«Мы не фанатики, мы просто детей покрестили» - говорят некоторые родители. Но понимаем ли мы, когда приносим своих детей в храм, ко Христу, к чему это может привести? А что, если они подружатся с Ним? – спрашивает Ольга Шульчева-Джарман.
Родители, крестящие ребенка просто потому, что так «принято» и «положено», не отдают себе отчета, что они приближаются к Тому, Кто невероятно и совершенно свободен, Кто велик настолько, что Авраам, почувствовал Его величие, не поколебался принести в жертву своего любимого ребенка. Да, как говорится в восточной пословице – «Приближаться к Богу – всё равно, что входить в пещеру с тигром».
Это не оздоровительная и проверенная тысячелетиями процедура защиты дитяти. Погружение ребенка (равно как и взрослого) в купель с водами есть смерть со Христом. Смерть – со Христом. Никаких игрушек. Все серьезно. Мы приносим свое дитя в церковь, чтобы оно со-умерло со Христом. Излишне напоминать, какой смертью умер Сын Мариин.
«Спогребохомся как бы мы вместе со Христом на крест возносимы и во гроб полагаемы бываем, в действии крещения. Так подлинно сила смерти Христовой переходит на нас в крещении, как бы наша смерть здесь была то же, что смерть Его, или неразлучна и сочетанна с нею». (Свт. Иоанн Златоуст. Толкования на Послание Римлянам)
Достаточно ли у нас веры – отдать дитя свое Христу, чтобы Он провел его тропой Креста и Воскресения? И не прав ли и не более чадолюбив тот «воинствующий атеист» из приходских баек, который требовал у «попов» немедленно «раскрестить» ребенка, тайком покрещенного бабушкой (ох, опять эта проклятущая тёща, элемент фольклора!), так как он не позволит, чтобы ребенка «испортили крещением».
Когда младенца Иисуса принесли в Иерусалимский Храм, чтобы совершить над Ним законный обряд, и Мать Его, и праведный Иосиф Обручник понимали, что всякий первенец Израильский искупается от смерти жертвой ягненка, или, для бедных людей, (какими и были Богоматерь и Иосиф), двух птенцов голубиных.
Но Богоматерь понимала уже тогда, ибо слова Симеона не тщетно коснулись Ее слуха, что Сын Ее пришел, чтобы искупить от смерти не только ветхий Израиль, но весь мир, населенный людьми, говорящими на разных языках, и не знающего истинного Бога. И Сын Ее пришел стать совершенной Жертвой, и как совершенный Жрец-Первосвященник Сам принести Себя за жизнь мира. Вынося Своего Младенца из Храма, не отдала ли Она Его Богу и Отцу?
Сын Мариин напомнил об этом Ей и названному отцу Своему в Свое «законное совершеннолетие», когда на три дня словно исчез из мира живых и был обретен после великой скорби Матери в Храме Иерусалимском. Он – уже не Младенец, а Отрок – осознанно воспринимал горизонты того великого служения, которое Ему надлежит взять на Свои человеческие плечи. И Мать Его еще глубже осознала грядущую тайну Того, кто – Жертва и Жрец, Приносящий и Приносимый на каждой Евхаристии, на каждой Литургии, за которой так спешим мы причастить своих младенцев…
Осознаем ли мы, что самым нежданным, самым неприятным, самым болезненным для нас будет не то время, когда из-за неразумного дитяти мы не сможем наслаждаться эстетикой богослужения и умиротворенностью своих религиозных чувств на богослужении? Да, скорее всего, наше дитя вырастет, и, как уже знают умудренные опытом матери, скорее всего, взбунтуется и уйдет из храма. Но и это предсказуемо, и это не так страшно для нас. Есть вещи пострашнее, и мы не задумываемся о них.
А что, если дитя наше воспримет детскую дружбу с Христом-Младенцем всерьез? Если дитя наше станет… да, как кричал на «попа» тот самый атеист – «он станет верующим!». Верующим во Христа. Вот так, по-настоящему. До Креста.
«В храм вошли два мальчика: одному лет шесть, другому меньше. Младший, очевидно, здесь еще не бывал, и старший водит его, как экскурсовод. Вот и Распятие. «А это чего?»
— замирает младший с широко открытыми глазами. Старший отвечает уверенно: «А это — за правду». (С.И. Фудель. У стен Церкви)
«Ну, мы не фанатики, мы просто детей покрестили», — говорила одна весьма крепко стоявшая на земле обеими ногами современная матрона. Через двадцать лет в семье случилось горе — назло всему семейному мещанству сын ушел в монастырь, бросил вызов семье и показному благочестию, царящему в ней, – как в далеком четвертом веке, когда святитель Иоанн Златоуст говорил, что в монахи юноши бегут, так как видят, что города охвачены огнем греха. Как Алеша Карамазов, юноши (и девушки!) не могут на слова «Ты иди за Мною!» ходить «только к обедне». В семье горе – дитя по-настоящему поверило во Христа. И не обязательно уйдет в монастырь, но будет жить серьезно по-христиански, как боитесь жить вы.
«Не портила бы ты лучше мальца! Из него умного волчонка воспитать надо, а не Христова крестника!» (Никифоров-Волгин В.А. Святое святых)
Если вы не хотите себе такого горя, если вы боитесь, что дитя полюбит Христа и уйдет за Ним, и не останется вашим, сбереженным от всякой болезни и всякого неприятности – то, может быть, не надо знакомить вашего дитя и такого опасного Сына Мариина? Когда Он вырос, о Нем говорили, что Он смущает народ. Чему Он научит вашего сына или дочку? Ясно, что не тихому и мирному благочестию и соблюдению субботы…
Мои знакомые «Алеши Карамазовы» — в основном, девочки, многие, ставшие уже – за десятилетия после обретения Христа! – мамами. Одну мама и бабушка, ходившие за святой водой и пекшие куличи на Пасху, после обращения считали (и до сих пор считают) «сумасшедшей» — несмотря на диплом кандидата наук и престижную профессию ее и мужа. А, узнав, что она беременна (будучи в браке!) во второй раз, обрывали телефон, требуя: «ДУРА, сделай аборт, ты не потянешь!»
Другая девочка в 16 лет услышала от мамы – ярой атеистки, но так же пекущей куличи и крестившей болезненную и единственную дочку : «Я прочту все Евангелие и докажу тебе, что там все ложь!» Эта мама через 20 лет уже инокиней умерла на руках своей доченьки…
Еще одна история – дедушка повел внучку-подростка (за неимением внуков-мальчиков он очень ее любил) в церковь, чтобы на всякий случай покреститься. Удивительно – после Крещения что-то открылось в ее душе, и она поняла, что верит во Христа, к ужасу всей семьи, и дедушки, и мамы… Маме тоже потребовалось лет двадцать, чтобы в «безумстве» дочери увидеть нечто иное, буквально переродиться, и начать новую жизнь – с Тем Христом, что явился ее дочери-отроковице.
Еще одна девушка открыла близость Христа в тяжелой болезни, в которой осталась без помощи многочисленных обеспеченных и воцерковленных родственников, правда, путающих Радоницу и Масленицу… Мать ее убеждена, что та лишилась рассудка.
Как эти истории напоминают житие юной Предславы — преподобной Евфросинии Полоцкой, чья память уже совсем скоро (5 июня по новому стилю), которая слишком серьезно, по мнению ее безутешных родителей, приняла к сердцу слова Христа о следовании за Ним. Они были взволнованы, напуганы, возмущены, наконец – но потом и им открылся Христос и Его весть в ее небывалой новизне, и они были обрадованы той несказанной радостью, что отразилось в новом имени их дочурки Предиславы – Евфросиния, благорадование, радость священная…
Мать многострадальной Таисии, игумении Леушинской (весьма верующая и благочестивая, считавшего свою дочку «вымоленным ребенком») которая, как и вся ее семья, была против избранного ею пути, сказав: «Если ты не хочешь раньше времени меня уложить в гроб, не повторяй мне никогда этих слов». Но на смертном одре мать произнесла о дочери-монахине: «Она вечная за нас молитвенница, ее Царица Небесная избрала Себе».
И, если в вас не проснулся тот ребенок, которого Христос, поставив посреди, привел ученикам в пример, то приводить своего ребенка ко Христу опасно для вашего кажущегося благополучия. Свободный и Всемогущий Бог может сделать все, что
возжелает – Он может зажечь искру любви к Себе в сердечке вашего дитяти, Он может привлечь его к Себе любовью Крестной. Даже если вы боитесь страданий, страстей и Креста, а просто хотите выполнить древний полезный для детей обряд, который, на самом деле – погружение в смерть Христову.
И, быть может, тогда вы сами, пережив боль и страх, поймете, идущие вслед за чадом своим, которое уже не ваше, а Христово, что такое Таинство Крещения, через которое когда-то прошли и вы…
Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились?
Итак, мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни.
Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения, зная то, что ветхий наш человек распят с Ним, чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху; ибо умерший освободился от греха. Если же мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним, зная, что Христос, воскреснув из мертвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти.
Ибо, что Он умер, то умер однажды для греха; а что живет, то живет для Бога.
(Рим. 6:2-10)
***
Наши девочки, мальчики наши,
Вы, идущие в первый класс.
Вас подводят к Христовой чаше
В многих семьях в последний раз.
Банты белые в русых косах,
Ушки… стриженые вихры.
Мир суровых детских вопросов
Начинается с этой поры.
Что мы скажем глазам открытым?
Совесть слушает наш ответ,
Или руки будут умыты.
« Где Он, мама, иль Бога нет?»
Вот стоит Он в белом хитоне,
Обнимает твоих детей,
Не на су?дьбище, не на троне,
А в глубинах души твоей.
Откажись от Него, и громом
Не расколется небосвод,
Только Свет из грешного дома,
Может быть, навсегда уйдет.
И заметишь ты это едва ли,
Всё заботы и суета…
Мы не раз уже предавали
И стыдились верить в Христа.
Но глядит Он из дальней дали,
Весь изъязвлен и весь в крови:
Дети, дети Моей печали,
Дети, дети Моей любви!
(Надежда Павлович)
pravmir.ru
