Февраль — это о любви. Нет, мне совсем не хочется сейчас скатиться в очередное обличение светских торжеств по случаю дня влюбленных. Ну, есть он, и есть. Чужой он? Не знаю. По тому, какой вокруг всей этой «валентиновой» суеты ажиотаж, — для людей светских, молодежи и подростков он вроде бы и не чужой. Хотя, конечно же, вся эта мифология вокруг тайного венчания влюбленных во времена оны неким священником есть не более чем романтическая сказка, не имеющая никакого отношения к действительно существовавшему святому с этими именем.
Чтоб сердца не стали плюшевыми
Вполне уместно допустить, что кому-то в серых февральских буднях очень хочется чего-то яркого и приятного. Даже если этому и не придавать серьезного значения. Просто открытка, просто сердечко, все просто… но как-то грустно. Грустно от того, что главное затирается, прячется в бижутерии, безделушках и сладостях. Неужели нужен только один особый день в году, чтобы напомнить любимому человеку о своих чувствах или их открыть?
А вообще, надо ли о них напоминать, ведь напоминать нужно о том, что забылось, стало обыденным и привычным, покрылось пылью. А чувство должно жить. Любовь ведь никогда не перестает? Так о любви ли этот весь карнавал? Вроде бы день целый, вроде бы все о любви, игрушки открытки, смс-ки со стишками, экран ломится от все тех же новогодних исполнителей, - а ощущение такое, что все это вот-вот сейчас закипит и запахнет плавленой пластмассой. А слайды в итоге будут только о любви к Родине. Ну как в старом анекдоте.
Вообще-то, очень жаль, что в нашем языке очень многое и не всегда по делу называют любовью. Есть привычка, увлечение, влечение, привязанность, дружба, страсть и даже зависимость…от человека. Вот все это и многое другое иногда ошибочно называют любовью. Почему ошибочно? Потому что во многом из перечисленного всегда найдется большая или малая доля эгоизма. Любовь - это то, что мне хорошо, что я чувствую, и мне надо, чтобы это было взаимным. Мне надо. Я, мне, моя, меня. И все по кругу. Центром здесь становится мое «Я», но статичным, бездеятельным центром, принимающим и потребляющим. В этом есть радость?
Вспомним слова апостола Павла: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1 Кор.13;4).
Можно ли игру в любовное настроение с музыкой и пряниками, даже влюбленность, хоть как-то сравнить или поставить в ряд с этими словами? Ведь все, что в них сказано, неизменно сопряжено с жертвенностью. И опять же — «любовь не ищет своего». Значит, любовь не есть притяжение к себе, а наоборот, самоотдача, жертва, терпение, сочувствие и сострадание. Любовь совсем не похожа на молчание вдвоем в осеннем парке, хотя, безусловно, в этом есть и ее часть, но любовь — это не вакуум, не тишина блаженная, не только мир двоих, но вырастающее древо, это возможность научиться жить и дышать вечным и настоящим еще во времени.
И если человек, по высказыванию одного из святых, есть стрела, направленная в небо, то любовь, конечно же, ее направляет, и она подобна тетиве и крепкому стволу лука. Она не может разрушать и приносить боль. Она не может разочаровывать и надоедать, потому что невозможно, будучи в своем уме и трезвой памяти, разочароваться в воздухе, хотя человеку и свойственно уставать от жизни и жаловаться на нее. Но происходит все это не оттого, что ушла любовь, а от того, что человек сам не желает в ней пребывать. Хотя при этом он может писать открытки, смс-ки, покупать конфеты и дарить плюшевые сердца.
День влюбленных? Возможно. Можно ли порадоваться за тех, кому совсем не так давно просто стало хорошо вдвоем, и они влюблены? Безусловно. Но стоит ли из этого делать медиа- и иной какой-то бум? Стоит ли чувства двоих, если уж об этом праздник, превращать в один большой базар, где всякий поимеет от этого свою выгоду. Как таинственно и прекрасно об этом пел Высоцкий: «…и чудаки, еще такие есть, вдыхают полной грудью эту смесь, и ни наград не ждут, ни наказанья, и, думая, что дышат просто так, они внезапно попадают в такт, такого же неровного дыханья…». И вдруг на это наступает железным сапогом вот такое: «только в День влюбленных скидка….%», или же «поучаствуйте в розыгрыше ценных подарков в конкурсе на лучшую пару». А еще «только сегодня распродажа игрушечных и шоколадных сердечек, символики ко Дню святого Валентина. Сделайте подарок любимым». Неужели в нашем мире уже все давно оптом и в розницу со скидкой? А может, просто сердца становятся шоколадными или игрушечными?
Ксения любящая. Блаженная…
В феврале я вспоминаю одну из своих любимых святых — Блаженную Ксению. Ее любят и почитают многие. Да и жизнь Ксении Григорьевны, то есть житие блаженной Ксении, — что это, как не история любви? Но любви той, что по апостолу Павлу, а не из трехприхлопной скороговорки популярного певца...
…Вот девушка 26 лет становится вдовой. Трагедия и боль. А теперь подключим современное циничное полусериальное сознание. И тут на выходе получается, что не просто 26 лет, а ВСЕГО-ТО 26 лет, да еще молодая, да переживет, да найдет еще, а у нее еще и наследство, целый дом, состояние, у покойного мужа должность была, звание и прочее, и прочее…
Кстати, в лихих 90-х, в том же Петербурге сколько таких вот вдов было с состоянием? И самый главный вопрос: была ли среди них еще одна такая вот Ксения? Что-то сомнительно. А вот блаженная Ксения надевает мундир мужа, оставляет слезы и с отрешенным видом под немало удивленные взоры родственников и знакомых следует в нем за гробом мужа на кладбище. И оттуда в эту суетную жизнь с процентами и выгодой уже не возвращается.
Что же коснулось сердца Ксении Григорьевны в те страшные для нее дни? Только ли горе? А может, и не что-то, а Кто-то? Подвиг юродства Христа ради — наверное, один из сложнейших путей в Небо. Выбрать его — значит, навеки наступить на самую страшную змею в своей собственной душе, змею, которая будет сопротивляться и дергаться, которая будет стараться вырваться и одолеть тебя. Имя этой змеи — гордыня. Юродивый обрекает себя на звание городского сумасшедшего, изгоя, нищего дурака, над которым можно издеваться всем, кому не лень. Зачем молодой женщине вот это все было надо? Ответ очень прост: она любила. Она любила своего внезапно скончавшегося мужа, она знала и о том, что такое смерть без покаяния и Причастия, ведь внезапная смерть для верующего человека — все равно, что сокрушительный и последний удар с тыла. Она не могла теперь оставить его. Но ради этого ей пришлось оставить все.
Как и заповедано было Спасителем, она раздала все нищим и последовала за Ним. Настолько неожиданной и страшной для Ксении показалась смерть мужа, что этот мир и эта жизнь ее уже ничем не могли удержать. А победить смерть способна только любовь. Кстати, мир и сам не желал отпускать молодую вдову. Обеспокоенные раздачей имущества родные Ксении Григорьевны приглашали даже докторов, чтобы освидетельствовать ее психическое здоровье. Но Ксения была абсолютно здорова.
После этого было еще почти 45 лет скитаний. Скитаний в родном городе, чужом и враждебном, немилосердном и нелюбящем. Городе, который теперь очень крепко связан с ее именем и могилой в часовне на Смоленском кладбище. Куда едут с молитвой и надеждой очень многие любящие и несчастные, счастливые и уставшие от этой жизни. Летом старинное Смоленское кладбище украшается изумрудной зеленью. Это удивительно, но здесь совсем почему-то не ощущается присутствие смерти. Может быть, потому что здесь есть живой памятник любви. Настоящей Любви. А на Часовне только небольшая надпись: «В сей часовне погребена раба Божия Блаженная Ксения Григорьева, жена певчего Андрея Федоровича. Оставшись после мужа 26 лет, странствовала 45 лет. Звалась во вдовстве именем мужа: Андрей Федорович. Всего жития ея было на земле 71 год. В 1794-1796 году принимала участие в построении Смоленской церкви, тайно по ночам таская на своих плечах кирпичи для строящейся церкви. «Кто меня знал, да помянет мою душу для спасения своей души». Аминь».
Что же это было на самом деле? Подвиг? А разве сама любовь — это не подвиг?
Житийное и житейское
На самом деле это прекрасно, что есть влюбленные, что люди находят друг друга, что это чувство вырастает и становится одной жизнью на двоих. Оно не должно и не может быть ширпотребом, оно потребует, как у Высоцкого, серьезных испытаний, оно должно вырасти, чтобы преодолеть любое из них, даже боль, даже саму смерть. Такие примеры были в моей жизни. Они не житийные, они обычные. Но в них была какая-то совсем не житейская самоотверженность. Потому что выше всего — любовь.
Наверное, это самый важный урок в жизни — научиться любить. Так, чтобы это стало жизнью. Да и Высоцкий очень хорошо об этом сказал:
И душам их дано бродить в цветах
Их голосам дано сливаться в такт
И вечностью дышать в одно дыханье
И встретиться со вздохом на устах
На хрупких переправах и мостах
На узких перекрестках мирозданья.
Фото из открытых интернет-источников
Газета «Саратовская панорама» № 05 (1086)
