Недавно ужаснулся – как же много современный человек смеется. Какие-то бесконечные ТВ шоу, шутки и демотиваторы в интернете, газеты и журналы, набитые анекдотами, профессиональные юмористы – любимцы публики. На этом фоне традиционные цирковые клоуны давно уже выглядят не смешно, а немного грустно, как и все, что безвозвратно уходит от нас. Такое ощущение, будто люди просто боятся прекратить этот свой смех, «перескакивают» с одной смешной волны на другую. И так с утра до ночи. Чуть-чуть серьезно поговорили, и снова шутка, снова ироничное высказывание, стеб, прикол, хохма… Нет, я не то, чтобы осуждаю это дело, я и сам зубоскал еще тот. Но ведь правда, зашкаливает уже, причем, давно.
И добро бы еще смех был хороший, радостный. Так нет же почти сплошь ирония, сплошь саркастические реплики, стремление поддеть, высмеять, унизить… В редкую стежку бывает добрый юмор нынче. Впрочем, это мои субъективные впечатления. Возможно кому-то повезло больше, и он видит совсем иную картину. А я, к сожалению, наблюдаю вот этот разгул черного юмора. В принципе, оно и понятно: такой смех – одна из форм психологической защиты, выражение агрессии. Правда, есть еще и другой смех – выражение живой радости, сигнал, что у человека все в порядке и в организме, и на душе. Так младенцы смеются. Но для взрослых это сегодня редкость. В основном, смех нынче – некий аналог показывания зубов у животных, демонстрация силы и готовности к отпору.
В первые годы моего пребывания в Церкви, я внутренне возмущался словами апостола Павла, поставившего смехотворство в один ряд с блудом: А блуд и всякая нечистота и любостяжание не должны даже именоваться у вас, как прилично святым. Также сквернословие и пустословие и смехотворство не приличны вам, а, напротив, благодарение (Еф 5:3-4). Прошло время. И теперь я готов согласиться с этими словами. Хотя, отказаться от этого самого смехотворства вряд ли смогу вот так, сходу. Но сам вектор, направление движения души в апостольских словах задан предельно ясно. И я постараюсь ему следовать, убирая хотя бы самые агрессивные формы смехотворства из своей жизни. Ну а напоследок две цитаты о смехе из работ авторов, от которых, на мой взгляд, меньше всего можно было бы ждать чего-то подобного. Итак, первая цитата: «Привычка к иронии, как и к сарказму, портит характер, она придает постепенно ему черту злорадного превосходства: под конец начинаешь походить на злую собаку, которая кусаясь, к тому же, научилась смеяться». Это сказал Фридрих Ницше.
И вторая: «Нужно постепенно сужать круг вещей, над которыми позволительно смеяться», — а это уже наш Веничка Ерофеев, автор знаменитой поэмы «Москва-Петушки».
Если даже столь склонные к тонкой иронии и изысканному сарказму люди, в конце концов, пришли к согласию с апостольским словом, попробую и я потихоньку, с Божьей помощью, прекратить быть кусачей собакой, научившейся смеяться. И хотя бы в этой части своего бытия стать таким, каким меня задумал Господь. Авось да получится.
