«Вера без дел мертва», «что сделали вы одному из малых сих, то сделали Мне», «человек оправдывается делами, а не верою только» – эти и многие другие Евангельские слова предписывают христианам жить в формате добрых дел.
Святые отцы наставляют, что не только дела нужны. При этом еще необходимо иметь добрые мысли, а в сердце – любовь к ближним.
Но всегда ли получается совместить? Что если в какой-то момент жизни у «многолетнего христианина» наступает вдруг усталость от добрых дел, и когда просят о помощи, находишь в себе силы откликнуться, только «скрипя сердцем».
Можно ли продолжать оказывать помощь, если при этом в душе царит раздражение? Когда в твоем сердце злость, нужны ли такие «добрые» дела? Почему вообще возникает это состояние?
На эти и многие другие вопросы ответил ведущий популярной киевской «молодёжки», духовный наставник православных волонтёров, насельник Киевского Троицкого Ионинского монастыря, архимандрит Иоасаф (Перетятько).
– Отец Иоасаф, Синодальным отделом УПЦ по делам молодежи, в котором вы трудитесь, даже книжка такая издана – «Мы призваны на добрые дела». Что делать, если в какой-то момент перестал чувствовать в себе силы творить эти самые добрые дела, даже когда просят?
– Мы действительно призваны на добрые дела – по Евангелию. Но нужно понимать, для чего и ради чего мы помогаем. Достоевский так вообще не доверял тем, кто творит добро не ради Христа, вне Евангелия…
Множество людей сегодня тратят огромнейшие средства на благотворительность. Что ими движет? Желание помочь? С одной стороны – да. Но с другой стороны, так они получают удовлетворение, ощущая свою значимость. То есть в данном случае двигателем добрых дел выступает тщеславие.
Бесспорно, тщеславие примешивается к каждому доброму делу. Но если христиане, те, кто читают Евангелие, стараются его, тщеславие, отслеживать и отсекать, то люди, доверяющие исключительно собственному уму, могут годами, десятилетиями помогать другим именно из-за тщеславия.
Часто христиан обвиняют в том, что мы совершаем добро, пытаясь заслужить Царствие Небесное. К сожалению, иногда даже верующие так считают. Это неправильное, греховное понимание Евангелия. Человек должен научиться помогать людям не ради себя или своего спасения, а ради ближнего.
Но человеческая природа заражена грехом, и делать что-то просто ради другого мы не можем. На все поступки нас должно что-то мотивировать. Мотивация «ради моего спасения» – как мы уже упомянули, не совсем правильная. Делать что-то ради ближнего? Ну, простите, я ради другого человека могу, к примеру, пойти мебель помочь переставить, но потом все равно побегу дальше своими делами заниматься.
Получается, делать что-либо ради другого человека – очень сложно. Присутствует гордость, которая работает как некий тормоз, не дающий двигаться вперед.
Поэтому первый момент усталости от добрых дел возникает тогда, когда внешние, не евангельские мотиваторы перестают работать.
– А если не было неправильных мотиваций? Человек изначально собирался служить ближнему, потому, что так заповедал Господь…
– Отвечу словами Станиславского: не верю! Или, как говорил главный герой американского сериала «Доктор Хаус», «все лгут». Люди обманывают либо окружающих, либо себя.
Почему святые не уставали творить добрые дела? Потому что они делали это в прямом смысле слова ради ближнего, и к этому уже ничего не примешивалось.
…Как-то в юности мы с друзьями взяли машину покататься, оказалось, в ней сел аккумулятор. А мы собрались в другой город – за 250 км. Пришлось ехать так, чтобы
нигде не останавливаться – нельзя было двигатель глушить. И если надо было кому-то выйти, машина для этого просто медленно катилась.
Так и наша жизнь. Тормоза на месте – это наша гордыня, которая ничего не хочет делать ради ближнего. Но аккумулятор сел: появилось или изначально присутствовало нежелание творить добрые дела. И что теперь? А нужно выходить из своей машинки, в которой так комфортно было мчаться, и толкать ее вперед самому. И это – первый шаг понимания, что уже пора делать что-то не ради себя, а ради ближнего.
– Святые отцы говорят, что нельзя делать добрые дела, если не чувствуешь любви к ближнему. И вот у тебя в сердце любви нет, но что-то делать нужно или просят. Как поступать в таком случае – переступать через себя, скрипеть и делать, либо отказаться, пока не изживешь гордыню?
– А гордыню никак не изживешь, если не делать добрых дел.
Когда ко мне приходят волонтеры с вопросом: «Что делать, я не чувствую любви? Когда делаю добрые дела, начинаю гордиться», – я отвечаю: «Правильно. Лучше сидеть дома, смотреть телевизор и гордиться, что ты не гордишься от того, что делаешь добрые дела». Человек гордится в любом случае…
Что касается любви – мы часто разбрасываемся этим словом. Но давайте внимательно посмотрим на послание апостола Павла к коринфянам: «Любовь долготерпит, не ищет своего…» Вдруг окажется, что мы не подходим под это описание. Мальчик может любить девочку, но это будет не любовь, а обыкновенная страсть. Муж может любить жену, но это может быть не любовь христианская, а привычка.
Любви в чистой ее форме мы не находим, и получается замкнутый круг. С одной стороны, человек должен любить. Чтобы научиться любить, нужно научиться жертвовать. Жертвовать не научишься, пока не научишься себя заставлять. А заставить себя человек не может, потому что ему сказали, что всё в своей жизни нужно делать с любовью…
Понуждать себя необходимо. Другое дело – как долго? От добрых дел тоже можно выгореть. Важно держаться золотой середины, понимать, сколько можешь потянуть. Если, к примеру, послушав меня, кто-то решит начать разъезжать по детским домам, всем на свете бабушкам помогать, человек явно переусердствует. Хорошей едой, равно как и плохой, можно перекормить. Поэтому важна соразмерность своих духовных сил и добрых дел.
Это как в монастырской жизни. Когда послушник приходит, ему категорически запрещено выделяться, он должен совершать положенное для послушников правило, и не больше. И в нашей христианской жизни так – Господь призвал нас на добрые дела, мы хотя бы минимум, но должны их делать – как все… Достигнув духовной зрелости, послушник переходит в ранг монаха и должен исполнять уже больше – правила, поклоны. Но, опять-таки, как все монахи.
Так и в мирской жизни. Человек уже трудится «как все» – помогает бабушкам, дедушкам, своим родным, значит, можно перейти на другой уровень: делать чуть больше, чем остальные… Когда монах окрепнет, исполняя все монашеские правила, лет через 20, 40, он может прийти к духовнику и попросить: «Мне мало. Можно буду молиться больше?» Духовник ответит: «Да, попробуй». Аналогично и христианин, видя, что «тянет», может взять на себя что-то сверх нормы.
Главный момент – акцентирую на нем внимание – соразмерность сил подвигу. На этом для христианина основано всё движение вперед.
Еще один важный аспект. Господь учил нас творить добрые дела. Да, мы читаем слова Христовы, но при этом мало наблюдаем за Его жизнью. Евангелисты в равной степени описывали, что Он говорил и как Он жил. Господь исцелял. Ради Себя? Нет. И даже не ради проповеди Он это делал. И чудеса являл не для того, чтобы заставить людей уверовать. Он спрашивал: «Веруешь?» Насколько человек верил, настолько и получал просимое. Но были моменты, когда Спаситель исцелял и без веры. Почему? Потому что Он это делал не ради Себя, а ради человека.
И нам необходимо научиться творить добрые дела не ради себя, и тем более не для того, чтобы «заработать» спасение.
По опыту знаю: когда человек делает добро ради себя – это недолговечный волонтер. Однозначно. Причем, у волонтерства есть несколько стадий. Первая – человек загорается и начинает делать много. Я этой стадии боюсь, потому что рано или поздно он «выгорит». Выгорит именно потому, что делал это ради себя. Потом, на второй стадии, когда человек вдруг «заглох», ему приходится уже заставлять себя делать добрые дела. Здесь и начинаются настоящие изменения человеческого духа.
Кстати, как-то я видел результаты одного исследования «Изменение ценностных ориентаций в процессе волонтерской деятельности». И удивительное дело, я сам даже не ожидал, но анкетирование демонстрирует, что изменения есть. Есть, люди меняются. Что самое интересное – чем дольше человек занимается волонтёрством, тем эти изменения становятся более стабильными, христианскими. Человек становится более целостным.
– В этой связи вопрос. Вы ответили на недоумение «Что делать?» – Преодолевать нежелание и продолжать трудиться. Но скажите, что будет дальше? На что рассчитывать? Что, вот так всю оставшуюся жизнь придётся себя понуждать?
– А как бы мы хотели? Чтоб подтолкнули, машинка завелась, сели и поехали? Не будет этого. Только толкать…
Рассмотрим на примере молитвы. Вначале, когда человек только загорается верой, он готов в храме ночевать. Утренние и вечерние молитвы у него «на раз» летят, во время службы – слёзы рекой, а сам он весь в небо воспаряется. Святитель Феофан Затворник назвал это предваряющей благодатью. Потом Господь эту предваряющую благодать забирает, и человек остается один на один со своей греховностью. Здесь и начинаются проблемы. Молиться не хочется, нужно себя заставлять. Ходить в храм хочется, но, оказывается, некогда. Начинаем искать оправдания, почему не можем пойти на службу…
Какие рекомендации в этой ситуации дают нам святые отцы? Несмотря ни на что посещать богослужения, читать утренние, вечерние молитвы. И иногда в нашей душе, подобно солнцу из-за туч, будет появляться это ощущение – что не зря всё это. Не зря. Такие ощущения – секундные, минутные – у кого как. Вот оно, солнышко вышло, чуть-чуть согрело, и опять рутина, опять труд.
Конечно, чем усердней будет человек молиться, жить духовной жизнью, тем чаще и чаще будет появляться солнышко. К примеру, нашим Печерским затворникам, им и люди были не нужны, их солнце благодати согревало постоянно. И они очень боялись это ощущение потерять.
То же самое происходит с христианином на протяжении всей его жизни. Если параллель с молитвой переложить на добрые дела, окажется, что толкать придется до конца наших дней. Но будут проглядывать минутки, краткие моменты, когда понимаешь, что все усилия не зря. Помог соседу мебель перенести и радуешься не от того, что ты такой хороший, а от того, как приятно теперь будет человеку с новой мебелью жить. Так, регулярно заставляя себя, придем к состоянию, когда сможем делать добрые дела для всех и вся уже без тщеславия.
И крайне важно, чтобы всё происходило именно в Церкви, только тогда наши добрые дела будут нам на пользу. Ведь существует множество фирм, миллионеров, занимающихся благотворительностью. Вроде, хорошее дело делают – кормят кучу народа, ездят в детские дома с подарками. Но ради чего?
– Ради детей…
– Опять же: не верю.
– Кому вы вообще верите?!
– Никому… «Всяк человек – ложь».
Даже когда человек всё делает втайне, из любви к ближним… Мы все люди – греховные, в нас есть этот червь – гордыня и тщеславие. Человеку, может быть, признание всего мира
и не нужно. Само осознание того, что «я та-акой молодец» греет душу настолько, что он готов ради этого творить добро «втайне» хоть круглые сутки.
Оговорюсь: я не верю в мотивацию человека, но я верю Евангелию. Христос сказал, что помогать нужно ради ближних. Честно скажу, я сам так не умею. Никто не умеет. Но мы должны к этому стремиться.
– Говорят, что после смерти станут явными все наши поступки, откроются списки добрых и злых дел. Если творить добро с понуждением, оно… «засчитается»?
– Так и представляю себе эту картину… Комната, трон, восседает Господь, и рядом с Ним ангелы со списками, а с другой стороны – бесы. Те и другие сидят и сверяют, определяя, у кого больше записано… Какое-то слишком примитивное, даже языческое понимание.
Добрые дела должны менять душу человеческую, должны научить нас видеть и замечать ближнего. К примеру, человек всю жизнь заставлял себя творить добро. Попадает он в Царствие Небесное, Господь ему и говорит: «Слушай, ты так себя заставлял, что научился это делать». – «Но я этого в себе не видел, Господи!» – «Правильно! Ведь если бы увидел, загордился…» А может быть и по-другому. Скажет он: «Господи, я через силу, но всё делал». А Господь ответит: «Да, через силу, но так ничему и не научился».
Мы слишком шаблонно мыслим. Главное – это состояние нашей души. Поэтому списки здесь неважны. Важно – насколько мы научились замечать ближнего и делать что-либо ради него, забывая о себе.
– Часто люди, которые просят нашей помощи, не вызывают у нас добрых чувств – в силу разных причин. Как быть? Ведь хоть и помогаешь, но человек всё равно видит, что он тебе неприятен…
– …Один ребенок не мог зайти в комнату к бабушке. Бабушку он очень любил, но зайти к ней не мог. Когда у него спросили, почему он не навещает бабушку, ребенок ответил: «Там воняет». Вот такой неприятный, но честный ответ.
Если неприятно общаться с больным человеком, задайте себе, к примеру, такой вопрос: «А если мы с ним попадём в Царство Небесное? Как буду себя чувствовать?» Посмотрев под таким углом на ситуацию, вдруг обнаружим, что к Царствию Небесному никто из нас не готов. Оказывается, чтобы полюбить и принять другого человека, нужно столько труда приложить…
Из личного опыта скажу: когда мне нужно помочь человеку, а делать этого совсем не хочется, я представляю себя на его месте. И понимаю, что сам себе я бы помог. Значит, нужно прийти и помочь – хотя бы настолько, насколько можешь.
Здесь тонкая грань. С одной стороны, не должно быть лукавства, нужно быть честным самим с собой, признаться: «Да. Мне неприятно. Я не хочу. Не хочу сидеть с ним, улыбаться, общаться. Но принести продукты я могу». То есть не пытайтесь поднять непосильную ношу. Вообще очень важно, чтобы к добрым делам не примешивалось лукавство. Помогая ближним, я должен научиться делать это ради него, а не ради себя – мы об этом уже говорили. Но невозможно сместить акцент на ближнего, если я буду лукавить.
– Если не чувствуешь в себе сил помочь, а люди просят. Отказать – это будет грех?
– Сложный вопрос, потому что он личностный. К сожалению, мы привыкли сейчас на все вопросы находить ответы, и часто в интернете. Но на большинство вопросов ответов нет. Так и с этим…
В первую очередь, нужно хорошо знать себя. Разные бывают случаи, и по-разному отказ сработает. По ситуации надо смотреть. Вообще каждое наше доброе дело должно быть осознанным и обдуманным, таким, что просто мимоходом его не сделаешь. Над каждым своим поступком нужно работать.
– Наверняка есть люди, которые помогают по 100 раз в день и даже не задумываются над этим…
– Мое спортивное прошлое свидетельствует: что легко дается, то пользы не приносит. Пока спортсмену все легко, прогресса никакого. Последние два подхода, последние два
приседания, последние два круга – самые тяжелые, но дают самую большую пользу для физического развития.
То же самое и с душой. Когда мне легко молится, польза, конечно, есть, но меня это вперед не двигает. Как минимум – стою на месте. Вперед двигает то, что приходится преодолевать.
Может быть, кому-то походя делать добро и удается, и им от этого есть польза. Но, читая воспоминания о святых, о старцах, когда они целый день принимали людей, им легко было? – Нет. Но они хорошо поняли принцип евангельский – «когда чужая боль становится твоей».
– И последний вопрос. Сейчас отовсюду поступает очень много просьб о помощи. Как человеку не растеряться и правильно сориентироваться, куда направить силы?
– В первую очередь, необходимо определиться, что для него важнее всего.
К примеру, у кого-то остались хорошие воспоминания о своей бабушке, но, так как она жила далеко, не было возможности уделить ей достаточно внимания. Если легко общаться с бабушками и дедушками, значит, нужно ехать в дом престарелых.
Если человек чувствует, что ему больные детки ближе – то же самое. К сожалению, онкология среди детей стала очень распространенной болезнью. И, как это ни парадоксально, многие помогают не потому, что это нужно детям, а потому, что это популярно – популярно помогать детям, больным раком, детям в детских домах. Другие же виды заболеваний – не менее тяжелые – почему-то наоборот, непопулярны.
Нужно смотреть – что ближе, на что душа открывается. Это с одной стороны. С другой – когда человек уже начнет волонтёрствовать, важно, чтоб он присматривался к себе, разбирался: что заставляет его помогать этим людям. Еще раз повторю: честность в добрых делах ПРИНЦИПИАЛЬНО важна. Если человек не даст себе отчет в том, что он ездит, потому что ему просто не хочется дома сидеть … Это ведь тоже мотивация, и я не вижу в ней ничего плохого. Если честно себе в этом признаться, со временем такая мотивация перерастёт во что-то другое, обязательно!
Хуже будет, когда человек не отдаёт себе отчет о мотивации своих поступков, а считает, что он творит добро, потому что сам он весь такой добрый. Со временем ему надоест быть добрым, он найдет кучу оправданий, почему больше не может помогать, и на этом дело кончится.
Стремиться к честности – честности евангельской, глубинной, уходить от фарисейства – это главное. Нужно не бояться заглянуть в свою душу, самому себе признаться: да, езжу к онкобольным детям, потому что все так делают, потому что это популярно. Ведь всё равно, приходя к этим деткам, видишь их глаза, глаза их родителей, сколько в них боли. Христианские тайники души раскрываются, и взгляды на мир меняются. Человек, может, продолжает себя мысленно уничижать, упрекать. А Господь зрит на сердце и говорит: «О, брат. А ты-то… уже вырос!»
pravmir.ru
