Редакция сборника ДУША собирает отдельные мысли известных современных православных авторов и публикует их как размышления на разные темы в одном материале.
Игумен Нектарий (Морозов)
Как странно... И мы, и люди неверующие - живем. Но как же по-разному! А главная разность даже не в образе жизни, даже не в следовании порой заповедям евангельским. Разность - в отношении к жизни, в чувствовании ее, в ее понимании. Если для человека неверующего жизнь лишь последовательность событий, фактов, течение времени, то замедляющееся до практически полного замирания, то превращающееся в бешеный, безоглядный бег, то для христианина она - нечто, наполненное Тем, Кто Сам есть жизнь.
И лишь в таком ее чувствовании и понимании она и на самом деле - живая – в каждом своем проявлении, повороте, дыхании... Лишь в таком ее переживании все в ней оправдано, наполнено смыслом, действительно нужно... Вся она тогда - встреча с Тем, от Кого все берет свое начало, вся правда и любовь... Как же по-разному можно жить...
***
Безмерно важно все происходящее с нами воспринимать духовно. Не просто как стечение обстоятельств, иногда отрадных, иногда же скорбных, а как действие Промысла Божиего, имеющее целью наше исправление, изменение, усовершение. Тогда и отрадное не позволит «расслабиться», «забыться», и скорбное не ожесточит души, не вызовет ее омертвения.
«Воспринимать происходящее духовно» значит всецело доверяться Господу, всегда помнить о Нем, находиться на незаблудном пути, ведущем в Небесное Царствие. Пока такое восприятие жизни остается нашим достоянием, мы непобедимы. Стоит отступить от него, и мы уже потерпели поражение. От кого? — От мира, от диавола и от собственных страстей.
***
Малодушие… Это такой внутренний «предатель»… Или предательство человеком самого себя. И практически всегда — залог предательства в отношении тех, кому мы близки, кто связан с нами, кто надеется на нас. Малодушие — сдача в самый разгар боя, или перед боем, или даже тогда, когда чисто теоретически можно предположить, что бой будет.
И если в «обычной» жизни малодушие и беда, и неразумие человека, и потенциальный родитель всякого преступления, то все то же, и в еще большей степени, в жизни духовной. Человек плачет на исповеди, причитает над собой, словно над умирающим: «Я не могу, я не знаю, я погибну, зачем я появился на свет, от меня только зло, я ни на что не годен…».
И нет в этом покаяния, поскольку нет и важнейшей его составляющей: решимости измениться, стать другим. Даже и желания такого нет. Есть только констатация, причем такая, что кажется, человек печать к себе прикладывает: «Не годен», расписывается в собственной никчемности и более того — «вредности для окружающей среды». «Я не спасусь, все бесполезно…».
И в таком состоянии человека бесполезно утешать, поддерживать. Он ведь именно этого и хочет, чтобы «подзарядиться» от священника или даже просто собеседника — в случае, если это не на исповеди, а в ходе «духовной беседы» все проговаривается. Он подзарядится какими-то эмоциями, переживаниями, выплачется на чужом плече и… ничего не изменится, все останется по-старому.
Остается одно лишь сказать: «У тебя два пути. Или борись с собой, иди вперед, миллиметр за миллиметром, ковыляй, ползи, но только не останавливайся в своем деятельном стремлении к Царствию Небесному. Или ложись и помирай. Чего уж, если «все бесполезно»! Третьего не дано. А если ты думаешь, что третье это такие вот слезы — не раскаяния, а жалости к себе, то ошибаешься, это третье — то же, что и второе».
Все точно так же, как на заснеженной равнине, кажущейся бескрайней, по которой идет и идет путник. Он устал и у него тоже есть выбор… Одно из двух: упасть и замерзнуть или же продолжать идти, пока не покажется пристанище, где есть свет, тепло и еда. Выбор-то, в сущности, очень простой… Очевидно, что надо выбирать.
Разговор двух любящих
Бывают в жизни ситуации, когда мы пламенно просим о чем-то Бога, например, о здоровье или сохранении жизни близкого человека, но просимого не получаем. Порой кто-то из нас чувствует себя обманутыми в своих ожиданиях, приходит к убеждению, что Бог не благ, не милосерд, молиться Ему бесполезно, может даже подумать, что и нет Его вообще. Выбраться из этого страшного состояния бывает очень трудно.
Если кто-то из наших близких испытывает такую обиду на Бога, нужно постараться объяснить ему: думать, будто Господь нужен только для того, чтобы исполнять наши просьбы, — это потребительство. Нашему Отцу Небесному для нас ничего не жаль, Он не гневается на нас, не отвращается от нас. Просто потребительство по отношению к Богу делает нас Ему чужими: «Ты мне дай то, что я хочу, а не дал — ну, и знать Тебя не желаю».
Если мы решили молиться, то должны иметь в сердце тот образец молитвы, который оставил нам Христос, обращаясь прежде Своих крестных страданий к Отцу: Впрочем, не Моя воля, но Твоя да будет (Лк. 22, 42). Когда человек просит о вещах, по-настоящему для себя важных, он должен понимать, что обращается к Тому, Кто Один обо всем знает наперед, Один лишь ведает, что для нас лучше. После своей молитвы нужно искренне довериться воле Божией — какой бы странной или непонятной она поначалу ни казалась. Тогда на Бога никогда не будет обиды.
Молитва — не способ что-то получить. Это способ общения с Тем, Кого ты любишь, и Кто тебя любит больше, чем кто бы то ни было. Мы молимся, чтобы хоть немного стать похожими на Бога, — стоя на молитве, человек начинает Его хотя бы в малой степени ощущать и меняться.
Святитель Игнатий Брянчанинов, епископ Кавказский, предлагает такой образ для понимания этого — капельки росы. Ночью они не видны, но восходит солнце, и в каждой из капелек тоже загорается солнце. Молитва — пребывание человека в качестве капельки росы перед солнцем. Солнце может наполнить каплю своим светом, и тогда она тоже начнет светиться. (Из книги "Игумен Нектарий (Морозов). Подвиг сердца").
Игумен Нектарий (Морозов)
