Когда у священника опускаются руки
Протоиерей Димитрий Климов, настоятель кафедрального собора Святителя Николая Чудотворца (Калач-на-Дону, Волгоградская область)
Неправильное устроение церковной жизни может разрушать и прихожан, и священника.
Например, молодой священник представляет свое служение как некое духовное делание, пастырское, миссионерское. А сегодня нередко церковную жизнь переводят в плоскость официального отчета, она становится более бюрократизированной. И, случается, у священника опускаются руки: в случае, когда ты что-то делаешь, а потом понимаешь, что все равно не отвечаешь всем тем требованиям, которые спускаются сверху. В итоге священник машет рукой и говорит: вообще ничего не буду делать.
Что касается не текущих, а вечных проблем, это, конечно, то, что на священника люди выгружают все свои беды. В этом очень сложно жить постоянно.
Священник становится похожим на врача-хирурга, который, только начиная карьеру, пытается вникнуть в проблемы, в боль, переживания пациентов, а потом становится циником.
Он понимает, что если все близко к сердцу будет принимать, то просто надорвется и не выдержит всего этого груза.
Потому бывает, что священник ставит стену человеку: слушает, слушает, головой вроде кивает, но близко к сердцу ничего не принимает. И это не очень хорошо. Но если все слишком принимать близко к сердцу, то тут уже встанет вопрос психического здоровья священника. Потому что не всякий это выдержит.
Протоиерей Димитрий Климов
Хорошо, когда у священника есть какая-то отдушина, где он может в психологическом смысле разгрузиться. Или он в семью приходит, и там ему создают спокойный, комфортный климат, где он может отдохнуть, подзарядиться, или хобби, какие-то интересы помимо его служения, где он тоже может немного переключиться и отвлечься.
Священник может вести себя слишком высокомерно по отношению к прихожанам. Когда приходит, например, молодой священник на приход, он понимает, что он – настоятель, глава прихода, и начинает рулить, не прислушиваясь ни к чьим советам. Сперва ему кажется, что он, как ледокол, прошибает ледовую поверхность. Потом понимает, что только свой киль прошибает этим льдом.
В итоге копятся противоречия, прихожане начинают противостояние. Молодые священники, сталкиваясь с такими проблемами неприятия на приходе, бывает, унывают: «Ничего-то у меня не получается!» вместо того, чтобы проанализировать свое поведение.
В Церковь идут все, люди могут нести свои психологические, даже психиатрические проблемы. Человек с искореженной душой ходит, и может выдавать свою глупость или некий мазохизм за смирение, и священник может всему этому потакать.
Все это, конечно, бывает. Но это уже патологические моменты.
Бывает, прихожанка влюбилась в священника. Священнику нужно вести себя в этой ситуации по-умному. С одной стороны, не отогнать ее от храма, а с другой стороны, не давать повода для дальнейших фантазий.
Сплошь и рядом священник сталкивается с инфантильностью прихожан, когда человек действительно не умеет решения принимать и все время спрашивает обо всем у священника. И это тоже может приниматься за смирение.
Я такие вещи пресекаю. Один раз человек у меня спросит, второй, в третий раз я уже не разговариваю на эти темы. Он теряет ко мне интерес.
Бывает так, что молодые люди приходят в Церковь, видят вокруг костяк пожилых прихожан и поневоле сами становятся такими же. Так, девушка, молодая женщина считает, что правильно, по-христиански, по-церковному вести себя, как восьмидесятилетняя бабушка: так же одеваться, разговаривать.
Понять, что между священником и прихожанами деструктивные отношения, можно, только посмотрев на них со стороны. Хорошо, когда кто-то из рядом служащих пастырей на это обращает внимание и начинает корректно своему собрату давать какие-то советы.
Или уже, если собрат к этим советам не прислушивается, то – действовать через епископа. Были случаи, когда люди продавали имущество, а потом деньги отдавали священнику. Или «мудрые пастыри» заставляли людей разводиться, продавать свое жилище, куда-то уезжать, потому что антихрист скоро придет.
Чем теснее и открытей люди общаются на приходе, тем быстрее подобное вылезет, станет заметным.
Довериться первому священнику или выбирать
Протоиерей Максим Первозванский, главный редактор журнала «Наследник»
Когда мы говорим, что родители разрушили жизнь уже взрослого ребенка, церковная жизнь разрушила человека, мы почему-то считаем, что человек – это просто объект, результат какого-то внешнего воздействия. На самом деле человек – это результат собственных выборов.
Классический пример: человек пришел в Церковь, чтобы полностью довериться духовнику. Начитался книжек про полное послушание и пришел на первый же приход, и первому же священнику доверился. А священник еще такой попался, что по молодости, наивности или, наоборот, безразличию даже не заметил, что его полностью слушаются, или он руководит совсем не правильно. В результате этого дурного руководства человек приходит к некоему внутреннему кризису. Кто в этом виноват? Священник? Священный Синод? Мама с папой этого человека так воспитали?
Протоиерей Максим Первозванский. Фото: Rublev.com
Но мы сами делаем выборы в жизни: налево, направо, жениться, не жениться, застрелиться, не застрелиться. Понятно, что мы можем в результате своего жизненного пути прийти к моменту, когда мы уже, по сути дела, ничего не выбираем. Но внешнее воздействие – это всего лишь тенденция. Это то, что способствует или препятствует, подталкивает или задерживает.
Я много лет работал в системе православного образования, в том числе в школе-пансионе. Взять, к примеру, небольшой выпуск, десять или двадцать человек. Из них на пятерых, примерно, школа оказала потрясающий эффект. Эти люди любят Бога, Церковь, они активные, они как-то в жизни определились, они получили заряд на дальнейшую жизнь, они получили хорошее образование и так далее. На некоторых учеба никак не повлияла. А два-три выпускника выходят из православной школы озлобившимися атеистами, потому что те же воздействия, которые на первых пятерых оказали положительное влияние, для них оказались или показались разрушительно-циничными.
У меня сейчас яркий тяжелый жизненный пример последнего месяца. В двух знакомых семьях умерли новорожденные младенцы. В одной семье это привело к удивительному сплочению и единению мужа и жены, когда они вместе сумели и поддержать друг друга, и укрепилась их любовь, укрепилась их вера. Они стали, несмотря на такое страшное событие, явно сильней и ближе к Богу. А другую семью это фактически привело к разводу из-за непрерывных взаимных упреков, стремления возложить вину за случившееся друг на друга.
Мы можем предположить, что если церковная жизнь устроена идеально правильно, абсолютно свято, все равно обязательно будут люди, которые что-то не воспримут или воспримут не так. Даже у Господа один из учеников стал вором и предателем.
Конечно, когда у тебя что-то случается, тебе в голову приходят всякие разные помыслы, в том числе и осуждающие и обвиняющие другого. Один человек дает волю этим помыслам. В результате через месяц этой борьбы он приходит к выводу, что другой виноват полностью, и он его ненавидит. А другой этим мыслям места не дает. Он их просто отгоняет. То есть все зависит от того, как человек сам свой огород души возделывает.
Серьезная духовная жизнь без послушания невозможна. Но здесь есть опасность того, что человеком начнут манипулировать. А если он попадает в ситуацию, где никто особенно никого не давит, не воспитывает, все радостно поют «Аллилуйя!», – человек просто никогда и не узнает, что такое духовная жизнь. Но, наверное, и не будет у него тех опасностей.
Чем серьезней человек относится к духовной жизни, тем больше опасностей. Это как в горы ходить. Если ты лежишь на пляже в Таиланде, то, конечно, есть опасность цунами. Но все-таки главная опасность – обгореть на солнце. А если ты собрался на Эверест лезть, то всем известно, каков там процент выживания.
Конечно, есть различные негативные тенденции и явления. Есть невротизированные приходы или священники. Но, повторяю, выбор остается за человеком. Человек, даже когда ему деваться некуда, может принять осмысленное и сознательное решение.
