15 августа – день памяти Виктора Цоя. И в этот же день празднуется память святого юродивого Василия Блаженного.
Конечно, у Бога не бывает случайностей, и в этих двух жизнях есть удивительная общая черта – и святой Василий, и Цой хотели быть настоящими в условиях, где общество давно привыкло к жизни «как все».
Известно, что юродивые появляются в тех христианских обществах, монастырях, городах, где большинство людей усвоило только внешнюю форму выражения христианства, но не живёт его детским, чистым и ликующим духом. Нарушая пост или порядок в храме, юродивый не отвергает ни пост, ни молитву, но напоминает людям, что они заслонились друг от друга и молитвами, и постами и совсем не нужны один другому.
Многим знакомо то печальное чувство, когда входишь в огромный собор на праздничную службу и понимаешь, что не нужен тут никому, кроме Бога. «Не до?лжно, братья мои, сему быть так», – сказал бы апостол Павел, оказавшись там. И роль апостола берёт на себя юродивый, который напоминает собравшимся, что молитва и всё остальное в вере существует ради любви…
Что-то подобное происходило и с классикой рок-музыки. Рокеры, как герои Сэлинджера, осмелились, подобно юродивым, сказать благополучному миру, что он живёт не так, что его (мира) ритмы не совпадают с извечной правдой бытия. Рок – это крик космического гнева, обращённый ко всему неподлинному, ненастоящему и неважному. Ведь сказать неважному «не важно» – это бросить вызов злу в себе и в мире. «Они говорят: им нельзя рисковать, потому что у них есть дом. В доме горит свет», – поёт Цой. Другой менее известный рок-бард Олег Медведев рисует образ человека, который выбрал обычную семейную жизнь и отказался от сказки: «И будет душный дом и овощное рагу, и будет ночью – ложись, и будет утром – вставай, и что там будет ещё – предположить не могу». Воистину лучше никогда не жениться, чтобы только не повторить общий душный путь, о котором в Польше есть такая поговорка: «С понедельника по пятницу, с восьми до пяти, и так до самой смерти». Человек, имеющий совесть, не хочет так жить. «Лучше моську наймусь купать», – пишет Цветаева, а «вы с алмазом (знатней кремня), (с мыловаром, нужней меня!)».
Песни Цоя – удивительная прививка от желания жить неподлинным. Даже в нашем мире, где люди перестали согласовывать свою жизнь с прочитанными в книгах истинами, его песни помогают идти по дороге из желтого кирпича. И пусть для всех остальных эта дорога только странного вида асфальт, но ты знаешь: искомый нами Изумрудный город гораздо реальнее того скольжения по поверхности бытия, которое «умные и взрослые» дяди зовут единственно возможной для тебя жизнью.
Есть такой эксперимент: образованному человеку предлагают прочесть 100 стихотворений, авторство которых не обозначено. Среди них 99 – бездарных авторов, а одно – например, перевод из Альфреда Хаусмана. Как правило, читатель всегда находит великое стихотворение среди 99 бездарных.
Так и в годы моего студенчества в моём городе было множество молодёжных рок-групп, но слушать было совершенно нечего. Зато когда я открыл для себя Цоя, то удивился тому, что передо мной поэт.
В своё время Башлачёв в одном из интервью, рассуждая на ту же тему, говорил, что в каждом городе есть десятки рок-групп, но слушать по всей стране из них можно не больше пяти. И на вопрос: «Почему?» – объяснил, что не существует отдельно рок-поэзии, или женской поэзии, или христианской, а просто поэзия или есть, или её нет.
Конечно, талант и мера одарённости никогда не бывают заслугой человека. Моцарт при всём желании не смог бы стать настоящим поэтом, как и Шекспир не сделался бы по своему желанию великим композитором. Заслуга человека в том, что он сделает со своим талантом – закопает его, будет в угоду духу своего времени зарабатывать своей одарённостью деньги или по-настоящему умножит вокруг красоту?
Выбор – за человеком, но, выбирая, он должен знать, что не всякая дорога ведёт к бессмертию, а лишь та, ступая по которой другие смогут дойти до Небесного Иерусалима...
Песни Цоя как нельзя больше подходят тому человеку, который знает, что поступает по истине, но он окружен то ли серостью, то ли глупостью, то ли неприязнью. И всё же он выбирает долг. В этом есть что-то от эстетики викингов, в легендах и сагах которых герои погибают от чудовищ, но чудовища не гнездятся в них самих. Но, в отличие от викингов, где герой сопротивляется предопределенному заранее роковому исходу, герои песен Цоя и слушатели не знают, чем окончится их путь, они смотрят и ждут. И делают то, что, как они считают, должно быть сделано.
Возможно, потому среди слушателей его песен так много подростков и молодежи. Ольга Данченкова как-то заметила, что молодые люди и подростки даются семьям для того, чтобы напомнить взрослым ещё раз о ложности всего мира взрослых, где всё – неправда. Об этом и песни Цоя. В них звучит неприятие не того или иного явления в жизни, но самой ложности человеческих отношений.
Слушая Цоя, вдруг понимаешь, что ты в этом мире значим… Драгоценное знание, нужное далеко не только юношам и подросткам… Казалось бы, это и так ясно, но как редко это можно узнать и услышать.
Старец – тот, кто воскрешает в других достоинство быть человеком в краю Господнем. Так же действует на людей и поэт. Талант Цоя заключался, прежде всего, в этом сообщении слушателям знания об их достоинстве, ведущего к тому, что человек начинает желать, чтобы зло в этом мире совершалось не через него, даже если в обществе ложных людских отношений зла очень много.
Ведь человеку, чтоб идти по пути подлинности и добра, важно знать, что он сам на этом пути имеет значение. Подобно как пожарный Гай Монтег из романа Брэдбери «451 градус по Фаренгейту», встретив Клариссу, удивлённо думал о ней: «Она единственная смотрит на меня так, как будто я вправду что-то значу».
Точно так и Цой смотрит на слушателей своими песнями. А восстанавливать значение человека для него самого – это драгоценная способность. Обычно этот труд несут праведники и великие поэты. Но Небо по каким-то Своим причинам доверило его и Цою. И он, не будучи ни праведником, ни великим поэтом, на удивление, справился с этой высокой задачей – вдохновить тысячи людей к настоящести, а это чего-то стоит...
Клайв Льюис говорил, что дружба начинается там, где я говорю о другом: «Неужели я не один такой? Неужели кому-то ещё интересно то, что интересно мне?». Песни Цоя открывали и открывают юным слушателям, что те не одиноки на пути подлинности. А сила подростка и молодого человека (при всех сложностях этого возраста) в том, что он не согласен принимать ложность мира взрослых. И это качество, столь важное для Небесного Города, может сохраниться в нём навсегда, если только ветер подует в нужную сторону.
В качестве такого ветра Господь использует многое: от сказок Толкина до фильмов Робина Уильямса. И отрадно думать, что к этому важнейшему труду причтены и песни Цоя, который при жизни не размышлял обо всех этих вещах, но такова уж сила искусства, что оно говорит больше, чем знает автор, и делает куда больше, чем он думал.
Артём Перлик
