Существует предубеждение относительно религиозных людей, в частности христиан, что они унылые и вся их жизнь представляет скуку, что в Церкви все слишком серьёзно и нет места радости и веселью, что это удаляет от настоящей полноты жизни. Но при близком знакомстве может оказаться так, что религиозный человек определённо обладает развитым чувством юмора.
Юмор и Библия
Учитывая религиозный постулат о том, что человек есть образ и подобие Бога, возникает вопрос – есть ли юмор у Творца, Ангелов? Чтобы попытаться приблизиться к пониманию темы, для начала необходимо обратиться к Священному Писанию.Примеры юмора в Библии немногочисленны – это объясняется, прежде всего, идеологическим, религиозным назначением Книг Библии. Религиозная идеология несовместима с юмором в собственном смысле слова. Как мы знаем, Книги Библии делятся на законоположительные, исторические, учительные, пророческие и поэтические. История, закон и наставление не могут быть по определению несерьезными, библейские пророки призывали к покаянию, а поэзия псалмов Давида и притчей Соломона имели свою глубину и красоту.
В тексте Торы (Пятикнижие) нет ни намёка на юмор или сатиру, и это подтверждают сами раввины. Такую ситуацию можно понять, ведь, к примеру, Конституция страны, различные кодексы не имеют ничего смешного и забавного. Точно так же и в Законе Божием не предусматриваются юмористические моменты.
Библейские Книги дохристианского периода называют Ветхим Заветом, а слово «завет» означает «завещание, наставление, совет». Это закон и своего рода инструкция безопасности для человека, полученная от Бога – как пользоваться своей жизнью, если применять все советы Библии и жить по её принципам. Наш Создатель оставил для нас и дал инструкцию из любви к нам, чтобы мы были защищены. Любые инструкции и правила, касающиеся важных вещей в жизни человека, также не имеют ничего веселого, и это справедливо относительно Библии.
Завет еще толкуют и как «договор, союз». Соответственно, что может быть веселого в договоре? В любом коммерческом и деловом договоре или соглашении, а также в межгосударственных договорах не наблюдается юмористических вещей. В священных Книгах христианства – в Новом завете – юмор совершенно отсутствует. Однако в Библии, вообще, современный читатель может найти, по крайней мере, отдельные фрагменты, которые могут быть охарактеризованы как содержащие юмор. Например, внезапное смешение языков при строительстве Вавилонской башни, говорящая ослица пророка Валаама, превращение воды в вино в Кане Галилейской, хождение Христа по воде, случай с Давидом и Голиафом и т. п. Все это весьма сложно отнести к юмору, т. к. непосредственные участники событий не испытывали веселья при подобных явлениях. Забавным это может показаться только со стороны или спустя время.
Сквозь эпохи и тысячелетия
Юмор зачастую не универсален и не переносится из одной культуры в другую. Если к этому добавить характеристики ситуации, ее пространственно-временные, национальные особенности, то задача генерации смешного, его восприятия и понимания, становится более сложной. Люди смеются всегда и везде, но по-разному. Юмор и смех – феномены, присутствующие во всех культурах, свойственные каждому человеку, возникающие в любой ситуации общения. В зависимости от страны или эпохи меняются содержание, формы и значение юмора. Чтобы это наглядно понять, достаточно посмотреть видеозаписи юмористических передач 10, 20 или 50 лет назад. Многие вещи становятся непонятными, в них уже отсутствует актуальность и искрометность. Поэтому это еще один косвенный фактор того, почему юмор отсутствует в Библии.
Некоторые могут подумать, что несколько тысяч лет назад юмор отсутствовал или имел какую-то зачаточную форму. Но это не совсем так. При всем том, что юмор древних народов имеет весьма отдаленное отношение к тому, что под юмором понимают сейчас, юмор у людей был всегда. Как оказалось, древние жители Месопотамии были совсем не прочь подшутить над своими правителями или порядками. Недавно ученые смогли расшифровать ряд надписей на табличках с юмористическими текстами, написанными на аккадском языке, возраст которых более 3,5 тысяч лет. Археологи уверяют нас, что Месопотамия стала колыбелью всей мировой цивилизации, здесь появилось первое земледелие, скотоводство, обработка металла и гончарное дело. Именно из Месопотамии, по Библии, был призван праотец Авраам. Согласно археологическим раскопкам, известно о юморе древних египтян. И значит дело не в отсутствии юмора у людей во времена ветхозаветных патриархов и пророков, а совсем в другом. В характере самой Библии.
От античности до наших дней
Единой точки зрения на том, что такое юмор и как он работает, нет до сих пор, хотя этими вопросами человечество начало задаваться изначально. Одним из первых мыслителей, сформулировавших свою теорию юмора, был Платон. Он полагал, что люди смеются, когда ощущают свое превосходство над другими. Эту идею Платон развивает, в частности, в диалоге «Филеб», где его учитель Сократ произносит такие слова: «Мы назвали смешным все слабое и ненавистным все сильное». Примерно тех же взглядов придерживался и ученик Платона Аристотель. Он задал направление дальнейшего исследования смеха, а именно в «Поэтике», определивший объектом комедии «худших людей», а, собственно, смешное как «ошибку или безобразие, никому не причиняющее страдания и ни для кого не пагубное». В комедиях Аристофана осмеянию подвергались пороки и язвы общества.
Юмор как свойство личности привлек внимание значительно позже. К субъекту смеха обратились французский ученый и философ Рене Декарт и английский философ Томас Гоббс. Первый рассматривал смех в контексте страстей человеческих, а второй воспринимал юмор как акт «внезапной славы» и связывал его с удовольствием субъекта от превосходства над другими.
Зигмунд Фрейд продвигал другую точку зрения на природу юмора. В своей работе «Остроумие и его отношение к бессознательному» австрийский психолог развивал идею о том, что юмор – это попытка сознания выразить мысли и чувства, которые в обществе обычно подавляются или запрещаются. Т. е. юмор, по Фрейду, – очередная разновидность сублимации. Он видел в этом принцип удовольствия от высвобождения и экономии психической энергии. Комизм он трактует как ситуацию, когда человек невольно выглядит смешным, не задумываясь об этом. Остроумие подразумевает способность создавать изощренные остроты – отдушины для удовлетворения агрессивного и полового возбуждения.
По мнению Нобелевского лауреата Анри Бергсона, смех унижает и тем самым карает личность, вызывая обиду на других и себя. Комическое состояние вызывает у нас смех лишь при некой эмоциональной отстраненности от объекта: кому мы явно сочувствуем, того невозможно высмеять. И в этом тоже интересная параллель с Библией – Бог сочувствует нам и сострадает, а значит, здесь нет места уничижению в какой-либо форме.
Сейчас в среде ученых большей популярностью, чем идеи Фрейда и древних греков, пользуется так называемая теория несоответствия, сформулированная Иммануилом Кантом. Чтобы нам стало смешно, шутка или забавная ситуация должна заключать в себе некий парадокс, несоответствие нашим ожиданиям. Классическая формулировка Канта «Смех есть аффект от превращения напряженного ожидания в ничто» положила начало рассмотрению юмора как некого психического механизма, результатом которого является смех.
Именно представление немецкого философа о юморе как несоответствии вполне подходит в понимании его отношения с религией. Юмор – особая реакция человека на любое событие, в котором обнаружено внутреннее несоответствие. Религия же видит высшее соответствие. Обычно такое несоответствие мы находим там, где вместо правды нам подсовывают подделку под правду. В Библии делается акцент на высшем соответствии – Истине.
О юморе нерелигиозных и верующих
Так как переживания вряд ли могут в одно и то же время рассматриваться как важные и как тривиальные, следовательно, мы не можем одновременно что-то осмеивать и почитать. Мы можем и шутить, и молиться по поводу одних и тех же тревожащих жизненных событиях, но не в одно и то же время. От превращения в циника религиозного человека удерживает убеждение, что на свете есть более важное чем смех, т. е. признание того факта, что и смеющийся, и сам смех имеют свое место в системе вещей. Как мы можем увидеть, у радикальных юмористов на примере карикатуристов печально известного французского журнала Charlie Hebdo отсутствуют границы допустимого и такой «юмор» становится разрушающим. Но в этом нет ничего удивительного, т. к. этим заполняется внутренняя пустота.
Действительно, можно привести аргумент в пользу превосходства чувства юмора религиозного человека, решившего раз и навсегда: такие-то вещи священны и обладают крайней ценностью, а ко всему остальному нет нужды относиться всерьез. За пределами досягаемости юмора находятся только сердцевина и цель религиозного мировоззрения. Человеческие слабости, связанные с религиозным намерением, могут стать источниками развлечения (например, неуместные эпизоды или ситуации в церкви). Но такое «несоответствие» не влияет на приоритет высшей задачи.
Теория смешного
А что мы знаем вообще про юмор? Вот его разновидности: сарказм, ирония, пародия, сатира, оксюморон, стёб, анекдот, каламбур, чёрный юмор, карикатура и др. Уже одно перечисление наводит на что-то общее, и большей частью оно основано на противоречии, искажении, унижении, двусмысленности, агрессии и насмешке. Воспринимая комическое, человек получает эстетическое наслаждение, личностно возвышается над объектом высмеивания.По предположению исследователей, насмешки, ирония и сарказм происходят от ритуально-сардонического смеха. У многих первобытных языческих народов смех символизировал жизнь, его применяли как оберег, который мог во время убийства или смерти оберегать от мести мертвых сардоническим смехом. Люди пытались отогнать от себя страх смерти, демонстрируя полноту и сохранность своей жизни. Это был смех, проникнутый страхом. В современном толковании сардонический смех – злобный, язвительный, презрительный, направленный на моральное уничтожение противника, врага.
Более зрелой формой смеховой культуры (интеллектуального смеха через отрицание) была античная ирония, которой выражали негативное отношение к чему-либо, не выражая этого напрямую. Основой ее является лукавство ума, подтверждение того, что на самом деле отрицается.
Ирония (греч. еironeia – притворство) – разновидность комического, раскрывает противоречивую природу явлений через острое, построенное на контрасте очевидного и скрытого, осмеяние, когда за вербально выраженной положительной оценкой скрывается отрицание и насмешка. К иронии, например, прибегал философ Сократ, разоблачая невежество своих оппонентов.
Сарказм (греч. sarkazo; букв. рву мясо) – язвительная и обидная насмешка, которой пытаются унизить объект критики, указать на его уродство; сокрушительное возражение в форме преувеличения.
Еврейский народ и юмор
Испокон веков многострадальный народ смеялся сквозь слёзы. Учитывая историческую еврейскую чувствительность к языку, любого рода несправедливости и насилию, а также оттачивающую логическое мышление традицию ученого спора, было бы странно, если бы евреи не славились своим юмором. Всем известно чувство юмора у евреев, которое выделяется на фоне других своеобразием, тонкостью, самокритичностью. И при этом этот народ имеет Священное Писание, в котором нет юмора. Казалось бы, есть в этом какая-то странность, но она исчезает при понимании того, что это Писание не просто еврейского народа, а богодухновенное. Называя его таковым, апостол Павел (2 Тим. 3:16) исповедует общую веру ветхозаветной и новозаветной Церкви в то, что Книги Библии были написаны под особым воздействием Духа Святого. В самом деле, чтобы в полноте и без искажений донести Откровение до людей, писатели нуждались в помощи высшего вдохновения.
А теперь давайте посмотрим на самих библейских авторов: 44 автора, написавшие 66 книг на трех языках в течение полутора тысяч лет, которые жили в разных эпохах, в корне отличались по происхождению и социальному статусу, были гражданами разных государств и империй, говорили на разных языках. И при этом всё то, что было написано ими в течение большого периода времени, затрагивает на разном уровне многие аспекты жизни человечества, включая как и мелкие детали, так и обширные вопросы, уникальным образом согласуется и формируется вокруг общей темы. В написанных библейскими авторами текстах затрагиваются серьезные вещи, и в них нет и тени юмористической подачи, хотя трудно представить всех этих людей, не имеющих чувства юмора. Но этот факт доказывает то, что главным автором Библии есть Создатель, а люди, при учете их индивидуальности и разного стиля описания вещей, являются соучастниками.
Божественное или человеческое
Для христианина наиважнейшим критерием всех вещей является воплотившийся Сын Божий. Христос соединял в себе две природы: Божественную и человеческую. И сторонники мнения, что Христос не смеялся, был серьезен и в Его речи отсутствовал юмор и ирония, возможно, говорят об этом лишь из глубокого почтения к Его Божественной природе. Но очень важно видеть в Христе и человеческие черты. Идеей, которую вкратце можно свести к фразе «Христос не смеялся», мы во многом обязаны Умберто Эко, который в своем романе «Имя розы» возвел ее чуть ли не в ранг основного принципа христианства, противопоставляя его – мрачное, закоснелое и безмерно суровое – жизнерадостной и гибкой античной философии. Атеисту Эко это простительно – ему логично изображать христианство в негативном ключе; гораздо печальнее то, что того же мнения придерживаются и многие христиане – и не только придерживаются, но и искренне гордятся своей принадлежностью к якобы самой серьёзной и безрадостной религии во Вселенной.
С учетом того, что в Евангелии нет конкретных мест, где можно было бы сделать вывод о наличии или отсутствии чувства юмора у Спасителя, в истории Христа мы не находим ничего, что бы свидетельствовало о Его негативном отношении к радостным житейским моментам или уместному смеху. Более того, и Его, и апостолов многие (в первую очередь безмерно серьезные, торжественные фарисеи) критиковали именно за недостаточно возвышенно-аскетичный образ жизни. Иисус и апостолы жили как обычные люди, не терзали себя голодом, не занимались самобичеванием, не видели ничего порочного в том, чтобы радоваться жизни самим, и не запрещали того же другим.
Вообще странно: если христианин верит в то, что Иисус Христос – это Бог, сделавшийся подобным человеку во всем, кроме греха, то на каком основании он отказывает вочеловечившемуся Богу в возможности по-человечески испытывать радость, иногда шутить, а иногда и смеяться? Смех – одно из немногих свойств, не присущих ни одному живому существу, кроме человека. Как можно одновременно верить в вочеловечившегося Бога и отказывать Ему в одном из основополагающих аспектов человечности? Категоричность в данном вопросе весьма спорна.
Юмор у Ангелов
Может ли соответствовать ангельское устроение с подобными вещами, какие приняты у людей? Ангел в переводе с греческого – вестник или посланец. Он может приносить вести, радостные или грустные. Но не смешные. В Библии не встречаются какие-либо описания юмора у Ангелов. Если признавать Ангелов более совершенными существами с отсутствием юмора, то встаёт вопрос: а необходим ли он низшим, т. е. человеку? И, соответственно, напрашивается второе: если его не наблюдается у Ангелов, то есть ли он у их Творца?
Откровение свыше (а Священное Писание и Ангелы являются его выражением, отражением) не может быть смешным. Образ может быть смешным, если он отражается в кривом зеркале.
Радость и смех
Если вернуться к Священному Писанию, то слово «радость» и производные от него слова – одно из самых частых слов Библии. Варианты слова «веселье» встречаются в Библии также очень часто, и тоже обычно в положительном смысле, часто рядом со словом «радость». Радость – это благое, светлое чувство, связанное с важным событием в жизни человека: встречей после разлуки, свершением надежд и упований, исцелением от болезни, общением с Богом. Радость возникает у человека, когда он радеет о чем-то высшем, чем он сам, когда делает что-то ради другого. Радость не обязательно связана с удовольствием. Напротив, она зачастую сопряжена с любовной заботой, с трудом, с преодолением тягот и даже с жертвой. Радость – это ощущение полноты жизни, подлинности бытия, не сводящегося к простой физиологии и фрейдистскому «принципу удовольствия». У радости есть свойство, по которому ее можно безошибочно узнать: она непреходящая, светлая и возвышающая. Удовольствие юмора кратковременно и быстро проходит, как только исчезает его источник, а радость – это одно из тех богатств, которые мы собираем для жизни вечной.С одной стороны, Библия говорит нам о тщетности юмора и смеха: «О смехе сказал я: «глупость!», а о веселье: «что оно делает?»» (Еккл. 2:2); «…смех глупых то же, что треск тернового хвороста под котлом. И это – суета!» (Еккл. 7:6). И эти цитаты звучат вроде бы как аргумент против того, чтобы христиане юморили и смеялись. Сюда же относится и цитата: «Сокрушайтесь, плачьте и рыдайте; смех ваш да обратится в плач, и радость – в печаль» (Иак. 4:9).
Слово «смех» встречается в Библии гораздо реже, к тому же очень редко употребляется в положительном значении. Практически во всех случаях слово «смех» имеет в Библии негативную окраску. Например: «Также сквернословие и пустословие и смехотворство не приличны вам, а, напротив, благодарение» (Еф. 5:4). Или в другом месте: «Подобно и первосвященники с книжниками, насмехаясь, говорили друг другу: других спасал, а Себя не может спасти» (Мк. 15:31). Можно вспомнить смех Хама над опьяневшим отцом или усмешку Сарры над пророчеством о рождении ею ребенка. Смех в Библии ассоциируется с насмешкой, глумлением над слабостью, страданием или грехом. Слово «шутить» встречается в Писании всего лишь раз, также в негативном смысле. Например: «Как притворяющийся помешанным бросает огонь, стрелы и смерть, так – человек, который коварно вредит другу своему и потом говорит: «Я только пошутил» (Притч. 26:18–19). Царь Соломон считает шутника «притворяющийся помешанным».
«И похвалил я веселие...» (Еккл. 8:15)
Многие люди ошибочно считают, что быть христианином означает быть унылым. Библия же говорит на это: «Веселое сердце благотворно, как врачевство, а унылый дух сушит кости» (Притч. 17:22).
При всей аскетичности и серьезности святоотеческого литературного наследия мы не можем полностью отвергать и другую сторону жизни святых людей, в которой они проявлялись не только мудрыми учителями, но и снисходительными в общении, проявляющими юмор или допускающих проявление радости в человеческом понимании этого слова.
«Смех – самое сильное орудие в победе над гневом» (свт. Григорий Богослов).
«Не смех – зло, но зло то, когда он бывает без меры, когда он неуместен... Способность смеха внедрена в нашу душу для того, чтобы душа иногда получала облегчение, а не для того, чтобы она расслаблялась» (свт. Иоанн Златоуст).
«Из житий святых мы видим, что шуточки допускали и святые отцы, например, преподобный Пахомий Великий, преподобный Антоний Великий и проч. Конечно, содержание этих шуточек они брали не из Библии и творений святых отцов, а просто что-нибудь рассказывали. Так и я рассказываю что-либо, а в это время бес, быть может, хотел на вас уныние напустить, а мой рассказ отогнал от вас уныние...» (прп. Варсонофий Оптинский).
Деспотия юмора
К сожалению, в наше время «чувство юмора» стало настоящим идолом. Оно считается обязательным качеством человека, а его отсутствие – признаком ограниченности или неполноценности. Если кто-то с гневом пресечет сальный анекдот или возмутится насмешке над ближним, то любители острот скажут: «Да он просто ненормальный, у него нет чувства юмора». Как всякий идол, его величество юмор деспотичен и ревнив. Поэтому многие из боязни прослыть тупицей или занудой готовы хихикать над самыми плоскими шутками. Они скорее признаются в отсутствии стыда и совести, чем в отсутствии чувства юмора.В последнее время мы стали чаще смеяться, нас хотят заставить это делать. Бесконечные сериальные ситкомы и юмористические передачи на ТВ, комедийные шоу в интернете и ролики в соцсетях и т. п. заставляют нас веселиться. Не радоваться, не улыбаться, а именно постоянно «веселиться». Многие усматривают в этом позитив и удаление от жизненных проблем. Однако редко можно увидеть в информационной среде интеллектуальный юмор, всё чаще мы можем наблюдать определенного рода ширпотреб. Найти жемчужину полезного в этой массе веселого представляется достаточно сложным.
Почему же, однако, все это востребовано? Ведь если бы не было востребовано, то и не производилось бы в таких удручающих объемах. Скорее всего, дело не столько в том, что у кого-то дурной вкус, сколько в унынии и его «дочке» – скуке. Это состояние, осознанное или нет, заставляет человека искать способ развлечься. Такой «юмор» не рассчитан на глубокие сердечные реакции; он не заставляет думать, он не запоминается и не должен запоминаться.
Нужно понимать также то, что среди христианских добродетелей вы чувство юмора не найдете. И его отсутствие святыми отцами не упоминается как грех.
Улыбка
Народная мудрость также много говорит о смехе, начиная про смех без причины, но одна из самых точных – «и смех, и грех». Смех искусственно занимает место радости. А мы стали реже улыбаться. Когда мы улыбаемся в первый раз? Между 30-м и 45-м днем жизни, самое позднее – в три месяца. А смеяться? Правильно, позже. Улыбка – это другой язык, способ выразить то, чего мы не говорим словами. Улыбка – вовсе не слабое подобие смеха, она открывает нам разные миры.
Интересное сравнение в физическом плане смеха и улыбки. Чтобы засмеяться, мы задействуем 15 мышц; чтобы улыбнуться, их нужно не меньше. Однако в разных улыбках используются разные мышцы! Смех всегда одинаков и рефлексивен, вариантов улыбок может быть множество. Интересно также, что люди смеются только на выдохе! А улыбаться можно и на вдохе и на выдохе, спокойно. «Поделись улыбкою своей, и она не раз к тебе вернётся» – поётся в одном правильном детском мультфильме.
Не улыбаются святые на иконах? Да, это не вполне канонично. Но существует образ, где улыбающейся изображена сама Богородица – Матерь Божья, которую мы привыкли видеть скорбящей, строгой или умиляющейся на Сына. И это не просто икона, а чудотворный образ Вифлеемской Божьей Матери, находящийся в Базилике Рождества в Вифлееме.
«Смех, если случится, пусть будет только до улыбки, и то не часто» (свт. Димитрий Ростовский).
Другая сторона медали
Смех, юмор, комическое занимают существенное место в духовной жизни индивида и социальных общностей любого уровня. Эти явления пронизывают все сферы жизни общества. Юмор как форма коммуникаций и мировоззренческое явление приобретает все большее значение в условиях современных тенденций глобализации и становления постиндустриального общества, утверждающих приоритеты ценностей толерантности, участия, солидарности, творчества. Смех часто является побочным продуктом игривых социальных взаимодействий, и поэтому можно счесть, что смех несёт в себе ту же функцию, что и игра.
Некоторые учёные занимаются исследованием юмора. Существуют целые научные учреждения: Американская ассоциация по изучению юмора (American Humor Studies Association) и Международное общество изучения юмора (International Societyfor Humor Studies). Обобщающий вывод, который делают ученые в последнее время, заключается в том, что не весь юмор – это здоровый юмор, и он делится на 5 видов: 1) Юмор нелепости. Это шутки, которые основаны не столько на интеллектуальном усилии, а на абсурдности самой ситуации. 2) Юмор, связанный с разгадкой. Здесь чисто лингвистическая двусмысленность. 3) Цинично-пессимистический. Отражает циничный, депрессивный взгляд на мир. 4) Неприличный юмор. 5) Вид юмора, который условно можно обозначить как юмор, дискриминирующий противоположный пол.
В простых случаях отделить здоровый юмор от чего-либо греховного можно всегда, а вот отличить добрый юмор от скрытой насмешки и недоброго юмора в различных его проявлениях может лишь этически одаренный человек. И это уже не каждому дано, но при желании можно научиться видеть, если жизнь верующего человека будет ориентироваться на нравственные ориентиры.
Заключение
Добрая шутка всегда уместна в семейных отношениях, между руководителем и подчиненным, между коллегами. Он помогает расслабиться, снять стресс и психическое напряжение, решать различные проблемы, легко воспринимать неприятности и болезни, развлечься, поддерживать здоровые отношения с разными людьми.
В сознании многих людей (не в последнюю очередь благодаря усилиям некоторых христиан) понятия «христианство» и «юмор» (а также «радость» и «веселье» вообще) являются чем-то совершенно несовместимым, что, разумеется, неправильно.
Человек, который требует серьезности всегда и по отношению ко всему, раздражает ничуть не меньше, чем придурковатый шутник, неспособный и минуты прожить без очередной хохмы. Юмор ведет себя точно так же, как и любая другая концепция – его можно вывернуть так, что он станет мерзостью, но сам по себе (как и еда, как и сон, которые тоже можно довести до чрезмерности) он ею не является. Нужно всегда держаться золотой середины и не уходить в крайности.
Нужна ли легитимность юмора со стороны Церкви? Не странно ли вообще выискивать в Священном Писании прямое и недвусмысленное разрешение на юмор и смех. Библия не освобождает от необходимости думать самостоятельно. Если кто-то с неприязнью относится к проявлениям веселья, юмору и здоровому смеху – это его дело. Не нужно искать оправдание этому своему отношению в вере. Нет его там.
Что касается изначального запроса о чувстве юмора у Создателя, то в полной мере это выяснить не может никто. Отказывать Богу в чувстве юмора – значит принижать Его в сравнении с человеком и упирать на собственную исключительность, а если в фантазиях приписывать Богу особенное чувство юмора, то значит скатываться к примитивному антропоморфизму, ставить юмор в разряд добродетелей и некоего достоинства, что весьма сомнительно.
Люди могут многое узнавать через исследование Священного Писания и природы о самом Боге, его действиях и способе выражения Божественной воли, однако есть определенная грань, за которую земным людям трудно перейти и полностью понять Творца. И лучшим ответом на всевозможные дополнительные вопросы, не касающиеся нашего спасения, будут слова самого Творца, говорящего через пророка Исайю: «Мои мысли – не ваши мысли, ни ваши пути – пути Мои, говорит Господь. Но как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших» (Ис. 55:8–9).
Андрей Герман
