СЕРГЕЙ ХУДИЕВ
Предложения Президента России Владимира Путина об условиях заключения мира интересны не только в политическом, но и в мировоззренческом отношении. Президент стремится к миру, в котором будут учтены интересы России — а не к войне с Западом на полное уничтожение. Это побуждает задуматься об уместности эсхатологической риторики, которую можно слышать со многих экранов и читать во многих телеграм-каналах — риторики, которая видит в текущем конфликте борьбу с сатаной и антихристом.
Использование библейских терминов для описания военно-политического противостояния может быть и политически, и духовно запутывающим.
Сам президент не видит текущие военные действия как эсхатологическую битву ангелов и бесов, и не претендует на то, что сражается с полчищами антихриста.
Как он сказал в известном интервью Такеру Карлсону:
«Т.Карлсон: То есть Вы считаете, что тут что-то сверхъестественное действует? Когда Вы смотрите на происходящее в мире, видите ли Вы дела Господни? Говорите ли Вы себе, что тут я вижу действия каких-то сверхчеловеческих сил?
В.Путин: Нет, я, честно говоря, так не думаю. Я думаю о том, что мировое сообщество развивается по своим внутренним законам, и они такие, какие есть. От этого никуда не деться, так было всегда в истории человечества. Одни народы и страны поднимались, размножались, укреплялись, потом они сходили с международной арены в таком качестве, к которому они привыкли»
В самом деле, существует разница между военно-политическим и духовным конфликтом. Эту разницу важно четко обозначить по нескольким причинам, как политического, так и духовного характера.
Политические причины состоят в том, что нынешнее военное противостояние завершится заключением мира — причем с мирными инициативами Президент уже выступил. В конце концов, пройдут переговоры, будут установлены новые границы, убитых похоронят, разрушенные мосты и здания восстановят, жизнь продолжится.
Битва с сатаной, напротив, не может допускать компромиссов, с адом нельзя договориться, с адом нельзя торговать и требовать, для этого, снятия адских санкций. Битва с адом может закончиться только концом света.
Если конец света в политические планы руководства не входит (а он явно не входит), эсхатологическая риторика выглядит неподходящей, и не удивительно, что Президент ее избегает.
Иначе бы его предложения об условиях мира выглядели бы довольно странно — как попытка договориться с сатаной о новых границах.
У этой риторики есть и другие проблемы. В частности, стоит заметить, что религиозная терминология обесценивается, когда ее начинают использовать в чисто политическом контексте.
Слово «сатанисты», как и слово «фашисты» используется просто как крепкое ругательство, летающее во всех направлениях, и прилагаемое к кому угодно.
Проблема в том, что когда слово низводится на уровень популярного ругательства, оно утрачивает свой точный смысл. «Фашизм» — это определенная идеология, или вернее, куст идеологий. Не любого плохого человека, даже если он вызывает у вас самую острую неприязнь, стоит называть «фашистом».
Превращение «фашизма» из политологического термина в ругательство разрушает язык и нашу способность говорить и мыслить ясно. Если и Муссолини, и Иван Ильин – «фашисты», то термин «фашизм» перестает означать что-либо определённое.
То же самое происходит и со словом «сатанисты» — если оно начинает означать просто «врагов» и «плохих людей», мы теряем возможность использовать его по назначению.
В православном понимании «дьявол» — это не ругательство, а слово, обозначающее конкретную личность, главу падших ангелов, совершенно реальное существо с определенными качествами и устремлениями. Он есть враг рода человеческого, и наша вера предполагает «духовную брань», упорное и обдуманное противостояние ему.
Цель диавола, как мы знаем из Писания и Предания, прежде всего в том, чтобы вовлечь людей в нераскаянный грех, и погубить их бессмертные души. Все остальное для него важно лишь с точки зрения этой цели. Политически его устроит любой расклад — если только это посодействует погибели душ.
Противостояние христиан сатане носит именно духовный, а не военно-политический характер. Почему это важно подчеркнуть?
Дело в том, что военно-политические противники всегда атакуют нас снаружи — они могут, в самом худшем случае, обездолить или убить нас.
В случае такого, внешнего конфликта, вы всегда знаете, на чьей стороне вы находитесь. Вы едва ли можете, проснувшись одним страшным утром, обнаружить, что все это время боролись на стороне противника.
Конечно, противник может предпринимать (и предпринимает) «психологические операции», цель которых — в том, чтобы побудить людей действовать в его интересах. Но он не может залезть вам в голову.
Дьявол действует изнутри, проникая в мысли людей, изощренно и коварно; таков его основной образ действий. И оказаться в его обслуге, искренне полагая себя борцом с ним, очень легко. Увы, но человек может быть совершенно уверен, что он служит Богу — в то время, как уже прочно оседлан Его противником. Как говорит Господь, «Даже наступает время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу» (Иоан 16:2)
Как говорит святой Апостол Петр, «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить. Противостойте ему твердою верою, зная, что такие же страдания случаются и с братьями вашими в мире» (1Пет.5:8-9)
Вера в то, что сатана окопался где-то снаружи, у наших врагов, а к нам у него нет доступа, как раз и подрывает способность человека трезвиться и бодрствовать.
Сатанизм как открытое и явное заигрывание с нечистым в последние годы действительно становится все более заметным явлением в западном мире. Еще не так давно было бы невозможно представить себе статую Бафомета, установленную в государственном учреждении. Открытые сеансы оккультизма на престижном конкурсе «Евровидения» тоже, скорее, новость.
Но надо сказать, что у сатаны много разных уловок. И одна из них — внушать нам, что он может обмануть и соблазнить кого угодно — но только не нас. Сатанисты — это наши военно-политические противники, а к нам сатана не смеет и носа показать. Но, увы, даже на чисто человеческом уровне, на уровне «психологических операций» лучше всего поддаются манипуляциям люди, которые думают, что они-то точно неуязвимы. Они слишком умны, или добродетельны, или духовны, или образованы, чтобы их водили за нос как каких-то жалких глупцов. Увы, но именно они-то и наиболее уязвимы.
Соблазны, которые диавол предлагает разным людям, будут разными.
Идея, что раз мы на правильной стороне, мы уж точно не можем стать жертвами «психологических операций» ада, как раз и может сделать нас легкими жертвами.
Ситуация военных действий создает тяжелые соблазны — которые требуют особого бодрствования и трезвения.
Ненависть, гнев, горячее желание покарать врагов — и неважно, сколько невинных людей при этом пострадает — поднимается со дна души просто моментально, и, более того, они начинают тут же искать себе оправдания. И даже прославления.
Политолог, рассуждающий о том, что Запад — это Содом и Гоморра, который надо покарать ядерным оружием, скорее всего, не отдает себе отчета в том, какой дух говорит его устами. Но это тот самый дух, который желает погибели человеческому роду.
В войне между людьми правильно щадить противника, насколько это возможно; но когда человек объявляет, что ведет последнюю битву этого мира и выступает на стороне абсолютного добра против абсолютного зла, эти ограничения снимаются.
Сколько людей погибнет и не превратится ли сама наша страна в радиоактивную пустыню — становится уже неважно в свете абсолютности конфликта, его эсхатологического характера.
Это происходит, когда люди упускают из вида, что эсхатологический конфликт между Богом и сатаной (который завершится Вторым Пришествием и последним Судом) и военно-политические конфликты лежат в разных плоскостях.
Духовная борьба с сатаной — это не борьба с людьми, это борьба за людей. Как пишет Апостол, «потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной» (Еф.6:12)
Церковь провозглашает Бога, который любит людей и желает им жизни, а не смерти. Сатана терпит поражение, когда люди обращаются от неверия и противления к поканию и вере. И это поражение наносится не физическим оружием, а доброй и благочестивой жизнью, верным и терпеливым свидетельством о евангельской истине. Как говорит Писание, «Они победили его кровию Агнца и словом свидетельства своего, и не возлюбили души своей даже до смерти» (Откр.12:11)
Государство ведет свою борьбу; а Церковь — свою. Это хорошо понимает Президент, это стоит понимать и нам.
