Кресту Твоему поклоняемся, Владыко, и святое воскресение Твое славим. Спаси, Господи, люди Твоя, и благослови достояние Твое.
Стих: К Тебе, Господи, воззову, Боже мой, да не премолчиши от мене.
Вот краткое содержание сути праздника.
В тропаре мы видим восходящий поток образов. В прокимне – нисходящий. Рассмотрим этот круговорот души.
В тропаре видим последовательность образов: Крест-Воскресение-Слава.
Мы видим, что, несмотря на то, что неделя называется Крестопоклонной, тема праздника не в собственно крестной смерти и не в собственно кресте, а в прохождении Христом крестных врат смерти и в Его последующем воскресении.
Это очень важно для понимания сути праздника. Церковь не останавливает свой взор на собственно кресте, а смотрит дальше и крест видится не как смысл или финал миссии Христа или человека, которому этот крест оставлен, а как момент пути в царство Небесное.
То, что Христа убьет Его народ, было очень вероятно, но не обязательно. Вообще, пророчества – это только предупреждение наиболее вероятного исхода событий, а не данность. Например, Иона пророчествовал о гибели города, но горожане покаялись и пророчество было отменено. Бог разрешает человеку творить историю вместе с Ним.
У народа был теоретический шанс принять Христа царем. И смерть не обязательно должна была состояться именно на кресте.
Его несколько раз хотели побить камнями, что было традиционно для Иудеи. Его несколько раз могла разорвать толпа. Но смерть Он принял не от иудеев, а от римлян, не тогда, когда Пилат заготовил кресты для разбойников, а тогда, когда исполнилось время миссии.
Если бы Он был побит по иудейскому закону камнями, то песнопевцы освоили и тему камней, припоминания из Писания тех мест, где говорится о камнях.
– На камени мя веры утвердив, разширил еси уста моя на враги моя, возвесели бо ся дух мой, внегда пети: несть свят, якоже Бог наш, и несть праведен, паче Тебе, Господи.
– Якоже Моисеовым сыновам из камени сладку воду источил еси, такожде, Господи Боже Сил…
– Камень веры: православным церкве святые сыном на утверждение и духовное созидание.
И Павел Флоренский писал бы не о кресте, неком СУБЪЕКТЕ, который как-то пребывает в космосе или в тонком мире, так, что к нему, ко Кресту мы даже обращаемся с речью, ожидая ответа, а что-то бы написал про вселенский камень, лежащий в основании мира.
У толкователей Писания есть тема, что крест был назнаменован орудием смерти от сложения веков. Но такой подход превращает историю в матрицу и механизм. Всё, как по нотам, шло к распятию и никто и ничто не могло тому воспрепятствовать.
Но Божий мир не заводная машинка в руках Бога. В мире есть свобода, которую Бог не только не уничтожает, но и бережет.
Размышления о собственно кресте как об особом знаке и самостоятельно значимой вещи, производной от райского древа жизни, не являются основой праздника и отдают детерминизмом или язычеством.
Смысл праздника состоит в желании Церкви обратить внимание учеников Христа на то, что смерть – есть узкие врата, проходя через которые, человек терпит боль и прилагает усилия для того, чтобы расстаться с ветхим человеком. В Писании есть образ орла, обновляющего перья, и змеи, совлекающей с себя старую шкуру. Этот болезненный процесс ведет к обновлению и новому рождению.
Христу совсем не угодно, чтобы всех нас распяли, прибили руки гвоздями и проткнули ребра копием. Дело не в характере и форме смерти, а в ее смысле. А смысл – в воскресении вместе со Христом. О чем нам читают Апостол во время нашего таинства крещения, где говорится о том, что крещаемый крестится как в смерть Христову, так и в Его воскресение.
То есть мы крестимся не в крест, а путь Христа. И крест как кровавое распятие не единственный путь, хотя и наиболее прямой.
Поэтому Господь не винит нас во временном земном относительном благополучии, и не корит Своим крестом, и не пеняет:
– Вот Мне было плохо, пусть плохо будет и тебе, потому что так надо. Потому что всем должно быть плохо, потому что это закон Вселенной, чтобы всем тем, кто хочет войти в Царство Небесное, было страшно и плохо. И ты, смотря на страдания Христа, должен чувствовать ничтожность своих страданий и свою собственную ничтожность личности. Ты должен также осознавать вину, с которой ты родился, живешь и умрешь и от которой ты никогда не отмоешься. И еще ты в сокрушении должен осознавать незаслуженность тобой милости Божией.
Это всё хорошо, но Богу этого не нужно. Ему нужно наше спасение и счастье наиболее экономным способом, без излишнего страдания и желательно без крови, потому что Христос ввел в богослужение новое понятие, неизвестное древнему миру – бескровную жертву.
Имитация страстей Христовых на Филиппинах
Христу не угодны христиане-рабы, виноватые во всём заранее. Ученик или друг Христов – это нечто иное. И к ученику другое отношение, чем к рабу.
Мы кресту поклоняемся не как орудию казни, не относимся к нему как плате за вход или ключу Рая. Мы, поклоняясь Кресту, показываем свое понимание природы ветхого человека и природы первородного греха как того, что мешает нам войти в радость Господа своего. А перед крестом мы почтительны как перед средством, дарованным нам от Бога ради нашего выздоровления и обновления.
Грех врос в душу человека, как нити грибницы. Да, выдирать грех трудно и даже больно. Но это не боль смерти, а боль снятия бинтов с больной души. Крест – есть небесное лекарство.
Крест как принцип установлен не для пробитых рук, а для распятия в себе основ звериного естества, сущности падшего человека, сросшегося с грехом.
Крест – это средство уничтожения греха. Он – орудие очищения и счастья, которое лежит впереди исцеления. Те, кто проповедует крест как законную муку, тяжесть и боль, подменяют замысел Христа о человеке своим вымыслом.
Грех приносит боль, тяжесть и уныние. Он привносит в душу мрак и страдания. Очевидно, что грех – ненужная и опасная вещь. И тем не менее человеку кажется, что расставшись с грехом, он лишится сам себя как личности.
Однажды на исповеди мне было сказано следующее:
– Вы что, хотите, чтобы я стала святой? Чтобы я, как ваши церковные старушки или, Боже сохрани, ваши монашки, надела на себя мешок с дыркой для головы?
Как странно: жить с грехом невыносимо. И жить без греха невыносимо. Что же ты хочешь, человек?
Человеку, пораженному мицелием греха, жизнь с Богом и праведность кажется катастрофой, а не освобождением. Именно для людей, любящих грех, сросшихся с ним, для тех, для кого грех стал сущностью – крест есть страшное орудие уничтожения своей личности, источник страха и мучений.
Но для тех, кто любит Бога, всё по-другому. Те, кто любит, иногда встают на колени пред любимым не из страха, а ради восторга любви. Так и христиане, ученики Христа, склоняют колени перед распятым Христом, испытывая к Господу благодарность за Его жертву и восхищение силой Его любви.
Поэтому любимый крест в храмах часто умащивают благовониями и украшают цветами.
От видения великой любви Господа разгорается и собственное сердце. Крест как принцип – есть основа жертвы любви, на которой основываются отношения между лицами Троицы. Если Крест понимать как свойство любви, тогда он становится не страшным и пугающим, а желанным, как сама любовь. Жертвенность, умаление себя и радость – свойство любви, открытое Троицей через Христа. А Христом наглядно показанное на кресте.
Итак, крест – есть основа и принцип любви, средство уничтожения греха и преображения души.
Немного подробней о кресте как об основе любви.
Отец Небесный послал на землю Единородного Сына Своего, Вторую Ипостась Пресвятой Троицы, Божественный Логос, для того, чтобы Христос сообщил нам благодать этой Троичной любви. Не для мучений, а для освобождения. Именно тема освобождения посредством бескровной жертвы и есть смысл праздника. Именно понимание того, что любовь и жертвенность – взаимосвязанные вещи, и есть глубина мысли этой недели.
Каждый познавший Христа познает Отца Небесного. Каждый познавший крест Христов познает божественную любовь Троицы. А тех, кто любит Христа и Его крест, знает Отец Небесный.
Если мы безучастны к Его любви, то мы отчасти безучастны и к Его страданиям, они нам могут казаться неминуемым ужасом, которым нам следует заплатить за вход в Царство небесное.
Любовь между Богом и человеком жива. Мы с Богом связаны любовью, смертью и воскресением. Наши грехи вновь пригвождают Христа ко кресту. Наша праведность освобождает Его от новых страданий. Но у этой любви будет счастливый финал.
Но надо отметить и то, что жертва Христа не была лишь виртуальной. Она была вполне осязаема. Поэтому и нам не достаточно каяться только в душе.
Во время крещения человека сначала читают Апостол, в котором мы слышим слова о том, что новообращенный христианин желает следовать за Христом на смерть и на воскресение. Здесь душа как бы устремляется вверх, к Богу.
Но вот последующее за Апостолом чтение Евангелия неожиданно разворачивает душу на 180 градусов и предлагает ей после достижения неба отправиться на землю, на проповедь. То есть мы видим некий круговорот любви. Душа, наполненная любовью в процессе следования за Христом на небо, вслед за Христом спускается долу на миссию-жертву.
Мы, встав на колени перед распятием, должны подтвердить свою любовь к Богу конкретными делами. Бог не требует распятия и гвоздей. Вне контекста истории Христа это бессмысленно, как современное пасхальное самораспятие филиппинцев на фотоаппарат.
Любовь – это событие, скорее относящееся к действию, а не к созерцанию.
Встав с колен в храме, хорошо бы зайти в аптеку и гастроном и купить бедному или больному соседу лекарств или еды. Придя на работу, честно исполнить свой трудовой долг. Но, по внешнему оскудению любви, даже такая мелочь служения близким – большая редкость и свойственна лишь только особенным душам.
Слава Богу, если современный христианин, исполненный благодати, придет из храма домой в мирном духе. Слава Богу, если он всё простит супруге, не будет донимать детей и пренебрегать родителями. И то большое дело. Куда там уподобления высоким отношениям в Троице!
Увы, об этом приходится говорить – современные христиане мало отличаются от обычных маловеров. Стоять на коленях – да. Принести мир в семью – невозможный подвиг.
Особенность нашего времени – ложь, развившаяся до невиданных ранее масштабов. В этих условиях жизнь по любви к Богу, к Его кресту не должна происходить в условиях самообмана.
Крест Господень – это есть символ действующей любви. Это символ любви находится у каждого у нас на персях. Он также должен находиться в нашем уме и в нашем сердце. Через это мы делаемся родными Господу, и Он слышит нас и спешит исполнить наше желание любви.
Мы любим Бога, и Бог любит нас. Он сам живет вечной жертвой любви, осуществляющейся в Троице. И тому же Он учит нас.
Зная любовь Бога к нам, в прокимне мы просим Его низвести Его любовь к нам с небесной высоты. В тропаре мы сами любовью устремимся вверх к Его кресту и воскресению. Так круговорот Божественной любви отражен в наших песнопениях праздника.
Кресту Твоему поклоняемся, Владыко, и святое воскресение Твое славим. Спаси, Господи, люди Твоя, и благослови достояние Твое.
Стих: К Тебе, Господи, воззову, Боже мой, да не премолчиши от мене.
Упоминание креста и нашего со-распятия с Богом, принесение своей духовной жертвы и надежда на воскресение с Христом есть зарница Пасхи, которая уже близко:
Вчера спогребохся Тебе, Христе, совостаю днесь воскресшу Тебе, сраспинахся Тебе вчера, Сам мя спрослави, Спасе, во Царствии Твоем. Слава: На нетленную жизнь прихожду днесь.
Во всеобщем воскресении для праведных будет положен конец разделению с Христом, отзвуком тех счастливых дней посвящена память Христова воскресения.
Скоро Пасха.
