В эти дни, когда Церковь
читает книгу Деяний святых апостолов, мы вновь
присутствуем при самом начале христианской истории.
Апостолы выходят на проповедь и смело провозглашают:
Иисус Распятый воскрес из мертвых, Он есть Господь,
Судия и Спаситель.
Все — иудеи и язычники — должны
обратиться к Нему, чтобы обрести вечное спасение.
Апостолы проповедуют не атеистам — у иудеев
есть древняя и почтенная монотеистическая традиция,
пронесенная через столетия суровых испытаний, у
язычников — множество разных богов. Впрочем,
некоторые философы полагали, что под их личинами
можно почитать одну и ту же Божественную реальность.
Апостолы проповедуют людям, у которых уже есть
религия.
Им не нужно было доказывать современникам, что
сверхъестественное реально — для людей той и многих
последующих эпох оно было столь же реально, как ветер и
облака. В то время — как и сейчас — было
предостаточно учителей, религиозных школ и традиций,
людей, так или иначе претендующих на общение со
сверхъестественным. Но апостолы проповедовали Иисуса не
как одного из учителей, основавшего какую-то школу. Они
возвещали Его как единственный путь спасения. Евангелие
доносит до нас Его слова: «Я есмь путь и истина и
жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через
Меня» (Иоан. 14:6), а апостолы повторяли: «нет
другого имени под небом, данного человекам, которым
надлежало бы нам спастись» (Деян. 4:12).
Если вы принимаете Христа, вы безусловно отвергаете
других богов
Для язычников это было в новинку; они могли видеть
некоторые параллели между своими мистериальными культами и
Христианством, но одно различие бросалось в глаза. Можно
было быть посвященным в мистерии различных божеств: чем
больше, тем лучше. Вера апостольская носила исключающий
характер: если вы принимаете Христа, вы безусловно
отвергаете других богов. Это было не очень понятно
язычникам. Это часто непонятно нашим современникам.
Многим кажется само собой разумеющейся позиция, которая
называется «религиозным плюрализмом»: что,
мол, все религии (ну, может быть, кроме явного сатанизма)
так или иначе ведут к истине и спасению, делить их на
истинные и ложные – значит, проявлять узость и
фанатизм. Что же, отметим, что апостолы такой позиции не
придерживались: какой смысл пытаться обратить людей к вере
во Христа, претерпевая гонения и казни, если та религия,
которая у людей уже есть, ничем не хуже?
Почему же «религиозного плюрализма»
придерживаются многие наши современники? Этому есть
несколько причин. И на первый взгляд они выглядят довольно
уважительными. Рассмотрим их по порядку.
Нам говорят, что жители средневековой деревни — и
даже города — могли прожить всю жизнь, не увидев ни
одного иноверца, и им просто в голову не приходило, что
поклоняться Богу можно как-то иначе. Сегодня мы живем в
глобальном мире, где мы прекрасно осведомлены о множестве
различных религий и культур, о том, что люди очень
по-разному выстраивают свои отношения со
сверхъестественным, и в этой ситуации религиозный
плюрализм — самой собой разумеющаяся позиция.
Но апостолы жили в столь же плюралистическом мире Римской
империи — за тем исключением, что в этом мире еще не
существовало Христианства как мировой религии.
Уважать людей и соглашаться с их верованиями —
совершенно разные вещи
Нам говорят, что мы должны с уважением относиться к людям,
исповедующим другие религии — и это совершенно
справедливое требование. Мы должны с любовью и уважением
относиться ко всякому нашему ближнему — собрату по
вере, иноверцу или неверующему. Но уважать людей и
соглашаться с их верованиями — совершенно разные
вещи. Ведь и сами сторонники религиозного плюрализма не
соглашаются с традиционным христианским вероучением, из
чего еще не следует, что они плохо относятся к христианам
как к людям. Любовь и уважение к людям никак не требуют
соглашаться с ними во всем, как и несогласие не должно
приводить к неприязни.
Люди, которые полагают, что все равно, как поклоняться
Богу, в итоге не поклоняются Ему никак
Более того, парадокс плюралиста в том, что в итоге он,
желая согласиться со всеми, не соглашается ни с кем и,
пытаясь быть одинаково своим для всех религиозных
традиций, оказывается всем им одинаково чужим. Люди,
которые полагают, что все равно, как поклоняться Богу, в
итоге не поклоняются Ему никак.
Еще один фактор, подпитывающий религиозный плюрализм
— вера в то, что исключительность притязаний
Евангелия — причина конфликтов, религиозных войн,
преследования еретиков и тому подобного. В пример
христианскому миру часто ставят мир индуизма, где
множество разных школ, практик и представлений существуют
вместе, плавно перетекая друг в друга. Иногда как пример
«мирной» религии приводят буддизм. Оба этих
примера связаны с недостатком знаний о предмете. Увы,
Индия была и, в некоторой степени, остается ареной
жесточайших межобщинных конфликтов, в которых индуисты
выказывают ничуть не меньше воинственности и нетерпимости,
чем все остальные. История буддизма знает религиозные
войны и преследования иноверцев, и уже в наши дни в Бирме
разворачивается кровавый конфликт, в котором громилы
выступают под буддистскими знаменами. Конечно, причина
этого зла — в лукавом, крайне испорченном
человеческом сердце; но отметим, что отсутствие догматов и
религиозной исключительности не делает людей более
миролюбивыми и терпимыми.
Но главное, в чем религиозный плюрализм расходится с
христианством — и не только с христианством —
это в отношении к истине. Христианство и есть ответ на
вопрос, который плюрализм избегает ставить —
вопрос об истине. За религиозным плюрализмом стоит
некий подразумеваемый атеизм — религиозные традиции
не больше чем попытки людей найти какой-то смысл, утешение
и надежду в хаотичном и бессмысленном мире. Их ценность
— чисто психотерапевтическая и, может быть,
социальная. Бессмысленно спорить о том, какой путь
«на самом деле» ведет к спасению —
потому что никакого спасения нет, «закопают —
лопух вырастет» — и все.
Апостолы возвещают, что спасение реально. Христос
действительно, буквально, телесно, физически воскрес из
мертвых. Мы действительно призваны к вечной жизни, которую
можем обрести покаянием и верой или отвергнуть неверием и
противлением. Речь идет об абсолютно реальных вещах
— более реальных, чем что-либо еще.
Христос — на самом деле Тот, за кого Себя выдавал
— Бог, Господь, Судия и Спаситель
Христос — на самом деле Тот, за кого Себя выдавал —
Бог, Господь, Судия и Спаситель. В Его лице мы встречаем
не просто Посланника от имени Истины и не просто Учителя
Истины — мы встречаем Саму Истину. Бессмысленно
говорить о «разных путях к истине», когда Сама
Истина сошла на землю и ожидает моего и вашего ответа.
Бессмысленно говорить о «разных путях ко
спасению», когда Само Спасение пришло к нам и
призывает нас принять Его.
Сергей Худиев
Православие.Ru
