ВОПРОС - ОТВЕТ
Откуда взялся Бог? Кто Его создал?
Бога никто не создавал. На то Он и Бог. Бог трансцендентен нашей вселенной, то есть находится как бы за ее пределами и не подчиняется законам причинно-следственных отношений. При этом Он пребывает в нашем тварном мире Своими нетварными Божественными энергиями, в результате чего мир, собственно, и существует. Чтобы было понятнее, можно привести сравнение (очень условное, как и всякая аналогия в данном случае) с композитором, написавшим прекрасную симфонию. Последняя отражает творческую личность автора, проникнута его переживаниями и эмоциями, несет в себе частицу его таланта, но при этом сам ее творец не имманентен своему произведению, то есть, присутствуя в нем, одновременно не разделяет его сущностных свойств, является инаковым, внешним по отношению к нему.
Мы привыкли к изменчивости и текучести всего существующего, к тому, что «все имеет свой конец, свое начало». Человек рождается и очень скоро умирает. Как отмечал псалмопевец, дней лет наших — семьдесят лет, а при большей крепости — восемьдесят лет; и самая лучшая пора их — труд и болезнь, ибо проходят быстро (Пс 89:10). Но и окружающий нас мир, включая насчитывающие миллионы лет скалы, небесные тела, планеты и галактики, тоже ограничен во времени. Все это обладает относительным бытием, то есть существует, только будучи обусловленным чем-то, к нему не относящимся. В отличие от тварного мира Бог — это абсолютное бытие, которое по своим свойствам автономно, трансцендентно и непостижимо. Оно не только не обусловлено ничем, но само выступает условием для всего сущего. Как писал сэр Исаак Ньютон, «Он (Бог. — Прим. ред.) пребывает вовеки; присутствует везде; Он конституирует длительность времени и пространство».
Таким образом, Бог — причина всего существующего, однако Сам Он не имеет причины, которая бы запустила Его существование. Об этом еще в древности писал греческий философ Аристотель, разработавший так называемое космологическое доказательство бытия Бога. В сжатом виде его можно представить так: каждая вещь в мире и вся Вселенная в целом имеет причину своего существования, но продолжать эту последовательность, цепочку причин до бесконечности нельзя — где-то должна быть Первопричина, которая уже не обусловливается никакой иной, иначе все оказывается безосновательным, «повисает в воздухе». Такой первопричиной является Бог, Который находится вне времени и пространства и существует вечно, являясь Создателем видимой Вселенной и ее законов.
Так что вопросы «откуда взялся Бог?», «кто Его создал?» или «что является причиной?» правомерны только по отношению к относительному бытию; применительно к Богу они просто не имеют смысла.
Радость же и уникальность христианского откровения о Боге заключается в том, что непостижимый и трансцендентный Бог в Лице Сына Божьего (христиане верят в Бога, Который един по существу, но троичен в Лицах), не меняясь и не изменяя Своей природы, в определенный момент нашей истории сошел на землю, родился от Духа Святого и Марии Девы и сделался во всем подобным нам, кроме греха. Иисус Христос — совершенный Бог и совершенный Человек — пострадал за грехи человечества, воскрес и навсегда соединил в Себе Божество и человечество, открыв нам возможность стать причастниками Его Божественной жизни. В итоге бесконечный и всемогущий Бог, непостижимый и чуждый всем несовершенствам этого мира, оказывается близким и доступным в нашем единстве со Христом.
«Не могу слепо верить в то, чего не понимаю: троичность Бога, нерождаемость Отца, обряды. Что с этим делать?»
Вера и понимание находятся в довольно сложных отношениях. Я могу что-то понимать и во что-то верить, но эти две категории не обязательно обуславливают друг друга. Нередко человек может не верить в то, что, казалось бы, хорошо понимает, и, наоборот, верить в то, что находится за гранью его понимания. Исследователь, досконально изучивший исламскую теологию, может исповедовать христианство или быть атеистом — умение ориентироваться в тонкостях той или иной религии не обязательно делает его приверженцем этой религиозной системы. Приведем конкретный пример. В высших учебных заведениях Советского Союза, начиная с 1959 года, преподавался курс «Основы научного атеизма». В рамках этой дисциплины религиозные воззрения целенаправленно подвергались критике с материалистических позиций. Но для того чтобы критиковать, преподавателям научного атеизма нужно было иметь представление об объекте критики. Однако лишь в немногих случаях знание приводило этих людей к вере.
Если мы обратимся к проповеди апостола Петра, которую тот произнес в день Пятидесятницы, после чудесного сошествия на апостолов Святого Духа — а именно это событие считается днем рождения Церкви, — то увидим, насколько она лаконична. Он приводит пророчество царя Давида о Мессии, свидетельствует о воскресении Иисуса Христа и завершает свою речь словами: Итак, твердо знай, весь дом Израилев, что Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли (Деян 2:36). Всё. Но после этих слов, как пишет евангелист Лука, автор Деяний святых апостолов, в тот же день уверовали и крестились около трех тысяч человек.
Петр ничего не говорил о Святой Троице — соответствующее богословское учение было сформулировано только в IV веке, обрядовая сторона церковной жизни еще даже не начала формироваться, а богослужения представляли собой собрания верующих, во время которых пелись псалмы, возносились молитвы благодарения, совершалось преложение Даров и все присутствующие причащались Тела и Крови Спасителя. Центральное содержание апостольской проповеди — реальность и истинность Воскресения Христа. Петр говорил из собственного опыта, его слова были исполнены силы и убеждения, от него исходила благодать Святого Духа. Вряд ли те три тысячи человек, которые крестились, услышав апостола Петра, сразу поняли и разобрались в том, о чем проповедовал апостол. Это были простые люди, не слишком разбиравшиеся в богословских материях, которые просто приехали в Иерусалим на праздник. Они восприняли слова Петра не столько рассудком, сколько сердцем, почувствовали, что через этого необыкновенного человека с ними говорит Сам Господь.
Христианство очень сложно для понимания. Оно во многом иррационально. Апостол Павел писал, что проповедует Христа распятого, для Иудеев — соблазн, а для Еллинов — безумие (1 Кор 1:23). А раннехристианскому апологету Тертуллиану приписывают фразу «Верую, ибо абсурдно». Ставить понимание главным условием для веры по меньшей мере наивно, поскольку тот же догмат о Святой Троице, который лежит в основе христианства, превышает возможности человеческого разума. Святитель Афанасий Великий писал, что учение о Троице «прилично постигать не человеческою мудростию, но слухом веры», а священник Павел Флоренский называл троичный догмат крестом для человеческой мысли. Мы можем рассуждать о единой сущности, различиях в ипостасях и свойствах Лиц Пресвятой Троицы, но рассудочно представить и понять, что именно стоит за этими словами, невозможно. «Ты спрашиваешь, что такое исхождение Духа Святого? Скажи мне сначала, что такое нерождаемость Отца. Тогда, в свою очередь, я, как естествоиспытатель, буду обсуждать рождение Сына и исхождение Святого Духа, и мы оба будем поражены безумием за то, что подсмотрели тайны Божии», — писал святитель Григорий Богослов. Тайна Троицы постигается только в духовном аскетическом опыте, основанием которого служит вера, предваряющая понимание.
Это же можно сказать и о других догматах христианства, церковном богослужении и обрядах. Пытаться их понять, не имея в сердце веры, которая выражается в том числе в доверии к Церкви и Ее основателю — Иисусу Христу, невозможно.
Желание понять сущность христианской религии можно только приветствовать. На сегодняшний день написаны горы книг по православному богословию, при церковных общинах работают воскресные школы и курсы катехизации, в университетах существуют кафедры теологии и богословские факультеты. Было бы желание! Но важно осознавать, что понимание приходит только по мере нашего возрастания в вере. Наоборот это не работает.
Если Иисус воскрес только на третий день, то, значит, все эти дни мир оставался без Бога? И что происходило с Иисусом в это время?
Одна из ключевых категорий, используемых для описания свойств Божьих, — вечность. В святоотеческом богословии Бог именуется Предвечным — то есть Тем, Кто был до начала времени, до сотворения мира. Еще одно важное свойство Бога — неизменяемость. Изменение и текучесть — признаки несовершенства и зависимости, в то время как неизменяемость означает, что Бог самобытен, Один и Тот же. При этом было бы ошибочным представлять Бога в виде статичного абсолюта. Он — жизнь и источник жизни с присущим последней динамизмом, который, однако, не может быть разъяснен с помощью привычных нам понятий движения или неподвижности. Бог, «вечно двигаясь, пребывает в Себе», так парадоксально выражает эту мысль преподобный Максим Исповедник.
Предвечность и неизменяемость Бога в том числе означают, что, став человеком, Сын Божий не претерпел никаких изменений в Своей Божественности, не утратил ничего из того, что имел, и не приобрел ничего, чего бы у Него не было раньше. Как поется в богородичном догматике — песнопении, посвященном Богородице, в котором излагается учение о двух природах Иисуса Христа, — Сын Божий, чудесным образом родившись на земле от Девы Марии, «ни в чем не испытал при этом изменения, или смешения, или разделения, но свойства каждого естества (божественного и человеческого. — Прим. ред.) в целости сохранил». А в стихире (вид песнопения, исполняемого в церкви во время богослужения. — Прим. ред.), которая поется в праздник Вознесения Господня, говорится, что Иисус Христос «восшел туда, откуда не отлучался».
Что же касается вопроса, что происходило со Спасителем в течение трех дней Его нахождения во гробе, то из Священного Писания, в частности из апостольских посланий, Предания Церкви и святоотеческих творений, известно, что Иисус Христос после физической смерти сошел во ад и вывел оттуда души праведников, живших до Него. По слову святителя Григория Богослова, Он «отразил... жало смерти, сокрушил мрачные затворы унылого ада, даровал свободу душам». Тем самым Господь завершил путь, на Который Он вступил по Своему человечеству — ведь до Воскресения Христова все люди сходили в преисподнюю, а Своим воскресением, как Бог, совершил спасение всего человеческого рода, распахнув двери Царства Небесного для всех, кто туда стремится.
Опять же, говоря о том, где был Христос в течение трех дней после Своей физической смерти, мы оперируем привычными нам категориями времени. Поэтому сошествие во ад представляется нам в виде некоей последовательности событий. Но за порогом смерти физическое время исчезает, уступая место вечности. Христос спускается во ад, но одновременно пребывает во гробе, не теряя при этом единства с Отцом и Духом и не отлучаясь Престола Божьего. Об этом говорит Церковь в пасхальном тропаре (краткое молитвенное песнопение, раскрывающее суть церковного праздника. — Прим. ред.): «Во гробе плотью, во аде с душою, как Бог, в раю же с разбойником и на Престоле был Ты, Христе, со Отцом и Духом, все наполняя, беспредельный». Таким образом, Господь Иисус является и человеком, живущим во времени, и Богом, который находится вне времени и никак не подвластен ему.
Таким образом, Бог, восприняв человеческую природу, прожив обычную, полную лишений и скорбей жизнь, будучи, по слову апостола Павла, подобно нам, искушен во всем, кроме греха (Евр 4:15) не переставал быть вечным и неизменяемым Богом, промышляющим о Своем творении.
«Иисус говорил, что конец света произойдет еще при жизни Его современников. Почему же этого не случилось?» — объясняем, о чем шла речь на самом деле
Действительно, в словах Иисуса Христа, отраженных евангелистами, несколько раз встречаются описания событий, которые ознаменуют закат мировой истории. Среди них — оскудение веры, умножение злобы и ненависти людей, эпидемии, появление лжепророков, войны, бедствия и катастрофы космического масштаба. Из Откровения Иоанна Богослова, или, иначе, Апокалипсиса, мы дополнительно узнаем о таком признаке последних времен, как воцарение антихриста и обстоятельствах гонений на верующих. Также в Евангелии говорится, что в завершение всего произойдет второе явление в мир Спасителя — но уже не тем скромным потаенным образом, как это было во время Его рождения в вифлеемской пещере, а принципиально иначе: Как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого, — пишет евангелист Матфей (Мф 24:27). Ну а дальше состоится Страшный суд, приблизительное представление о котором дает одноименная евангельская притча об агнцах и козлищах.
Однако Иисус Христос нигде не говорит о точных сроках конца света. Скорее, наоборот, Он подчеркивает, что это — величайшая тайна, которая ведома только Богу: О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один (Мф 24:36). Поэтому Он призывает сохранять духовную трезвость и быть готовыми в любой миг предстать перед Господом.
Откуда же взялось представление, что Спаситель предсказывал наступление конца света и Свое Второе Пришествие уже вскоре после Своей смерти и воскресения?
Как правило, в пользу этой точки зрения приводят следующие высказывания Иисуса:
1. Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем (Мф 16:28).
2. Истинно говорю вам: не прейдет род сей, как всё сие будет (Мф 24:34; Мк 13:30). Эта фраза следует в Евангелиях от Матфея и от Марка сразу за описанием Второго Пришествия.
В чем же здесь загвоздка?
Что касается первой цитаты, то из контекста евангельского повествования совсем не следует, что она имеет отношение ко Второму Пришествию. В шестнадцатой главе Евангелия от Матфея в беседе с учениками Христос постепенно открывает перед ними тайну Своего искупительного подвига, а также подтверждает слова Петра о том, что Он — Сын Божий. Но апостолам еще трудно вместить это откровение. Только что исповедавший Иисуса Сыном Божьим Петр начинает прекословить своему Учителю, отвергая Его слова о страданиях и смерти. И тогда Спаситель говорит о несении креста, о следовании за Ним, о том, что нужно делать ради спасения души и в конце произносит приведенную выше фразу о Сыне Человеческом.
Этот образ был хорош знаком иудеям, читавшим Священное Писание. Он берет начало в Книге пророка Даниила, где Сын Человеческий описывается как будущий спаситель мира, чье владычество будет вечным, а царство не разрушится (см. Дан 7:14). Но несмотря на то, что Христос более 60 раз называет Себя Сыном Человеческим, должно было пройти время, чтобы хотя бы некоторые из апостолов смогли осознать и удостовериться, что Иисус — тот самый Сын Человеческий, Мессия и Спаситель, о Котором говорили пророки. Этими учениками были сначала Петр, Иаков и Иоанн, ставшие свидетелями Преображения Господня и услышавшие голос Бога-Отца: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте (Мф 17:5). Вместе со Спасителем в мир пришло и Его Царство. С тех пор и доныне оно представляет собой ту таинственную реальность присутствия Божьего, войти в которую может каждый человек, уверовавший во Христа. Об этом духовном зрении, дающим верующим возможность увидеть Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем, то естьузнать Спасителя, принесшего на землю Царство Небесное, и говорит Христос.
Слова же Иисуса Христа о «роде сем» имеют двойное толкование. Дело в том, что т. н. эсхатологическая речь Спасителя (эсхатология — от греческого слова «эсхатос», учение о последних событиях, то есть о конце света) включает в себя два повествовательных пласта — пророчество о конце света и разрушении Иерусалима, которые содержательно переплетены друг с другом. Разрушение Иерусалима римлянами произошло в 70 году и сопровождалось гибелью Храма. Для многих свидетелей это было страшным событием, прообразом последних времен. В этом смысле, как писал преподобный Иустин Попович, фраза о «роде сем» может быть одновременно отнесена как к современникам Христа, ставшими очевидцами разрушения величайшей святыни Ветхого Завета, так и в широком смысле к христианам, которые доживут до конца света.
Священник Евгений Мурзин
