Чего только не услышишь на этом свете! Вот, нашелся один учитель – вы слышали это? – в Янине, в греческой начальной школе, преподававший там в пятом классе. И поскольку это не согласовалось с его идеями и идеологией (он даже не сказал, какова его идеология), то он сорвал икону Христа, висевшую над классной доской, и сказал детям:
– Вместо иконы мы повесим сюда настенные часы!
Чтобы дети могли смотреть на часы. А икона Христа, мол, больше не нужна.
И тут поднялся шум, родители стали ходить по министерствам, жаловались на учителя, и выяснилось, что он делал это и раньше. И вот телевидение взяло у детей интервью, прося их рассказать, что же там на самом деле произошло. И они, мальчики и девочки, отвечали:
– У нас был урок, и он вдруг полез, чтобы сбросить икону Христа. Мы ему сказали: «Зачем ты это делаешь?» А он ответил: «Потому что хочу. Я буду вести урок, я пришел сюда не для того, чтобы преподавать закон Божий!»
Надо заметить, что он не преподавал закона Божия, и это хорошо, потому что в противном случае что бы он там напреподавал?
О, что же ждет нас впереди? Что с нами будет, когда мы предстанем пред Богом? Какую ответственность мы несем за этих детей, ведь это мы их учим всему плохому, все мы, все мы. И я, и ты, все мы несем огромную ответственность, каждый в своей сфере, потому что не делаем многого.
Ты, наверное, слушаешь сейчас и говоришь: «Да-а-а, ты видал, какие бывают люди?» Но давайте продолжу, иначе могу сбиться и всё перепутать, как обычно.
Итак, взяли у детей интервью и спросили, что же произошло. Он сбросил икону, и «мы ему сказали:
– Мы хотим Христа, оставь ее там!
– А я не хочу, потому что это не согласуется с моими взглядами!
– Хорошо, ну а если мы хотим?
– Если хотите, повесьте ее сами! – сказал учитель». Демократичный такой оказался учитель.
И один ребенок ответил, и мне стало страшно, когда я услышал его ответ:
– Но мы же не достаем!
Ты не достаешь, дитя мое? Маленький мой, хороший, ты не достаешь?
– Я не достаю, чтобы залезть и повесить икону Христа, это высоко!
Ты слышишь, господин учитель? Ребенок не достает, но ты ведь достаешь. Ты высокий, ты должен быть высоким, ты должен был взять икону Христа и высоко поднять ее, чтобы дети на нее смотрели. Потому что дети маленькие, они малы и душой, и телом, а ты этим пользуешься: вместо того, чтобы дать им свет, подаешь тьму. Оставляешь перед ними голую стену, настенные часы, чтобы они делали с ними что? Смотрели на часы, пока ты будешь говорить им чисто интеллектуальные, чисто научные вещи, пусть и технического, научного характера? А что получит их душа, что ты дашь их душам, а?
Передавали это по телевизору, который уже столько раз демонстрировал свой атеизм, неверие и враждебность к Церкви. Приглашали в разные студии энергичных персонажей: атеистов и журналистов, с порога обвинявших Церковь и хуливших ее и Христа, а также одного священника, очень благоговейного и святого человека. Я не знаю его и ничего против этого 80-летнего старца не имею, он, может, очень добр и свят, но только в нынешнюю эпоху священник должен быть способен одним словом сразить тех, кто так говорит. Словом, поставить их на место, прижать к стенке некоторых журналистов и людей подобного сорта. А если это 80-летний старец, смиренный и святой, то он сделать этого не сможет. Это делает ему честь, и я его не обвиняю, но хочу сказать, что журналисты этим пользуются.
И вот этот старенький священник вошел и по простоте своей сказал:
– Здравствуйте, дорогие друзья! Бог с нами!
А участник из другой студии ему отвечает:
– Народ с нами!
Ты слышал? «Народ с нами!» Глумление, остроты и дерзость – пред Кем? Пред Богом! Ни тени благоговения, почтения, уважения к Церкви, абсолютно.
Сегодня я хочу кое-что сказать вам в связи с этим происшествием. Если тебя это не волнует, то меня волнует, потому что мне от этого стало больно, тяжело, и я в который раз уже понял, что дела наши идут из рук вон плохо, но когда-нибудь они пойдут очень хорошо. И понял это из того, что мы вообще превратились в дурдом. Как понял и то, что в сердце христиан живет необъятная тишина и спокойствие.
Мир погибает, а Церковь хранит Христа и тишину, покой и мир помыслов
Я понял тот парадокс, что мир погибает, а Церковь хранит Христа и тишину, покой и мир помыслов. И наступит время, когда мир окончательно сойдет с ума, но он может и неожиданно обратиться назад. Мы к этому идем, катимся по наклонной плоскости, и кругом слышно, как громыхают камни, деревья в своем низвержении. Однако в какой-то момент это падение закончится. Осядет пыль, рассеется это облако мути, и мы увидим, что же осталось в итоге. И я скажу тебе, что я думаю и в чем моя надежда, что я предлагаю и как молюсь обо всем этом.
Итак, этот священник сказал в своем выступлении:
– Бог с нами! Братья, что может быть лучше, чем говорить детям о Евангелии? Есть ли что-нибудь лучше, чем говорить о Христе? Почему вы сбросили икону Христа?
Учителя там не было, за него говорили другие. И вот один из участников, представлявший систему образования, набросился на него и сказал:
– Отче, есть кое-что и повыше Христа! Для меня, разумеется!
– И что же это такое?
– Платон!
Ты его только послушай, послушай! Существует нечто выше Христа, выше идей Христа, и это – идеи Платона. Выходит так, да? Он учитель и понимает важность этих слов.
Да если бы Платон был жив и услышал тебя, он бы тебя ударил. Это я могу тебе гарантировать. Если бы он был жив и услышал тебя, он бы тебя ударил и сказал: «Не вкладывай в мои уста того, что ты говоришь, будто бы я это сказал. Потому что я искал Бога, искал первоначало вселенной, я, как и другие греки – мои братья, друзья и другие древние народы, философы, идолопоклонники, искавшие истину. Мы искали ее и не нашли, но нашли Бога, сошедшего на землю».
Они нашли Бога. Святой апостол Павел пришел в Афины, где философы отвергли всё и поняли, что в конечном счете Богом, Которого они искали, оказался не Зевс, не Афина, Аполлон или Гермес, а Иисус Христос.
Платон, дорогой мой, искал Христа, как и все эти древние философы, и доказательство тому – то, что они сразу же приняли Евангелие без всякого принуждения, без того, чтобы кто-нибудь их заставлял. Они пошли за Христом, крестились и потом освятили свои книги и слова словами Христа. А ты сейчас хочешь стать царственнее Царя? Кем ты себя воображаешь? Сравниваешь Платона со Христом?
Невероятные слова! Какую связь ты видишь между ними? Философа, человека, у которого есть начало и конец, который жил, рос и умер, сравниваешь со Христом, Который есть предвечное Слово Божие, Начало света, Сын Божий, Который был распят и воскрес, Который всегда существует и сказал о Себе нечто, чего Платон никогда о себе не говорил. Разве Платон говорил, дорогой участник телепередачи, это я тебя хотел бы спросить: разве Платон говорил когда-нибудь слова, подобные этим словам Христа: «Я – истина! Я путь, истина и жизнь»? (ср. Ин. 14, 6)
Говорил ли когда-нибудь Платон: «Я Альфа и Омега», – как говорит Христос в Своем Откровении? (ср. Откр. 1, 8) А также: «Я начало и конец, Первый и Последний? Я имею ключи смерти и жизни? Я лоза истинная, Я хлеб, сходящий с небес?» (ср. Откр. 21, 6; 1, 10; 18; Ин. 15, 1, 5; 6, 41.) – говорил ли это Платон когда-нибудь, а?
