Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверстую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.
Марина Цветаева
Преподобный Серафим незадолго до смерти потребовал сделать ему гроб и поставил его в сенях. Часто он останавливался около него и молился, готовясь к часу смертному. Так же поступали и многие другие святые. Из этого можно заключить, что даже изобилие благодати Божией не позволяло им так думать о вечности, будто там у них всё «схвачено». Сколько же нам, нерадивым, должно приводить себе не ум «последняя своя»! «Помни последняя твоя – и во веки не согрешишь» (Сир. 7: 39), – говорит Слово Божие.
Память смертная – регулятор поведения человека, проверка его разума и души. В нашем секуляризованном обществе говорить о смерти невозможно. Особенно когда речь становится адресной. Скажи человеку: «Ты умрешь», – и это будет расцениваться как проклятие. Хотя ничего нового в этой информации нет. Как сказал один современный богослов, все мы знаем, что умрем, и все в это не верим.
Эта табуированная тема всплывает только тогда, когда приближается пограничная ситуация. И, к сожалению, приближение смерти кого-то из родственников заставляет домашних вспомнить все приметы и суеверия, которые породил народный фольклор. К священнику, как правило, обращаются в последнюю минуту, когда уже надо отпевать, причем никого не интересует вопрос: а как же по-христиански подготовить человека к смерти (на церковном языке это называется «напутствовать») и проводить покойного? Всё, что нужно от батюшки, – только совершение отпевания, да по возможности – проводы на кладбище. За всё время моего священства я уж и не знаю, сколько человек отпел, но еще ни разу ни один родственник покойного не обратился ко мне с вопросом: как нужно приготовить дом, как в доме положить тело, какие молитвы читать до отпевания (хорошо еще, что иногда спрашивают, как после молиться), как организовать поминальный стол – как всё это сделать так, чтобы было благочестиво, а не тяп-ляп.
Я думаю, никто так не знаком с дикими обычаями похорон, как сельское священство. Можно даже не упоминать, наверное, всем известные обряды: накрывать зеркала и посыпать дорогу за умершим еловыми веточками. Это просто невинные традиции по сравнению, например, с «заземлением» покойника. Представьте картину: входит священник в комнату к покойнику, а от батареи к гробу тянется тонкая медная проволока, которая намотана на палец мертвецу. Ответа, для чего нужен сей «гаджет», я так и не добился за шесть лет. Говорят, что якобы от этого не так быстро идут процессы разложения, но понятно, что это чистой воды выдумка. В сильную жару обкладывают тело бутылками с холодной водой или пакетами с солью – это еще можно понять. Но «заземление» – явно «печать» XX века. Второе объяснение этой традиции – снятие напряжения с мышц, чтобы не было непроизвольных мышечных сокращений. Однако напряжение мышц – это совершенно не статическое электричество, и так от него не избавиться. Но если бы это было вершиной человеческой мудрости, данной статьи не было бы.
Отдельно можно вспомнить о том, какие предметы кладутся в гроб. Понятно, что человека одевают. И при этом в гроб идет множество личных предметов: кепка, расческа, сигареты, зажигалка. Зачем? Объяснение простое: покойный любил. Если покойная пользовалась косметикой, ей обязательно накрасят губы, ресницы и проч. Как выглядят ярко-красные губы на фоне мертвящей бледности лица, догадаться нетрудно. Бывают особо экзотические случаи: например, знакомый священник столкнулся с тем, что в гроб положили… косу. Настоящую металлическую косу, только без ручки. Как вы думаете, для чего? Ни за что не догадаетесь! Я просто обязан передать ответ в оригинальной белорусской стилистике: «Каб не уздымауся». Чтоб не вставал, то есть. Я думаю, для этой цели недостаточно просто рядом положить косу. Некоторые продвинутые люди для этого используют осиновый кол.
Но и это цветочки. Вероятно, уже есть прецеденты, когда в гроб кладут ноутбук или мобильный телефон, но я пока с этим не сталкивался.
Хотя нет, с мобильным я погорячился. Дело было так.
Отпевал я как-то пожилую супружескую пару. Не помню подробностей, что-то случилось с газом, и они вдвоем угорели. Похороны были очень скорбные. Действительно, так бывает, что чужое горе сильно тебя трогает, и это был как раз такой случай. До определенного момента. После отпевания вся процессия пришла на кладбище, и я в том числе. После короткой заупокойной литии я предложил родственникам попрощаться с покойными, а сам стал заниматься освящением надгробного креста, могилы и т.д. В середине своих дел я внезапно понял, что что-то идет не так, как обычно. Около гробов началась какая-то возня, а причитания стали гораздо громче. Не понимая, в чем дело, я подошел к гробу и увидел такую картину. Молодой человек, обливаясь слезами, с кем-то говорил по мобильному телефону, а потом – приставлял трубку к уху покойного. Потом опять подносил к своему лицу, что-то говорил – и снова прикладывал к уху – на этот раз покойницы. Первой моей реакцией была банальная растерянность. Что он делает? Что это такое? Я оглядываюсь, смотрю на людей, немым взором спрашивая, что происходит, и вижу, что вокруг все рыдают, глядя на эту дикую сцену.
Наконец я начинаю выходить из ступора и задаю вопрос. Выясняется, что не все родственники смогли приехать на погребение. Откуда-то с далекого севера не смогла приехать дочь. И вот родственники нашли выход из ситуации: дочка прощается с покойными по телефону. Она, сидя в доме за тысячи километров отсюда, говорит в трубку слова, которые тут вылетают в безжизненное ухо мертвеца. Воистину: до чего дошел прогресс! Прям мороз по коже от такого прогресса. Удивительно, что, когда на кладбище мы подходим к покойному и лобзаем его, это воспринимается как последнее дело любви. Всё понятно четко: вот тело, оно безжизненно, где-то рядом душа – она-то видит нас и слышит наши слова. И мы воздаем честь телу только потому, что оно было соединено с душой и когда-то снова имеет с ним воссоединиться. Но мы никак не веруем в то, что оно само по себе, оставленное душой, имеет человеческие качества, например слух. Эти качества дает душа. И эту веру выражает Церковь, когда неоднократно поет на погребении, что тело без души только «персть», «пепел», «земля». Поэтому такое «прощание» – не имеет даже названия. Оно – плод полнейшего христианского невежества. Скоро, очевидно, будем уже прощаться и по «скайпу».
Но Церковь говорит нам, что каждый из нас имеет возможность незримо соединиться с усопшим – в молитве. И эта связь совсем другого уровня, нежели мобильная. И потому более уместным со стороны дочери поступком было бы заказать в этот день панихиду в ближайшем храме и соединить свою молитву с нашей.
Вообще технические новинки для погребения мало нужны. Вот, например, фотоаппарат. Несколько лет уже как сталкиваюсь, что люди фотографируют усопших родных в гробу (а потом еще и вешают эти фото на стену). Для чего это нужно? Мы делаем фотографии в те моменты, которые бы хотели вспоминать в будущем. Вспоминать – и радоваться. Зачем же увековечивать такой момент, когда при одном взгляде на фото вновь текут ручьи слез и у некоторых начинается истерика? Это уже совершенно не память смертная, а мазохизм какой-то. Добровольное вызывание уныния и величайшей скорби. Напомню, что «печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть» (2 Кор. 7: 10), а тут печаль самая что ни на есть «мирская». Мы должны думать не о теле, которое покоится в земле, а о душе, которая обитает на Небесах.
Большие скорости и огромные расстояния, разделяющие родню, – тоже плоды современной цивилизации. Сейчас семьи бывают так разбросаны по миру, как раньше и не снилось людям. Конечно, теперь часто бывает проблемой собраться всем
одновременно для отпевания. По этому поводу я хочу рассказать еще одну историю, после которой вы поймете, что «заземление» – это только цветочки.
Доживем до понедельника
В феврале этого года меня позвали отпевать одного человека. Дело было в субботу. Я пришел в дом, совершил молитвы и начал готовиться к выносу тела. В этот момент родные попросили освятить землю в пакетике. Я им ответил, что в этом нет нужды, поскольку я вместе с ними иду на кладбище. Как известно, если священник сопровождает покойного на кладбище, там, после положенных молитв, когда гроб опустят в могилу, батюшка берет лопату и со словами «Господня земля и исполнение ея, вселенная и вси живущии на ней» трижды «крестовидно мещет» землю поверх гроба. Это указание Требника. Если священник по какой-то причине не может пойти на кладбище, то после отпевания освящается земля, и родные сами на кладбище крестообразно посыпают гроб этой землей. Всё это я подробно объяснил родным, но не встретил сочувствия в их глазах.
– Нет, батюшка, – возразили они мне. – Нам нужна земля в пакете, потому что сейчас, когда мы пойдем на кладбище, вы там не будете сыпать землю на гроб.
– Почему? – добродушно удивился я.
- Потому что мы не будем засыпать могилу, – последовал сногсшибательный ответ.
– М-м-м? – мне показалось, что я ослышался.
– Дело в том, – начали они, – что не все родственники смогли приехать сегодня. («И тут то же самое», – подумал я.) Поэтому вы помолитесь, мы закроем крышку, опустим гроб – а засыпать не будем. Завтра приедут родственники, мы пойдем на кладбище, поднимем гроб, попрощаемся, снова опустим гроб в могилу и засыплем землей. Вот почему нам нужно, чтобы вы освятили землю тут, – заключили они.
Сказать, что у меня отняло речь, – значит, ничего не сказать. Я просто обалдел. Люди возьмут своего умершего родственника, с почестями бросят в яму, потом пойдут домой, спокойно поужинают, лягут спать, назавтра снова достанут его из могилы… попрощаются… и снова опустят… Не кошмар ли?!
– Да вы что! – возмутился я. – Я такого «чуда» с роду не видал! Да и вообще сегодня – второй день смерти, хоронить положено на третий. В чем проблема? Пусть покойник «переночует» еще одну ночь дома, завтра приедут родственники, вы по-человечески (аргумент «по-христиански» я тут даже не стал употреблять) попрощаетесь и похороните его.
Однако я нисколько не смог их переубедить. Напоминаю, был февраль, совершенно не было никакой нужды хоронить человека на второй день, как иногда бывает из-за жары. Один их аргумент перевесил все мои «богословские» доводы: у нас так принято «испокон веков» (на белорусском это звучит так: «спрадвеку»). Собственно, этим аргументом отражаются все нападки священства на народное «истинное благочестие».
До сих пор, когда я думаю об этой кощунственной практике, – мурашки по коже.
Я бы мог рассказать еще не одну подобную поразительную историю, но цель у меня иная. Смерть – это таинство перехода человека из мира видимого в мир невидимый, высший. И это не только экзамен и закономерный итог жизни и подвигов преставляющейся души, но и всегда урок для присутствующих при этом свидетелей. Причем удивительно: урок для себя можно извлечь всегда, независимо от того, был человек добродетельным или порочным. Просто урок может быть положительным или отрицательным – как ответ задачи. И мне кажется, что вся обстановка похорон также является закономерным итогом и завершением жизни покойного. Проводили мы человека по-язычески, обставив нелепыми традициями и обрядами, с музыкой или без, с ворохом живых цветов и теплой молитвой или пластиковых венков с такими же искусственными эмоциями – тут часто Господь всё приводит в соответствие с жизнью новопреставленного, хотя иногда бывают особые случаи. Я имею в виду, что если вся наша жизнь – фарс и фальшивка, то в такой же фарс превратятся и наши похороны.
Отпевание
Недаром я начал повествование с памяти смертной. Человек, имеющий память смертную, ведет себя совсем иначе, чем тот, который не верит в свою смерть. Если я наверняка знаю, что вскоре умру, – то не буду осуждать или завидовать. Что мне в этом, когда сегодня или завтра сам предстану на суд Божий? Я не стану обманывать, собирать себе бесчисленные имения, думать о мести или развлечениях. Все мысли осужденного на смерть крутятся только вокруг предстоящего Перехода. «Древний патерик» рассказывает о двух иноках, которые однажды, бросая глину на келью, сказали друг другу: если теперь посетит нас Бог, что будем делать? Заплакав, они оставили глину и удалились в свои кельи. Так было бы и у нас. От нашей невнимательной и ленивой молитвы не осталось бы и следа, помышляй мы вечером о том, что утром можем не проснуться. Вот только встань на молитву и скажи сам себе: «Это моя последняя молитва». И если удержишь эту мысль в сердце, ум перестанет кружиться по сторонам, а станет оплакивать себя на каждом «Господи, помилуй». А если бы мы думали о скорой смерти всякий раз, как приходят греховные помыслы, то церковный мир (хотя бы церковный!) стал бы намного чище и добрее.
Имеющий страх смертный и смерть ближнего воспринимает с благоговением. Это благоговение заставит отказаться и от музыки, от которой погребение превращается в похороны сицилийского мафиози, и от охапки пластмассовых цветов – кладбищенского мусора, и от вычурных памятников с поэтическими (и не очень) эпитафиями.
Что можно сделать для умирающего? (Именно для умирающего, а не для умершего, поскольку приготовление к смерти начинается задолго до нее.) Самое главное – это христианское напутствие исповедью и Причащением. Особенно для тех, кто всю жизнь вроде бы и верил в Бога, но дорожку к храму так и не протоптал. Перед смертью человек начинает всё чувствовать по-особому, поэтому не стесняйтесь предложить ему исповедоваться. Естественно, это должно происходить не тогда, когда предсмертная агония уже разлучает душу и тело. В вашем доме престарелый или тяжело больной человек? Так не ждите развязки. Может статься, что Причастие подарит выздоровление болящему или облегчит предсмертные муки умирающему.
А когда человек уже умер, и вы не знаете, что дальше делать, – нет ничего проще: позвоните в храм и спросите. Мол, так и так, соседка говорит, что нужно налить «стопочку» и поставить ее в изголовье с кусочком хлеба. Надо это или нет? Я не имею возможности перечислить здесь все народные суеверия, связанные с покойниками, но священник или церковнослужитель на месте легко разрешит ваши недоумения. Я могу написать, что нужно делать. Нужно молиться. Умирающему принято звать священника, чтобы он прочитал «Канон при разлучении души от тела». В народе этот чин называют «Отходной». Если у священника нет возможности совершить эту молитву, то ее можно прочитать самостоятельно по специальному молитвослову, где указано, что можно читать мирянину, а что – только священнику. Над уже почившим человеком читают Псалтирь все три дня вплоть до отпевания. Душа почившего попадает совершенно в другой мир, и единственное, чем можно ему там помочь, – это молитва и милостыня.
Нет никакой нужды выкидывать бешеные деньги на многочисленные пластмассовые венки, которые гниют и захламляют кладбище. Лучше принести на могилу немного живых цветов, а родственникам договориться между собой, и средства, которые предполагалось потратить на венки, – подать на помин души новопреставленного в разные монастыри и храмы. От этого хоть реальная польза покойному!
Планируя поминальный стол, тоже нужно руководствоваться принципом минимализма. Это ведь не свадьба! Не нужно на поминальный стол ставить крепкие спиртные напитки, вполне достаточно вина.
Последнее: на могиле должен стоять крест, а не нечто квадратное с начертанным «крестиком». Какой будет крест: деревянный, металлический или гранитный – не столь важно. На кресте желательно не устанавливать никаких фотографий покойного, потому что это крест Христов. Если же очень хотите где-то разместить изображение усопшего, лучше это сделать на могильной плите. Иногда для этого даже предусматривают некоторое возвышение плиты, на котором умещаются фото и надпись.
Это самые простые советы, которыми я ограничусь, чтобы не превратить статью в похоронную методичку.
Часто бывает так, что после похорон у членов семьи возникают всякие видения, сны, необыкновенные состояния. Чаще всего это обусловлено нервным расстройством, но бывают и сверхъестественные случаи. Тут надо понять, что смерть человека – пограничная ситуация, когда миры видимый и невидимый пересекаются. И случается, что духи злобы используют это, чтобы напугать других членов семьи, спровоцировать их на какие-то необдуманные поступки: например, обращения к колдунам или суицидальные мысли. Поэтому в таких случаях тоже нужно не постесняться, и если даже все смеются над вашими страхами, прийти в храм и поговорить со священником. Иногда совершенно невообразимые вещи заканчиваются после освящения злосчастного дома.
И последнее. Часто люди каются после смерти своих родственников, что не уделяли им должного внимания при жизни. Что тут посоветовать? Кайтесь в этом грехе Богу и постарайтесь его искупить молитвами и милостынями по усопшему. Но главное – старайтесь любить ваших живущих и здравствующих родственников. Имея страх своей собственной смерти, это делать нетрудно, ведь от знания своего скорого отшествия умилится любое черствое сердце. Умилится – и подвигнется на жалость и понимание своих домашних. А отсюда родятся и уступчивость, и снисходительность, и великодушие к чужим проступкам.
Священник Сергий Бегиян
pravoslavie.ru
