Сергей Львович Худиев
Наша жизнь заметно изменилась из-за эпидемии коронавируса – власти налагают различные ограничения, которые должны сдержать распространение инфекции, торговые сети не всегда справляются с ажиотажным спросом встревоженных покупателей, которые запасаются продуктами, чтобы пересидеть карантин – потому что, по всей видимости, скоро власти введут те же ограничения на перемещение по улицам, которые уже существуют в городах западной Европы.
Сообщения из тех стран, где эпидемия уже развернулась в полную силу – особенно из Италии – выглядят пугающими. Мы видим фотографии вымотанных медработников, которые спят на полу в переполненных больницах, читаем истории о людях, мучительно задыхающихся в переполненных больницах.
Недавно стало известно о циркуляре итальянского минздрава, где определяются критерии использования аппаратов искусственного дыхания – потому что на всех их не хватает. Медики должны подключать к аппарату людей более молодых и имеющих относительно хорошие шансы быстро поправиться – а вот более пожилым или отягощенным дополнительными болезнями оказывать только «паллиативную» помощь, то есть сделать практически неизбежную смерть, по возможности, менее болезненной.
Такой страшный выбор – кого спасать, а кого нет – возникает только во время войн и каких-то масштабных стихийных бедствии, вроде землетрясений, когда оказать помощь всем нуждающимся просто невозможно, и, хотя он выглядит бессердечным, его альтернатива – подключать людей в порядке живой очереди – еще хуже. Так людей умрет больше.
Пишут о уже, по крайней мере, десяти умерших итальянских священниках, которые продолжали исполнять свое служение и заразились.
У нас, слава Богу, эпидемия не достигла еще такого масштаба – но вполне может достичь, и люди испытывают понятную тревогу. Конечно, у страха есть своя позитивная роль – он должен побудить людей принимать меры предосторожности, чтобы не заразиться и не заразить других. Но этот мощный инстинкт легко выходит из под контроля – и люди начинают бессмысленно метаться, паниковать и пересказывать пугающие слухи.
Такой информационной заразой сопровождается любой общественный кризис. В ней могут переплетаться стихийные и искусственные элементы. Кто-то считает, что время, когда люди встревожены и выбиты из привычной колеи, подходящий момент для политической пропаганды - и по сетям разбегаются вполне сознательно запускаемые волны уныния и паники – «в этой стране» верить никому нельзя, особенно властям, все украдено, все умирают, надо бежать – лучше всего, на баррикады.
Современные технологии, которые сделали обмен информацией более чем легким, сделали легким и распространение конспирологических слухов – которые захватывают сознание людей мирских, но просачиваются и в Церковь. Множество людей уверены, что коронавирус намеренно создали китайцы как биологическое оружие, которое вырвалось из-под контроля; другие приписывают его создание американцам, которые решили таким образом подорвать китайскую экономику. По сети носятся слухи и о множестве смертей, которые «власти скрывают».
Эти панические настроения, увы, проникают и в церковную среду, где приобретают уже религиозный оттенок – вот, силы зла запустили эпидемию, чтобы под этим предлогом запретить богослужения, и вообще антихрист уже стучится в дверь.
Как же нам реагировать на все это? Тут приходят в голову несколько соображений.
Слово Божие прямо предостерегает против распространения слухов и сплетен – «Не ходи переносчиком в народе твоем и не восставай на жизнь ближнего твоего» (Левит 19:16), причем в этом стихе грех сплетничества прямо связан с угрозой жизни ближнего. Для того, чтобы противостоять эпидемии, необходимо взаимное доверие между народом, властями и медицинскими специалистами. Панические слухи это доверие – намеренно или нет – разрушают. Поэтому любая информация в сети – особенно, если вы собираетесь ее перепостить – требует тщательного анализа. Откуда это известно? Из каких источников? Кто об этом сообщает? С какой целью он это написал – и с какой целью я это распространяю? Кому от этого будет польза? Что об этом говорят признанные специалисты? Представители официальной медицины, конечно, тоже люди и могут ошибаться. Но их суждения, во всяком случае, гораздо более обоснованы, чем соображения каких-то неизвестных блогеров, о которых мы ничего не знаем и которые не несут никакой ответственности за свои слова.
Очень важно помнить о таком принципе здравого мышления, как бритва Оккама – «не умножай сущности сверх необходимого». Если у того или иного явления есть простое объяснение, не нужно искать сложного. Например, если новые вирусы появляются регулярно от естественных причин, как это хорошо известно специалистам, нет необходимости полагать, что их намеренно сконструировали какие-то злодеи.
У этого принципа есть и этическое измерение – как говорит преподобный Авва Дорофей, «Никому не приписывай того, чего не знаешь наверное – ибо это верная душевная погибель». Не следует приписывать людям злых и преступных намерений без серьезных доказательств. Нет, власти не стремятся намеренно погубить пожилых людей. Вообще страшные заговоры, требующие вовлечения множества людей на разных уровнях властной иерархии – это из области нездоровых фантазий, чем больше людей вовлечено, тем более неизбежным является раскрытие.
Нет, цель карантинных мер не в том, чтобы прекратить богослужения – и власти тех стран, которые запрещают все собрания, включая религиозные, действуют не по мотивам враждебности к Церкви. Они просто видят в богослужении еще один случай собрания большого числа людей в замкнутом помещении. Да, они обычно не понимают смысла Литургии и что она означает для нас – но нет оснований приписывать им какое-то принципиальное антихристианство.
Избегая беспечности и безответственности, не стоит и преувеличивать уникальность ситуации. Беспрецедентные меры по сдерживанию инфекции говорят не о том, что происходит нечто неслыханное в истории и указывающее на конец света – а о том, что люди научились выше ценить человеческую жизнь, особенно жизнь старых, больных и уязвимых. В 1918-19 годах, когда от пандемии «испанки» в мире умерло от 50 до 100 миллионов человек, СOVID-19 никто бы и не заметил. Смерть пожилых и слабых людей просто не была бы предметом такого беспокойства – а воспринималась как природная неизбежность. Более того, такое количество пожилых стало возможным только благодаря огромному повышению стандартов жизни – и, особенно, качества медицинской помощи – в последние сто лет.
По сравнению с нашими – даже недавними – предками мы живем в несравненно более комфортном и безопасном мире, где опасности, на которые раньше обреченно махали рукой – чему быть, того не миновать — вызывают самые серьезные усилия по сохранению человеческих жизней.
Беспрецедентным является не масштаб напасти — а масштаб реакции на нее. Поэтому происходящее описывается не словами «мы все умрем» а «мы все приложим огромные усилия к тому, чтобы сохранить жизнь наиболее слабых и уязвимых среди нас»
80-84% процента заразившихся переносят болезнь легко, смертность среди большинства возрастных групп является низкой, и у большинства из нас нет оснований бояться за себя. Но мы должны быть осторожными ради других. Соблюдать меры предосторожности, к которым нас призывают — проявление не страха, а заботы о ближнем, до которого инфекция может добраться через нас.
Конечно, пандемия, нарушение привычного порядка жизни — это хорошая возможность подумать о том, что развитие медицины и общее улучшение жизни не отменило фундаментального факта нашей смертности.
Мы все — хотя абсолютное большинство из нас не в этот раз — войдем во врата смерти. И нам стоит подумать о том, готовы ли мы к этому. Мысли о смерти нужны совсем не затем, чтобы жить в страхе и унынии, а затем, чтобы определиться с целью и содержанием своей жизни. Что я делаю в этом мире? Для чего живу?
И наша вера дает ответ — мы, христиане, посланы в этом мир для того, чтобы служить Богу и ближнему. Проповедовать Евангелие. Беречь слабых. Ободрять унылых. Когда нам есть чем заняться, нам не до страхов. А когда Господь призовет нас от этой жизни к лучшей — остается в Его руках.
