Интервью по мотивам письма в редакцию
Из письма, пришедшего на редакционную почту: «Настоятель …и труженик, и умница, и организатор; любит Бога и нашу Церковь. А вот я ему не нравлюсь – раздражение чувствуется во всем, и это мешает радоваться…»
Описывая ситуацию, читательница не задает вопросов, лишь говорит о своем душевном смущении. Но очевидно, что проблема личностных взаимоотношений на приходе существует и порой досаждает.
Насколько в общинной жизни нужно обращать внимание на такие вещи, как психологический комфорт, дружелюбие и взаимопонимание с прихожанами? Допустимо ли делать замечания настоятелю, и в какой форме? Какие самые распространенные ошибки прихожан? И, наконец, можно ли уходить с прихода, если отношения не сложились?
На эти и другие вопросы отвечает настоятель многочисленной общины, наместник Киевского Троицкого Ионинского монастыря епископ Обуховский Иона (Черепанов).
Письмо в редакцию: «Что не так?»
У меня нет конкретных вопросов, но есть общая смущающая ситуация.
Понимаю, что дело не в батюшке, а во мне, но справиться с этим не получается.
Настоятеля уважаю за многое – и труженик, и умница, и организатор. И как священник – пастырь добрый. И любит Бога и нашу Церковь – это как-то видно и понятно.
А вот я ему не нравлюсь – раздражение чувствуется во всем. И реагирую я на это болезненно. Понимаю, что у батюшки темперамент, и он со всеми резким бывает, и во мнении своем категоричен и нетерпим. Все мы люди, все мы человеки.
Но как сказала мне одна бывшая прихожанка нашего храма, хочется, чтобы тебе тоже батюшка радовался – как другим. Потому что со многими он очень хорошо общается.
И не то чтобы какого-то особого приятия хотелось, а просто уважения обычного. Например, чтобы батюшка резко не обрывал разговор и не демонстрировал активно свое неприятие темы, позиции и чего-то там. Чтобы обращался на «вы» – я его лет на 10 точно старше и обращаюсь к нему только на «вы». Его «ты» как-то напрягает неуместностью, хотя мне в мои 50+ многие молодые говорят «ты», и это нормально.
Мне мое смущение кажется стыдным, от гордыни, и я стараюсь его подавлять. Но это чувство, что во всем я не такая, как надо, с точки зрения настоятеля – остается и каждый раз задевает.
Понятно, что и грешу я во многом, и во всем не такая перед Господом. Мало что хорошего у меня получается сделать. И когда настоятель на исповеди мне говорит, что и как нужно делать, как относиться, воспринимать, реагировать – это почти всегда золотые слова, и пользы от них мне много. На исповеди, несмотря на усталость, батюшка терпелив по форме, внимателен и не позволяет себе раздражаться. А вот в общении это все чувствуется. И разные его выводы на мой счет кажутся неуместными и несправедливыми.
Вроде бы блажь все это, а мешает радоваться. В храме нашем мне от этого напряжение, но в другой приход не пойду – не нужно этого делать. Понимаю, что мы с батюшкой очень разные, но «своего» вот так, специально, искать не пойду. Думаю, что надо смиряться и терпеть – в себе гордыню бороть.
Тем более что когда-то, в начале своего воцерковления, я уже уходила из этого храма. Батюшка как-то так явно давал мне понять, что не рад моему присутствию. По крайней мере, я так чувствовала – очень этим смущалась и огорчалась. А потом, через годы, сложилось так, что вернулась в этот храм, и батюшка принял меня хорошо.
Но если смотреть на ситуацию более-менее объективно, то батюшка – хороший священник и настоятель, а я прихожанка – так себе. Значит, и уважение мне не положено».
– Владыка, бытует мнение, что переходить – «бегать» – с прихода на приход, как и монаху из монастыря в монастырь – недуховно и неправильно. Что нужно прийти чуть ли не в первый попавшийся храм, в монастырь – раз и навсегда. Так ли это?
– В данном случае не совсем корректно сравнивать прихожан с монахами.
В отношении монастыря более уместным будет сравнение с семьёй. Переходить из монастыря в монастырь настолько же неправильно, как человеку, вступившему в брак, уходить в другую семью. Это совершенно нелогично, духовно опасно и является неким предательством.
В отношении прихода ситуация иная.
Что такое храм? Это не клуб и не кружок по интересам. Это место, где совершается Евхаристия, причащение Святых Христовых Таин. Ради Евхаристии, для того чтобы быть участниками Тайной вечери, мы в храм и приходим.
А для того чтобы быть участником Тайной вечери, вовсе не обязательно иметь какие-то особые отношения с тем, кто совершает Евхаристию. Для нас главное – иметь отношения с Господом, Который призывает нас к Чаше: «Примите, ядите, сие есть Тело Мое…»
Священник, по слову святителя Филарета Московского, прежде всего – «благоговейный совершитель таинств Божиих». Во время совершения таинств он мистически прообразует Христа. Соответственно относится и к приходящему к нему человеку, как Спаситель сказал: грядущего ко Мне не изжену вон (Ин. 6, 37).
Пастырь обязан уделять внимание каждому прихожанину, и большинство священнослужителей не позволят себе проявлять какое бы то ни было личное негативное отношение к пасомым. Хотя, безусловно, наемники и люди равнодушные есть в любом служении: как среди врачей, учителей, так и в среде священнослужителей.
Идя в храм, необходимо помнить, что в первую очередь, вы идете ко Христу, и ждать какого-то тесного душевного общения со священником не следует. Это может быть – как некое дополнение, но может и не быть. Существует поговорка: «насильно мил не будешь». Священник тоже человек, со своим образом мышления, и есть люди, с которыми ему легко и приятно общаться, а есть те, кто в силу тех или иных причин, как молодежь говорит, «напрягают».
Возвращаясь к поставленному вопросу – нужно ли на приход прийти «раз и навсегда», отвечу так: если человек одинокий и ему в силу этого, или в силу других причин очень важно иметь общение со священником, то, конечно, ничто не возбраняет искать тот приход, где контакт будет более тесным, а отношения – более дружественными и тёплыми.
Ведь литургия совершается одинаково в любом храме, благодатность таинства не зависит ни от личности совершающего его священника, ни от храма, ни от места. В любом храме единой Вселенской Православной Церкви – будь то Храм Гроба Господнего или церковь в вагончике в селе – Литургия одна и та же, одни и те же Тело и Кровь Господа нашего Иисуса Христа.
Поэтому вполне можно найти приход, где священник будет вам рад, и с ним будет легко и утешительно общаться.
– Если на приходе среди собравшихся там людей, помимо настоятеля, испытываешь дискомфорт, люди не близки тебе по духу – насколько на это стоит обращать внимание? Насколько вообще в своей общинной жизни нужно доверять душевным ощущениям?
– Как правило, приходы группируются вокруг конкретного пастыря, люди объединяются по каким-то схожим тенденциям в общении, во взглядах. В такой крепкой общине со своими особенностями отдельный человек, действительно, может чувствовать себя несколько чужеродно.
Если, например, прихожане объединены общей любовью к какому-то отцу N, с восторгом и сияющими глазами ловят каждое его слово, тому, кто только недавно пришел в храм, чтобы быть со Христом, всё это может казаться странным, непривычным и непонятным…
Если некомфортно находиться в общине, ничего страшного не будет в том, чтобы уйти и найти храм по душе. Но это если речь идет о городских приходах, потому что если церковь в селе, тут уже не до выбора. Придётся смиряться с тем, что есть.
Важно понимать, что напряжение или дискомфорт в храме мы чувствуем по нашей греховности: ведь, придя ко Христу, проявляем какие-то свои человеческие качества. И если изменить ситуацию невозможно – например, поиском нового прихода, тогда нужно идти более сложным путем, но с духовной точки зрения правильным и аскетичным: дисциплинировать и воспитывать свои помыслы.
Задавайте себе вопрос: «Зачем ты пришел в храм? Зачем ты здесь находишься? Тебе нужно общение, единомышленники? Или тебе нужен Христос?» Если в таком направлении работать над собой, со временем всё остальное станет уже не так заметно, ты будешь видеть только то, ради чего ты здесь: видеть Христа.
– Чисто с психологической, человеческой точки зрения священнослужители, как вы уже сказали, – такие же люди, как и все. Они не могут в равной степени хорошо относиться абсолютно к каждому прихожанину. Но если священник на приходе тебя явно недолюбливает, как вести себя в этом случае?
– Если это городской храм, кто заставляет ходить именно к этому священнику? В городе много храмов, можно найти место, где ничто не будет отвлекать от главного делания.
Если же это в селе, нужно, как я уже сказал, воспитывать свои помыслы. И раз недолюбливает, значит, есть на то причины…
А вообще думать надо не о том, любит тебя или не любит священник. Чтобы Христос любил и Христос радовался, видя тебя, – вот это главное, что должно занимать наш ум.
– Существуют ли «типичные ошибки» в поведении прихожан – такие поступки, которые объективно вызывают у священнослужителей раздражение или гнев?
– Есть и такое. Например, утомляет чрезмерная назойливость, когда человеку нужно буквально «вылить» на священника полный ушат своих проблем.
Священник – не психотерапевт, а исповедь – не сеанс психотерапии, призванный решить все ваши трудности и расставить все по полочкам. Встречаются одаренные пастыри, обладающие и большим житейским опытом, и мудростью, умеющие одним-двумя словами скорректировать ход мыслей человека, буквально изменить жизнь.
Но не все такие. Повторюсь, священник – совершитель таинств Божиих. Во время исповеди он является лишь свидетелем того, как человек исповедует свои грехи Господу, и не обязан выслушивать все особенности жизни кающегося.
Авторы многих наставлений пишут, что на исповеди нежелательно говорить о вещах, не относящихся к сути греха. И всё равно часто все сводится к тому, что человек перекладывает свой тяжкий грех на окружающих или пытается максимально его завуалировать: «Я, конечно, грешу, но…» – и дальше следует перечень оправдательных обстоятельств.
Существует также проблема, когда кто-то из прихожан желает заполучить внимание священника во что бы то ни стало. Стремясь как-то скрасить свое одиночество, люди буквально добиваются общения. Задают мелочные вопросы с огромным количеством подробностей и деталей, стараются переложить на плечи духовника принятие каких-то решений.
Или, бывает, спрашивают совета в сфере юриспруденции, вопросов недвижимости, лечения. Но задача священника – указывать путь не кратчайшего решения юридического вопроса или приобретения крепкого здоровья, а путь в Царствие Небесное. Самому туда идти и другим помогать.
Упомяну и еще об одном явлении. Где-то прочёл слова одного старого священника о том, что если на березовую чурку надеть рясу и камилавку, у нее тут же появятся поклонницы. Действительно, существует такой феномен в православной среде – когда священнослужитель подвергается чрезмерному и навязчивому почитанию. Одним из крайних подобных проявлений были так называемые «иоаннитки», которые преследовали святого Иоанна Кронштадского, совершенно не давая ему прохода.
В более мягких формах это присутствует на современных приходах. Священники знают, насколько тяжело иметь дело с экзальтированными людьми, ищущими в Церкви не Христа, а какого-то иного утешения. Зачастую это одинокие женщины, которые свою нереализованную любовь, заботливость и так далее направляют на священника.
Когда это один человек, можно как-то потерпеть, но когда больше… Тем более, священнослужители – люди в основном женатые, и нужно поберечь чувства матушки, которой нелегко порой наблюдать подобное преследование её супруга со стороны прихожанок.
– Есть такие явления в поведении приходящих в храм людей, которые возмущают лично вас? Что вы готовы терпеть, а с чем не считаете нужным мириться?
– Я испытываю дискомфорт, когда приходится иметь дело с наглостью. В основном подобное встречается среди так называемых «профессиональных» православных, которые с большой напористостью добиваются чего-либо. Все-таки воспитанность в человеке должна проявляться всегда и во всем, в том числе, в храме. И для меня загадка – что это? Либо человека в детстве не воспитывали, либо в храме у него эта воспитанность просто отключается.
Например, в любой семье детей приучают, что когда разговаривают взрослые, вмешиваться не следует. Но православные люди, если видят священника с кем-то беседующим, без тени сомнений подходят и в лучшем случае берут благословение, а в худшем – начинают задавать свои вопросы.
Ладно, отношение к батюшке у вас такое – считаете, что раз он поставлен служить Богу и людям, то у него не должно быть личного времени. Ну так пожалейте же собеседника батюшки! Человек, может, с жизненно важной проблемой обратился, сейчас его судьба решается…
– Часто люди поступают так лишь потому, что по-своему понимают церковный этикет. Считается, что пройти мимо епископа или священника и не взять благословение – это проявить неуважение.
– Действительно, испрашивание Божьего благословения вошло в православный этикет как способ приветствия священнослужителя. Но в данном случае, если вы хотите батюшку как-то поприветствовать, достаточно просто поклониться ему в пределах его видимости. Если священник захочет вам что-то сказать, то подзовет или по-иному проявит свое внимание. Если же он не может отвлекаться, ответит поклоном и продолжит разговор.
Мне кажется, нужно очень деликатно относиться к общению людей, особенно священника с кем-то из прихожан. Может, человек решает вопрос жизни и смерти, а вы вмешиваетесь со своими просьбами «благословите цыплят на дачу вывезти…»
– Вопрос о взаимодействии священника и мирянина: допустимо ли делать замечание настоятелю или клирику? В какой форме, по какому поводу?
– По отношению к кому бы то ни было – к мирянину, к священнику, к собрату-христианину – нужно поступать по-евангельски. В Евангелии от Матфея читаем: «Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь» (Мф. 18, 15-17).
Если что-либо смущает, думаю, об этом нужно обязательно сказать священнику, но не в форме претензии, а в форме сообщения: «Батюшка, простите, меня волнует такой-то момент» или «Мне кажется, то-то и то-то делается неправильно». Своей озабоченностью нужно поделиться именно со священником, но никак не с прихожанами или с кем бы то ни было.
Часто вместо того, чтобы прямо и аккуратно сказать настоятелю, жалуются прихожанам: «Вот батюшка что вытворяет. Такой он сякой…» Это совершенно неправильно. Человек и ближних смущает своим осуждением, и сам грешит – и всё вместо того, чтобы обратиться к первоисточнику. Ведь священник может внятно и четко объяснить, в чем причина его поступков или того явления, которое вызвало смущение или неприятие у прихожанина, и в ходе разговора это смущение уйдет.
Если же священнослужитель, по нашему мнению, продолжает упорствовать в заблуждении, тогда можно позвать кого-то из прихожан и сказать об этом вместе. В любом случае, вполне допустимо выяснить для себя те вопросы, которые волнуют, и нет ничего хуже, чем распространять вокруг ропот недовольства.
– Не всегда только прихожане виноваты в том, что отношения не сложились. Ведь и среди священнослужителей встречаются досадные перегибы…
– Бесспорно. Один из таких перегибов – когда священники переносят понятие «старчества», существующее в общежительных монастырях, на мирскую почву.
Что такое старчество? Это когда человек, придя в монастырь, полностью вручает свою волю в послушание духовнику. Добровольно и сознательно. Явление это исключительное. На Руси оно было наиболее известно в Оптиной пустыни, в монастыре преподобного Ионы Киевского, в некоторых других дореволюционных обителях. Сейчас полноценное, здоровое старчество существует только в святогорских и близких по устроению к ним монастырях.
Когда же это явление механически переносится на современную приходскую жизнь, то для многих пасомых это становится «приятной» неожиданностью. Человек с удивлением узнает, что ему следует советоваться со священником в вопросах своих семейных отношений, по работе или учебе. Но от мирян на приходе полное отсечение своей воли вовсе не требуется.
Во-вторых, старцы, как правило, это люди, имеющие очень трезвое отношение к себе и к своей духовной жизни, стяжавшие смирение и могущие научить этому пасомых. Но на приходе старчество является зачастую проявлением со стороны священника качеств, абсолютно противоположных смирению. Наоборот, присутствует горделивая страсть к учительству.
Слава Богу, это достаточно редкое явление. Больше, к сожалению, приходится сталкиваться с равнодушием священника. Но и оно, надо сказать, не без причины, а в большинстве случаев является следствием огромнейшей нагрузки, которую несет батюшка. Особенно если он служит где-то в селе, где нет рядом других приходов, и кроме того, что должен совершать служение – крестить, венчать, отпевать, у него есть еще заботы, связанные с семьей и хлебом насущным. Ведь не секрет, что сельские священники очень бедны, и им приходится буквально выживать.
Поэтому в любом случае, не судите строго священника. Не обижайтесь, если не хватило внимания, любви и расположения для вас. Помните, что вы в храм идете не к священнику, а ко Христу. Если видите, что батюшке тяжело, что он изнемогает, это повод помолиться за него, попросить Господа, чтобы Он этого пастыря изменил, сделал его лучше, дал ему силы и возможность соответствовать тому высокому служению, на которое поставил.
Беседовала Юлия Коминко
pravmir.ru
