Многие люди смотрят на человека воцерковленного практически с полным непониманием: зачем себя во всем ограничивать, намеренно вводить в какие-то рамки поведения, считать себя грешнее других, да и вообще отказываться от радостей жизни? Храмы наполнены сосредоточенными мужчинами, стоящими с опущенными головами, и женщинами в платочках и длинных юбках. Невольно подумаешь: может ли вообще воцерковленный человек быть по-настоящему современным — жить полноценной жизнью в обществе, иметь активную жизненную позицию, быть веселым и жизнерадостным? Об этом мы решили спросить у двух совершенно разных современных молодых людей, являющихся прихожанами саратовского и екатеринбургского храмов.
***
Андрей Самохин:
До прихода в храм я тоже задавался этим вопросом и, более того, считал понятия «православный человек» и «современный человек» чуть ли не противоположными. Я недоумевал: как можно стремиться к Богу и при этом жить активной жизнью? Меня удивляли священники с мобильными телефонами в руках, сайты о жизни Церкви, о православии, наконец, блоги священнослужителей. Это воспринималось как не свойственное традиционному укладу Церкви. Но со временем пришло понимание, что все эти проявления являются инструментами, не мешающими движению к Богу ни священникам, ни мирянам.
Все дело в том, что любой инструмент, как известно, можно применять двояко, и в этой области жизни надо точно также постараться использовать доступные нам средства во благо. Например, раньше общение духовных отцов со своими чадами происходило, в том числе, посредством переписки, тогда это были обыкновенные бумажные письма, отправляемые по почте. Сейчас, я уверен, молодое поколение в основной массе вообще не пользуется услугами обычной почты, а предпочитает современный и быстрый способ обмена информацией — электронную почту, форумы, блоги. Точно так же в ногу со временем идут и священнослужители, для удобства и экономии времени ведущие переписку через интернет. Лично мне на первых шагах в храме много знаний дал блог в ЖЖ игумена Нектария (Морозова), настоятеля Петропавловского храма г. Саратова. Я и теперь узнаю из него много нового о духовной жизни и об отношении сегодняшнего пастыря к происходящим в современном мире событиям.
Но вопрос все-таки остается открытым: можем ли мы, входя в церковную жизнь, по-прежнему быть современными, активными и жизнерадостными или должны стать понурыми, аскетичными, погруженными в себя? Подавляющее большинство опасений, связанных с широко известными ограничениями в жизни христиан, будь то строгое держание поста или молитвенное правило, вызваны, на мой взгляд, недостатком знаний о православии в начале пути. Здесь важно понимать, что никто не будет заставлять человека сразу и в полной мере соблюдать все предписания и правила, ведь они являются лишь средством, помогающим двигаться по пути совершенствования. А раз мы только встали на этот путь, то и средства должны быть адекватными уровню.
Не сразу, со временем, смысл ограничений и правил церковной жизни становится понятным, а главное, сами они становятся потребностью души. И именно поэтому по мере воцерковления мы изменяемся: меняются взгляды, желания, даже цели. От чего-то, казавшегося ранее нормальным, постепенно отказываемся, и такие ограничения, связанные, главным образом, с уклонением от грехов, тоже становятся потребностью. Всё это приобретает значительно более глубокий смысл, чем просто внешние проявления веры, и распространяется на все стороны жизни.
В этот момент мы переходим от веры, когда только признаем существование Бога, к воцерковлению, то есть желанию жить церковной жизнью, полноценно общаясь с Богом.Возникает желаниемолиться, посещать богослужения, участвовать в приходской жизни храма, в который чаще всего ходим.При этом наша прежняя жизнь не прекращается, мы продолжаем работать, чем-то увлекаться.
Однако, я периодически ловлю себя на мысли — насколько непросто, но в то же время интересно происходит процесс переключения внимания с мирских забот на духовную жизнь. Особенно ярко это ощущается в начале Великого поста, когда в первые четыре дня на вечернем богослужении читается Великий покаянный канон святого Андрея Критского, а ты, едва успев прилететь в храм с работы в суете и спешке, никак не можешь настроиться на молитву. И лишь спустя немного времени начинаешь ощущать полноту происходящего: наступил завершающий этап церковного годового круга, приближается Пасха — великий праздник Воскресения Христова, и все твои мирские заботы кажутся столь малыми по сравнению с этим великим событием, с которого началась новая история человечества, и которое дало нам возможность иметь вечную жизнь со Творцом. А потом, после окончания службы, ты выходишь из храма и чувствуешь, будто стал шире смотреть на мир и на все, что в нем происходит;замечаешь и осознаешь какие-то события и явления, о которых раньше не задумывался, и ощущаешь, что это осознание каким-то неведомым образом влияет на происходящее вокруг.
Сейчас, являясь прихожанином храма, могу с уверенностью сказать: воцерковленный человек должен быть современным, должен совершенствоваться профессионально и духовно, ведь с приходом в Церковь никто нас не изымает из мира, мы в нем по-прежнему живем и оказываем на него влияние.
***
Евгения Новосельцева:
Можно ли быть православным и одновременно современным? Можно и нужно! Но к такому выводу я пришла не сразу…
Один мой знакомый священник рассказал о случае, произошедшем в 90-ые годы. Он решил возле храма экскаватором выкопать колодец. Прибегает возмущенный сосед: «Святой отец, почему экскаватором землю роете?» – «А что такого»? – «Как что?! Ведь религия с наукой борется!»
Но то было в девяностые. Хотя и до сих пор у некоторых бытуют представления, словно религиозный человек — этакий отсталый необразованный медведь. Я и сама раньше упорно думала, что православный — значит какой-то пещерный, первобытный.
Помню, как рушились мои стереотипы при воцерковлении. В 2008 году я пришла в православный молодежный клуб и начала посещать службы в храме. Православная молодежь меня удивила тем, что ничто человеческое ей было не чуждо. Мои сверстники общались на обычные житейские темы (а не только на духовные), смотрели современные фильмы, посещали какие-то мероприятия, общались и веселились. И джинсы девушки порой носили, и тушью для ресниц пользовались…
У меня тогда была такая большая потребность в жизни по вере, что я была готова чуть ли не отказаться от достижений прогресса, стать «странненькой», думать просто, примитивно. А оказалось, что ничего этого не требуется.
Православие вовсе не учит тому, чтобы человек только молился, постился, прятался от жизни, общался исключительно с духовником, был пассивным и несовременным. Нормально и хорошо интересоваться тем, что происходит в мире, увлекаться современной музыкой, искусством и т.д. Единственное, что Церковь запрещает, — это грех, попирание голоса совести, потому что он наносит вред душе, удаляет от Бога.
Быть может, проблема в том, что сами христиане порой неправильно понимают слова Христа «не от мира сего»? Некоторые из них стараются стать какими-то диковатыми, непонятными, подобными представителям странных субкультур. К счастью, я убедилась, что не все таковы. В церкви много прекрасных, интересных людей, профессионалов своего дела, людей добрых, честных, самоотверженных.
Но порой обществу интереснее принять образ суеверной бабки-церковницы, которая сама ничего не понимает в вере, но чувствует себя в храме главной и считает долгом обругать вошедшего. Жаль! Ведь это действительно крайние случаи, — скорее, исключение из правил, но никак не само правило. Мне нравится в этом смысле образное сравнение христианина с путником, который в дороге мог устать, покрыться грязью, потерять нужную дорогу, начать раздражаться на тех, с кем идет рядом. Верующий еще не свят, он только находится в пути в Царство Небесное, поэтому у него тоже бывают многообразные сбои. «Христианство есть религия любви, но судят о ней по злобе и ненависти христиан… Христианину безмерно трудно стоять на высоте своей веры, своего идеала, ибо он должен любить врагов своих, нести крест свой, должен героически сопротивляться соблазнам мира, чего не должен делать ни верующий еврей, ни магометанин, ни материалист» (Н.А.Бердяев «О достоинстве христианства и недостоинстве христиан»).
Нужно также и не забывать о феномене неофитства, об особом состоянии новообращенного. В стадии такого «церковного младенчества» у людей часто встречаются различные крайние проявления. Человек в это время еще плохо знает себя, свои способности, потребности, не понимает своей меры, не знает основ вероучения. Но порой готов учить других, обличать их, считать страшными грешниками. Либо впадать в уныние и думать, что он хуже всех на свете и нет ему спасения.
Много может быть симптомов у неофитства. Один из них — презрение ко всему нецерковному, например, к светской культуре, которая на самом деле может учить добру и любви к прекрасному. В романе Нины Федоровой «Уйти по воде» очень ярко показаны неправильные приоритеты в духовной жизни и боль девушки, воспитанной в семье новообращенных христиан. Уверовав, родители главной героини Кати продали телевизор, раздарили светские книги, прекратили общаться со старыми друзьями и перестали обращать внимание на свою внешность. Они жили по принципу «отвергнуть все прежнее — светское и греховное». Но ведь светское — необязательно греховное! Опыт мировой культуры это неоднократно подтверждает: существует множество замечательных произведений нерелигиозного содержания, но глубоких по своей сути. А зачем прерывать общение с добрыми «светскими» друзьями? В конце концов, может, и они когда-нибудь потянутся к вере? Детей Катины родители отдали в православную школу, запретили заниматься танцами и единоборствами, вместо сказок начали читать вместе духовную литературу и заставляли поститься. Подобное воспитание, когда детей меряют взрослой мерой, как показывает практика, приносит печальные плоды…
Неизвестный христианин, живший во II веке, оставил удивительное послание к язычнику Диогнету, в котором защищал христианство и христиан. Среди прочего в этом памятнике есть такие интересные слова: «Их жизненный путь проходит по земле, но они — граждане неба… Подчиняясь установленным законам, они своим образом жизни превосходят их. Одним словом, христиане в мире суть то же, что душа в теле». Получается, что христиане пребывают в настоящем времени, но при этом смысл их жизни находится за ее пределами.
Верующий человек, в идеале, — это человек зрелый и ответственный, живущий в настоящем времени, а не в прошедших веках и иллюзиях. Поэтому, конечно, он является современным человеком. При этом мера этой «современности» у каждого конкретного человека может быть разной. «Сущность христианства в соединении вечности и времени, неба и земли, божественного и человеческого, а не в отделении от времени, от земли, от человеческого. Временное, человеческое должно быть не отрицаемо и отвергнуто, а просветлено и преображено» (Н.А.Бердяев). Но до такого понимания порой еще нужно дорасти…
Фото Андрея Самохина и из открытых интернет-источников
«Саратовская областная газета» № 216
