль, которая только что посетила меня, вообще является выходом? А как же мои близкие? Ведь они у меня все-таки есть. Каково им будет? И почему вообще в моей голове появилась мысль о том, что ситуация, в которую я попал, самая страшная и неразрешимая? Что, разве нет тех, кому гораздо хуже?
Мы страдаем из-за финансовых проблем? Финансовый кризис привел к потере средств, ввел в долговую яму, заставил затянуть пояс, начались унизительные звонки из контор по вышибанию задолженностей? Но ведь есть те, кому вообще жить негде и питаться получается только от случая к случаю. Они живут на улицах и как люди для нас уже почти не существуют. Но они есть и борются за жизнь даже при таких условиях.
А любовь? Человеку не ответили взаимностью, или же отношения не сложились. Как часто это становилось сценарием для самых ужасающих душу историй суицидов. И вот тогда возникает вопрос: была ли здесь любовь? Вообще, было ли в этом случае хоть что-то похожее на это чувство? Эгоизм, трусость и жестокая безрассудность. Это тот набор, который провоцирует такие поступки. Отчаяние, гнев, обида и непонимание – то, что остается с живыми.
Да, это действительно так. Страдание и боль – это тот результат, которого добиваются самоубийцы. Вместо избавления от страданий и облегчения жизни близким – ужас и отчаяние. И еще… невозможность ничего изменить.
Суицид – это не отснятый кадр, после которого можно заняться другим делом, это «стоп! снято» навсегда. Для всех. Безвозвратно. Смерть ставит окончательные точки и оставляет без ответов даже самые простые и очевидные вопросы. Вопросы, которые могли быть решены общими усилиями или даже простым разговором.
Еще одним заблуждением отчаявшихся является мысль, что уход из жизни принесет облегчение и избавление от душевных страданий в загробной жизни. Конечно же, многие об этом просто не думают, такова сила отчаяния и страха. Но есть те, кто, к примеру, решается на суицид после смерти близкого человека, думая, что за порогом смерти они обязательно воссоединятся и в вечности будут пребывать вместе. Это не так.
Известна фраза великого физика Паскаля «Если Бога нет, но я буду жить по заповедям, то я ничего не теряю, а только приобретаю. А если Бог есть, а я не буду жить по его заповедям, то я теряю всё». Давайте задумаемся над тем, а правомерно ли нам взять и отключить целый город от электроэнергии, если мы не отвечаем за его обеспечение светом и просто сами его и не включали? Тогда насколько правомерно взять и самому прекратить то, что я сам себе не давал?
Не умножайте на вечность
Жизнь – это дар Бога, который лишь однажды дается Им Самим. Мы смертны, но смерть, как и жизнь, это тайна, которая находится не в нашей власти. Потому, что смерть чаще всего это лишь итог и окончание жизни земной и временной. Во всяком случае, любой верующий человек знает и верит в то, что с окончанием жизни тела, его душа не прекращает существовать и не перестает чувствовать, знать и даже помнить. Если эгоизм – это извращение любви, болезненная и опасная форма любви к самому себе, то суицид это в некотором смысле вмешательство в Божий замысел о человеке, а точнее его насильственное прерывание. Духовный аборт. Уничтожение того, что человеком не дано и не им может быть взято. Суицид – это страдание, умноженное на вечность.
Самоубийц не отпевают. Никогда. Это заблуждение, что на Троицу можно подать записку об убившем самого себя человеке. Это кощунство. Иное дело, когда человек, покончивший жизнь самоубийством, являлся невменяемым и страдавшим психическим заболеванием. Именно психическим, а не каким-либо другим неизлечимым недугом.
Так случилось с моим знакомым, которого разрешили отпевать по причине тяжелой психической болезни. В таких случаях самоубийство является решением не личным и не самостоятельным, а итогом процессов, происходящих в сознании несчастного. То есть это скорее вынужденная внешними причинами смерть. В этом случае для благословения отпевания и поминовения в Церкви необходимо разрешение правящего Архиерея. Его возможно получить только документально доказав психическое заболевание умершего.
Навстречу переменам
Идти ли родственникам в Церковь, зачем это нужно и что делать дальше? Несомненно, идти! Потому что самоубийство близкого это тяжелый удар, который осложняется тем, что убивший себя лишается еще и церковного поминовения. Но это не означает, что близкие не должны молиться о нем. Для этого существует домашняя молитва и возможна, к сожалению, только она. Церковь дает утешение живым. Существует даже отдельный молебный чин утешения для сродников человека, лишившего себя жизни. Нет, это не замена отпевания! Это служба для тех, кто нуждается в утешении в страшном и непоправимом горе. А такая нужда почти всегда имеется.
Мой личный и горький опыт общения с родственниками самоубийц является тому подтверждением. Смерть без смысла и по собственной злой воле это не только бездна для ушедшего, но иногда и тупик для оставшихся жить. А жить дальше необходимо. Необходимо, чтобы доказать, что смысл бороться и преодолевать есть. И что неразрешимых проблем не бывает. Главное не пытаться решать их в одиночестве.
На самом деле любая проблема в нашей жизни – это всегда тревожный сигнал. Для нас самих. А значит надо менять что-то в себе. Не прекращать, а именно менять. Возможно, что за этой переменой произойдут и другие. Возможно, что найдутся те, кто поможет нам справится с долгами, мы поймем, что всегда есть те, кто любил и будет любить нас, а страшные заболевания – еще один призыв стать сильнее и бороться. Потому что на войне как на войне. А суицид – это всегда дезертирство.
Может, для начала нужно правильно поставить запятую. И понять, что уйти нельзя, остаться.
Священник Андрей Мизюк
pravmir.ru
