СЕРГЕЙ ХУДИЕВ
На днях «Новосибирский Координационный Совет в защиту общественной нравственности, культуры и традиционных семейных ценностей» направил Председателю Государственной думы Вячеславу Викторовичу Володину обращение «О защите человеческой жизни на всех этапах перинатального развития с момента зачатия до рождения».
В нем, частности, сказано: «Выступая на мировой сцене, как оплот традиционных ценностей и общественной нравственности, сегодняшняя Россия в вопросе защиты жизни не рождённых детей принадлежит к малочисленной группе стран в мире с самым либеральным законодательством в этой области, если не с самым либеральным. В Российской Федерации существует свобода выбора аборта и он полностью оплачивается государством»
Авторы обращения предлагают целый ряд мер, в частности, «Вывести производство абортов (выполняемых по желанию беременных) из системы обязательного медицинского страхования» (что предлагалось уже давно) и «Ввести запрет на любую рекламу и пропаганду абортов с применением строгих мер наказания правонарушителей»
В этих мерах нет ничего нереалистичного или неосуществимого — нужна только политическая воля.
Любые попытки ограничения абортов даются (и будут даваться) с большим трудом, и тут сторонникам права на жизнь приходится преодолевать сопротивление, вызванное целым рядом переплетающихся и поддерживающих друг друга причин.
Самая заметная из них — это отсутствие картины мира, в которой аборт был бы чем-то недопустимым. Неприятным и нежеланным — может быть, но недопустимым? С чего бы? В картине мира большинства наших сограждан (как и рядовых обывателей, так и представителей государства) дитя в утробе не рассматривается как человеческое существо, жизнь которого обладает ценностью. Как потенциальный источник трудностей и проблем — да, как несомненная угроза с трудом достигнутому уровню жизни и комфорта — да, как трудное жизненное испытание — да, а вот как уникальная человеческая жизнь — нет.
В этом контексте усилия ограничить доступность абортов воспринимаются как (совершенно непонятно на чем основанные) усилия лишить людей удобства, к которому они уже привыкли, и которое считают само собой разумеющимся — решить «проблему» в случае, если контрацепция отказала (или ей забыли воспользоваться) .
Государство может опасаться, в этой ситуации, вызвать массовое недовольство — а из всех причин, по которым оно было бы готово идти на провоцирование такого недовольства, защита нерожденных детей это, пожалуй, последняя.
Другая причина — социальный расизм, желание помешать приходу в мир детей из нежеланных социальных групп, которые потом лягут бременем на социальные службы государства и вообще станут источником проблем. В этом отношении интересен популярный в среде американских про-чойсеров довод, что доступность абортов ведет к снижению преступности.
Такая связь, действительно, есть — в США больше всего абортов делают чернокожие из гетто, а чем меньше социально неблагополучных бедняков появляется на свет, тем ниже уровень преступности. Правда, вслух об этом предпочитают не говорить — чтобы не подчеркивать достаточно очевидные расистские и евгенические корни всего про-чойса — но это соображение остается важным.
У нас социально неблагополучные слои населения не отличаются цветом кожи — но тот же мотив, «этих людей должно быть поменьше» действенен и у нас.
Играет свою роль и простое нежелание что-либо менять — пересмотр сложившейся еще в советские годы про-абортной практики требует систематических усилий, и люди часто не видят причин их прилагать.
Тезис, что каждая человеческая жизнь обладает незаменимой ценностью и достойна того, чтобы быть прожитой, который играет важную роль, например, в Польше или консервативных штатах США, у нас остается просто неуслышанным и не понятым. Он, по умолчанию, опирается на библейскую картину мира, в которой каждый человек соткан Богом во чреве его матери (Пс.138), является носителем Его образа, дорог в глазах Его Создателя, и Бог имеет о нем личную заботу и попечение. У нас эта картина мира утрачена — и иногда даже люди, выступающие против абортов, не видят этого библейского контекста.
Конечно, это только подчеркивает необходимость проповеди Евангелия — и мы не должны скрывать, что первая и главная причина, по которой мы выступаем против абортов, это признание ценности любой человеческой жизни от зачатия до естественной смерти.
Но чаще всего мы имеем дело с людьми, для которых эта картина мира не является своей.
Поэтому аргументация, к которой чаще всего вынуждены прибегать сторонники права на жизнь, обращается к соображениям, которые были бы понятны аудитории — связанным не с ценностью отдельной человеческой жизни, а с последствиями массовой практики абортов для государства и страны.
Последствиями, действительно, опасными — повышение пенсионного возраста, которое вызвало такое ворчание, было неизбежным из-за того, что поколение людей, которые уже стали бы работниками и налогоплательщиками, было зарезано еще в утробах 20-30 лет назад. Понимание того, что демографический упадок, проще говоря, обезлюживание страны, является национальной угрозой, у государства, слава Богу, есть.
Государственные мужи высказываются на тему «как побудить женщин рожать», что вызывает язвительные комментарии в сети со стороны тех женщин, которые — когда материнство предлагают им как жертву в пользу государства — совершенно не желают эту жертву приносить.
Однако, оценив трудности, на которые сторонники права на жизнь неизбежно наталкиваются, мы можем вспомнить старый совет — «двигать двигающиеся части». Как в головоломке, где вы не можете подвинуть некоторые детали — вам стоит сосредоточиться на тех деталях, которые можно подвинуть.
И тут предложения Новосибирского Координационного Совета заслуживают внимания и всемерной поддержки. Потому что есть то, что вполне возможно изменить — отношение государства к практике абортов.
Их можно, по крайней мере, прекратить поощрять — и не оплачивать из денег налогоплательщиков. Это не только вопрос денег. Направляя деньги на производство абортов, государство обозначает свои реальные приоритеты, дает понять людям на местах, какова его политика, задает ориентиры, которым люди следуют.
Когда деньги уходят не на поддержку беременных, а на совершение абортов, это выглядит как определенная декларация со стороны государства.
И вот изменить отношение хотя бы на уровне отказа поощрять аборты — это вполне реально и должно быть сделано. Нам стоит поблагодарить «Новосибирский Координационный Совет» за то, что он еще раз поднял этот вопрос.
