Либо катиться, либо карабкаться…
Вопрос не прост и не так банален, как может показаться. Какой принцип надо положить в основу своей жизни? Чему или кому служить? Для христианина во главе всегда Христос, неоспоримо вроде. Но Блоку вот грезился Христос во главе двенадцати. Грезился или правда так было? — вопрос. И каждый отвечает на него по-своему. Но важно другое: каждому ведь может что-то пригрезиться, следовательно надо подстраховаться и задать себе побольше наводящих вопросов. Например, когда, кого и от кого надо защищать? Где та граница, до которой не вмешиваться и после которой вмешиваться непременно, граница до которой соглашаться и после которой не соглашаться, граница до которой принимать и после которой не принимать ни в коем случае? Или, может, вообще лучше жить по принципу «моя хата с краю, ничего не знаю»? Быть на стороне добра? Или лучше над/под схваткой добра и зла?
Наглядным ответом на последние три вопроса является народная байка о святителе Николае, угоднике Божьем, верно отражающая живое народное православие. «Шествуя по земле, святые Никола и Касьян увидели крестьянина, у которого телега застряла в грязи, и он никак не мог её сдвинуть. Касьян, оправдываясь тем, что к Богу надо явиться чистым, не захотел пачкать свои белоснежные ризы и отказался помочь бедняку. А Никола без рассуждений взялся вытаскивать телегу. Его праздничная одежда испачкалась и разодралась. Так и предстали Никола и Касьян перед Господом. Узнав, отчего Касьян так чист, а Никола грязен, Бог дал Николе вместо одного два празднования в году — Никола вешний и Никола зимний. А Касьяну достался один день через четыре года» — 29 февраля. Сказка ложь, да в ней намёк: поспешай на помощь ближнему и тем угодишь Богу.
Вспоминаются слова одного из защитников гонимого сербского населения в Косово, прибывшего тогда из-за рубежа, ополченца по-нашему, теперь живущего среди сербов, обзавёдшегося семьёй, воспитывающего сына. Он вспоминал:
— Меня спрашивали, почему ты приехал сюда воевать за нас? Я не воевал за вас — я воевал за себя, за свою родину. Ведь родину не на пороге своего дома защищают, а на подступах.
Понимаете? За себя он воевал, за совесть свою, за мир у себя на родине. Почему за сербов? Потому что по отношению к сербам творилась несправедливость.
— Албанцы знали, что никто сербов защищать не будет, — рассказывал ополченец. — Они были уверены, что никто их не остановит. И я был бы уверен, если б я был албанцем, потому что в конечном итоге я же знаю, что весь этот цирк был ради меня: нападение НАТО на Югославию и т.д. — его устроили ради меня**.
Вот такие немного странные слова, которые каждый тоже вправе понимать по-своему. Они не только про НАТО, в них можно услышать и другую истину: каждая ситуация, с которой ты сталкиваешься — для тебя, чтобы ты осуществился, сделал выбор, чтобы ты стал тем, кем хочешь стать. Но за всё приходится платить, и очень важно чем и ради чего человек готов жертвовать: своим благополучием ради спасения других или благополучием других ради своего спасения.
Почти о том же, но иначе сказал Владимир Солоухин: «У человека в жизни может быть два основных поведения: он либо катится, либо карабкается». Карабкаться — это исполнять заповеди, и в первую очередь заповедь о любви: «Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:12–13). Все заповеди Христовы — указатели на пути любви к Богу, и «кто говорит: „я люблю Бога“, а брата своего ненавидит, тот лжец» (1 Ин. 4:20).
Преподобный Иустин Попович толкует это евангельское откровение так: «Любовь ко Христу разветвляется на любовь к ближнему, любовь к истине, любовь к святости, к миру, к чистоте, ко всему Божественному, ко всему бессмертному и вечному. Все эти виды любви Божественны, святы и вечны, потому что корень их Божественнен, свят и вечен. И корень этот — любовь ко Христу. Все эти виды любви являются естественными и непременными проявлениями любви ко Христу. Если не существует этих видов любви, то не существует и любви ко Христу. Если же не существует любви ко Христу, то не существует ни истинного Боголюбия, ни истинного человеколюбия. Христос есть Богочеловек, и любовь к Нему значит всегда: любовь к Богу и любовь к человеку. Она есть человеколюбие в христианстве».
Одним словом, без человеколюбия никак, а значит христианин не может равнодушно наблюдать за тем, как сильный бьёт слабого или как подлец издевается над добродетельным. И даже когда не хватает силы или смелости заступиться за обидимого, надо хотя бы не называть мерзавца героем, хотя бы отдавать себе отчёт в том, что происходит и скорбеть. Помните шекспировское:
Зову я смерть. Мне видеть невтерпёж
Достоинство, что просит подаянья,
Над простотой глумящуюся ложь,
Ничтожество в роскошном одеянье,
И совершенству ложный приговор,
И девственность, поруганную грубо,
И неуместной почести позор,
И мощь в плену у немощи беззубой…
Христианину, естественно, подобает звать Христа: Ей, гряди, Господи!
Правда, в служении ближним есть свои искушения. Например, можно впасть в человекоугодничество и перепутать грешное с праведным. Потому и в служении ближним мы должны служить Богу, направляя усилия на дела богоугодные, а не человекоугодные, т. к. на путях человекоугодничества бродит не только тень христопродавца Иуды, но и многие предтечи Антихристовы.
Будем вразумляться мудростью свт. Иоанна Златоустого, сказавшего: «Мы весьма блаженны были бы, если бы для Бога делали хотя бы столько же, сколько делаем для людей из тщеславия, страха или уважения». Оказывается, даже из уважения к человеку можно погрешить, если угождать не Богу, а человеку.
Самая первая и самая важная заповедь, из данных человеку, это заповедь о любви к Богу: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, всей душой твоей, всем помышлением твоим и всей крепостью твоей» — то есть всем своим составом, всей полнотой. Речь о такой любви, которая заполняет всего человека целиком, и только из такой всеохватной любви к Богу рождается истинная любовь к человеку. Потому пусть не лгут себе те, кто якобы из любви к ближним совершает отступления от истины и правды, вносит поправки в нравственные понятия или с готовностью принимает ложь, преподносимую сильными мира сего, как правду. Любовь даруется Богом людям божьим ради дел богоугодных, суть которых — спасение человека в Боге.
Есть среди нас также любители воспевать правду победителей, в любой схватке примазывающиеся к тем, кто им кажется потенциальным победителем, и готовые исповедовать любую истину, которая отвечает интересам потенциальных победителей. Есть целые слои населения, которые подобны флюгеру — всегда на стороне сильных и агрессивных, а не слабых и беззащитных. Таковым стоит вспомнить, что история человечества заканчивается победой Злодея с большой буквы. И небо свернётся, как свиток, и мир сей закончится — потому что выберет сильного, уверенного в себе Варавву, а не Христа. Но Христос придёт спасти своих, и тем победит — только это Его победа, а не наша: мы выберем Варавву-Антихриста. Слаб человек...
Мы всё время искушаемся силой, дородностью, богатством, авторитетом, престижными титулами и званиями, забывая, что Христос зачем-то пришёл «в зраке раба», а не титулованной особы.
Сегодня важно вспомнить как именно проходил суд над Спасителем, кто, за что и почему судил Его — то же самое, вероятно, произойдёт и с христианами последних времён. Показательным кажется вот это описание поведения Христа и его обидчиков:
«Когда Он сказал это, один из служителей, стоявший близко, ударил Иисуса по щеке, сказав: так отвечаешь Ты первосвященнику? Иисус отвечал ему: если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьёшь Меня?» (Ин.18:22-23). Очевидно, что Христос вёл себя подобно «идиоту»* Достоевского — обращаясь не к титулу, а к человеку, вне социальных шаблонов. За это его ударили: мол, что за манеры? Помни кто ты есть и с кем разговариваешь!
Невинного обвиняют, и Он просто говорит: «если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьёшь Меня?». Христос предлагает апеллировать к фактам, к истине, а не к авторитету, потому что авторитеты порой попирают истину. Он, истинный Бог и истинный Человек, представляющий богочеловеческую полноту человека, говорит от сердца к сердцу мимо сановных условностей и сквозь них. Говорит об истине. От него же требуют соблюдения условностей при поругании истины.
Есть о чем поразмышлять...
* Идиот – от др.-греч. ἰδιώτης — «частное лицо» в противоположность официальному лицу, т. е. тот, кто никем не уполномочен, кто не представляет какой-либо социальный институт, организацию, государство, пр.
* * См. документальный фильм Евгения Баранова о Косово и Метохии. «Край. Обреченные на изгнание», 2007.
Светлана Коппел-Ковтун
radonezh.ru
