«Мы живём в последние времена», «Как страшно сейчас жить», «Ещё никогда мир не был так близок к гибели»… Подобные утверждения звучат сегодня чуть ли не на каждом углу.
При этом, что примечательно, эти углы сегодня вовсе не только церковные. Боязнь глобальных процессов, страх перед будущим, ожидание катастроф – проблема, которая ещё лет двадцать назад была по преимуществу определенной части верующего люда, сейчас разрослась далеко за пределы привычной среды.
С одной стороны, почти ничего не изменилось. Некоторые не в меру пугливые верующие по-прежнему боятся «последних времён», молятся «от антихриста» и боятся взять в руки биометрический паспорт. И, удивительное дело, эти люди странным образом эволюционируют. То есть со временем им становится мало бояться налоговых номеров или биометрии и они быстро, со знанием дела, подыскивают себе новый объект страха в дополнение предыдущим. К примеру, после загранпаспортов были внутренние ID-карты, прививки, в моём городе нашлись даже люди, подавшие в суд на транспортную компанию за введение транспортной карты…
Однако сейчас на поприще тревожного ожидания катастроф у не в меру ревностных православных появились конкуренты. Например, экоактивисты, прочащие нашей планете скорую гибель то ли из-за двигателей внутреннего сгорания, то ли по причине глобального потепления, то ли от тотального загрязнения, или неуравновешенные подростки, которым в нынешних климатических изменениях мерещится грядущая глобальная катастрофа. Все они, будучи радикально разными по вере, взглядам и убеждениям, не сомневаются в том, что мы живём в ужасное, катастрофичное время, а будущее нас ждёт и вовсе гибельное.
Итак, наше время – страшное. Чем же оно страшно? Испуганные люди нам ответят: войнами и терроризмом, развратом и бездуховностью, эпидемиями и вредом, который человек наносит окружающей среде. С одной стороны – не возразишь. Наше время богато на войны, теракты, эпидемии и разврат. Однако утверждать, что в этом отношении наше время катастрофичнее прошедших лет, я бы не решился.
Судите сами. Воевать в наше время меньше, конечно, не стали, но сегодня уже не услышишь о таких зверствах, как, например, выжигание территории противника напалмом. Между тем ещё полвека назад подобное практиковалось теми же американцами во Вьетнаме. Сегодня многих пугает разгул терроризма, но сейчас распознать потенциального террориста проще, чем в тех же семидесятых: нынче у терроризма по преимуществу исламское лицо, а тогда террористами были не только фанатично настроенные арабы, но и вполне цивилизованные европейцы, вспомните печально известную Ирландскую республиканскую армию или одиозные «Красные бригады». Сейчас террористы не уничтожают олимпийские сборные, не похищают премьер-министров и не захватывают посольств. Что в 70–80-е вполне себе случалось. Да и в плане противодействия терроризму современный цивилизованный мир немало преуспел.
В плане разврата наше время однополых браков и узаконенных извращений, конечно, носит черты печальной исключительности. Хотя не следует забывать, что начался этот процесс не сегодня и не вчера. Неумеренное раскрепощение, попрание традиционных моральных норм, повальное увлечение наркотиками среди молодёжи… Это не про наше страшное время, это про те самые шестидесятые-семидесятые, когда колбаса была из мяса и калитку на замок никто не запирал. То, что эти процессы в то время не коснулись конкретно нашей страны, характеризует не столько эпоху, сколько политическую ситуацию в отдельно взятом государстве.
Про вирусы, мне кажется, и говорить не стоит. Даже напугавший весь мир коронавирус выглядит детским лепетом на лужайке по сравнению с чумой, холерой, тифом, «испанкой», которые опустошали подчас целые города. Кстати, победить эти болезни удалось благодаря вакцинации. Она-то сейчас тоже много кого пугает. Забавно, но, идеализируя прошлое, многие противники вакцинации как-то забывают, что прививки, которыми, если не ошибаюсь, «осуществляется геноцид и стерилизуется нация», в этом самом прошлом не только существовали, но и по прямому распоряжению Синода активно пропагандировались духовенством.
Проблемы экологии в наше время, безусловно, серьёзны. Но серьёзнее ли, чем, к примеру, пятьдесят, сто лет назад? Почитайте, что писали современники о состоянии Темзы в XIX веке и сравните с нашим временем, когда примеры превращения крупной реки в сточную канаву мало того что немногочисленны, так ещё и встречаются где-нибудь в Индии, а уж никак не в европейских столицах.
Кое-кого, знаю, пугает ещё глобализация. Но мировая история знает такие примеры глобализации, перед которыми современный опыт меркнет, блекнет и теряется. Вот хотя бы Римская империя – глобальное государство, единый миропорядок. Однако разве христиане I века жили в напряжённом ожидании катастрофы? Скорого Второго пришествия Христа ожидали. Но не со страхом, а, скорее, с нетерпением. И уж точно никто никого не пугал грядущими бедами и катаклизмами. Даже Книга Откровение, содержащая по-настоящему страшные пророчества, заканчивается на оптимистичной ноте: «Ей, гряди, Господи Иисусе»! Нам ли после этого бояться глобализации?
Что же из всего этого следует? То, что наше время никак не хуже недавнего прошлого или обозримого будущего. Каждое время чем-то уникально, а в чём-то тривиально. И наше время не исключение. Для нас оно имеет только одно принципиальное отличие: мы живём именно в нём. А в остальном, как говорил Соломон, «нет ничего нового под солнцем».
Но, если так, откуда же тогда берётся страх? Что создаёт неуверенность в настоящем и заставляет бояться будущего? Ответ прост: малодушие и недостаток веры.
Странным образом сложилось так, что многие христиане выработали у себя странное, совершенно неевангельское отношение к жизни. Христианство – религия деятельного преображения человека. Бог даёт нам жизнь как дар. И какой будет эта жизнь, зависит целиком и полностью от человека. От его желаний и поступков, от его выбора и последствий этого выбора. Бог не вмешивается в жизнь человека почём зря. Участие Бога в жизни человека – прежде всего выбор самого человека. Бог помогает трудящемуся, сопутствует идущему, поддерживает действующего. Следовательно, чтобы Бог вёл человека по жизни, последний должен не только молиться и просить, но ещё и работать, двигаться, действовать.
А ведь у нас бывает подчас совсем наоборот: боязнь выбора, бегство от ответственности, страх ошибиться, мучительные попытки «узнать волю Божию» всякий раз, когда нужно что-то сделать. И вечный соблазн опустить руки, плыть по течению, льстя себе, что предался в руки Божии… Но, как заметил ещё Высоцкий, «кто рули да вёсла бросит, тех нелёгкая заносит». И заносит, надо сказать, непременно. По многу раз и порой весьма болезненно. Так и формируется в человеке страх. Перед всем новым, неизвестным, непонятным. А затем и перед будущим. Оно ведь одновременно и новое, и неизвестное, и непонятное. Настоящее зыбко, будущее страшит, как тут не ждать катастрофы?
Как видите, всё просто. И выход прост: хочешь не бояться будущего – трудись в настоящем. Над собой, над своей душой, над собственной жизнью. Не пренебрегай выбором и не страшись ответственности. И, главное, доверяй Тому, Кто помогает, сопутствует и содействует, с Кем и прошлое, и настоящее, и будущее не глобальный кошмар или преддверие погибели, а лета благости Господней.
Протоиерей Владимир Пучков
