Предисловие
Если с высоты межзвездного полета обозреть интеллектуальное жизненное пространство граждан СНГ за последние 20-30 лет, и попытаться разглядеть, какое художественное произведение более всего пленило умы миллионов, то с очень большой вероятностью выбор падет на роман Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита». С момента, когда роман «пошел в народ», и до сей поры это произведение вызывает ажиотажный читательский спрос.
Настоящий же бум начался в 2005 году после выхода на телеэкраны потрясающего по силе воздействия на зрителя 10-серийного сериала «Мастер и Маргарита» талантливого режиссера Владимира Бортко, который посмотрели около 40 миллионов россиян. О высочайшем интересе зрителей к сериалу говорит тот факт, что за 10 лет он неоднократно транслировался на разных телеканалах России и других стран СНГ. Пожалуй, ни один из современных отечественных сериалов не имел такой успех и такой общественный резонанс. Многие театры имеют в своих долгоиграющих репертуарах постановки «Мастера…», которые неизменно собирают полные залы.
Итак, спрос на роман «мастера» Булгакова и его фильмо-театро-версий огромен. И этот интерес не спадает. Отчего так? Чем так понравилось миллионам это многослойное, но противоречивое, неоднозначное произведение? Почему так тянет еще раз перечитать «Мастера…», пересмотреть сериал, что сегодня не представляет труда для пользователей интернета? Что ж, давайте будет с этим разбираться.
Кто же тут главный?
Если отставить в сторону ахи-вздохи, мокрые глаза и другие брызги эмоций, а посмотреть на роман здраво и вдумчиво, то из воздуха обязательно соткется вопрос: кто тут главный герой? На первый, поверхностный взгляд, ответ очевиден – достаточно еще раз перечитать название книги. Мастер – вот кто главный! Ну, и Маргарита. Главное – это любовь между ними. Так ли это?
Не знаю, как эти персонажи и их дела подействовали на других, скажу по себе: Мастер вызывает скорее со-чувствие, со-жаление, чем уверенную симпатию. Кажется, что сюжет вращается вокруг его романа о Понтии Пилате, его отношений с Маргаритой, его пути боли и поиска выхода, но… Все равно не покидает чувство, что он какой-то… недоделанный, что ли. Кажется, что и самому Булгакову Мастер малоинтересен. Слишком уж тот забитый, несчастный, потерявшийся, а точнее, – растерявший свою творческую силу. Одним словом, душевнобольной. Вот-вот, – он и сам себя так неоднократно называл, да и, собственно, многие сюжетные ниточки тянутся из психиатрической лечебницы, где он оказался после известных событий, и где открыл душу поэту Ивану Бездомному.
Итак, Мастер, по всем приметам, персонаж второстепенный. Возникло ощущение, что он был нужен скорее для связки, точнее – для «смазки» чего-то более важного и действительно значительного, чем как самостоятельный работоспособный «агрегат».
Маргарита? Да, эта личность намного интереснее, чем ее любовник, Мастер. Яркая, умная, горячая, полностью погрузившаяся в нахлынувшее на нее чувство, в любовь, о которой мечтает, наверное, любая женщина. Маргарита готова бороться за это чувство, за любимого, и ради этого идет на крайне рискованное и непредсказуемое дело. Маргарита – это как бы магнит для женской половины читательниц/зрительниц романа Булгакова. Да, она вызывает у многих из них восхищение, уважение… Ура! – у читательниц есть отдушина...
А у мужчин? Мастер – явно не тянет на «мачо», на «крутого» героя. Он и «выписан» автором романа несколькими неровными мазками, слишком эскизно, просто. Зачем – понятно. Чтобы все внимание читателей сконцентрировать на главном, стержневом персонаже романа. На Воланде.
Благородный диавол
Воланд прорисован Булгаковым мастерски. На экране, в сериале Бортко, также мастерски справился с ролью сатаны Олег Басилашвили. Харизматичный, мощный, умный, обаятельный, подчеркнуто вежливый, строгий, – Воланд притягивает, а, точнее, сковывает внимание читателей безвозвратно.
Роман «Мастер и Маргарита» выстроен вокруг Воланда. Он – смысловая сердцевина, главное действующее лицо и источник сюжета всего произведения. Более того, создается неотвязчивое впечатление, что Воланд и написал сам роман, а Булгаков лишь ему ассистировал. Помогал, так сказать, по мелочам, по деталькам.
Булгаков сделал все, чтобы этот «профессор черной магии» с Патриарших прудов понравился читателю. Автор старался не зря – Woland понравился. Подчеркнуто ярко донес до зрителей образ князя тьмы Олег Басилашвили, который вложил в роль весь свой талант, все свое обаяние, все свое МАСТЕРство, чтобы передать внутреннее благородство и изысканность поступков этого нежданного московского гостя.
Чем же Воланд так симпатичен публике? Он – средоточение могущества, мощи, власти, беспредельного ума и неограниченных возможностей. Он же показывает себя справедливым судией, когда изящно наказывает, в общем-то, за дело, Степана Лиходеева, директора Варьете,
Никанора Босого, председателя жилтоварищества дома 302-бис по Садовой улице, и других. На «сеансе черной магии» в Варьете он оставляет в исподнем бедных женщин, которые не смогли устоять перед французскими «нарядами». И нам совсем не жалко этих жадных женщин, кинувшихся на дармовое «добро», а вот действия Воланда и его изобретательной свиты вызывают понимание и одобрение.
И как-то так незаметно вползает в сознание мысль, что Воланд – это не так уж плохо. Да, мы, конечно, само собой, разумеется,понимаем, что он – сатана, князь тьмы, что он НЕ МОЖЕТ быть хорошим. Но как он чертовски хорош! Как он дьявольски последователен и верен в своих действиях! Да, он – олицетворение зла, – так нам о нем рассказывают попы, так о нем пишут во всяких духовных книжках. Но почему тогда он ТАК магнитичен? ТАК симпатичен? ТАК харизматичен? Почему он затмевает всех? Почему его фразы становятся «крылатыми» и разлетаются по болтливым языкам, вплетаясь в разговоры на кухнях?
«Рукописи не горят». «Никогда ничего не просите, особенно у тех, кто сильнее вас. Сами все предложат и сами все дадут». Это то, что вспомнилось с ходу, хотя книгу я читал 15 лет назад, а сериал смотрел 7 лет назад. Почему не вспомнились реплики других персонажей? Например, бедного бродячего философа Га-Ноцри? Ведь за этим непонятным, режущим слух, именем Булгаков спрятал Имя Того, Кто создал самого Булгакова. Создал всю нашу вселенную. Почему не он, Иешуа Га-Ноцри, главный герой сатанинского, прямо скажем, романа Михаила Афанасьевича?
Несчастный философ
Будем говорить начистоту: Иисуса Христа в романе нет. Бродячий философ Иешуа Га-Ноцри из Гамалы – лишь жалкая карикатура на Него. Карикатура сознательная и отталкивающая.
Начнем с того, что ни один писатель никогда не сможет описать Христа как Он есть, и ни один актер никогда не сможет правдиво сыграть в кино или театре роль Спасителя. Почему? Потому что мы – люди, а Христос – Богочеловек. Да, Он принял нашу плоть, родившись от Девы Марии, стал во всем подобен нам, людям (кроме греха), но главное во Христе – Его Божественность. Ее невозможно ничем передать, никакими художественными средствами. Все, что Иисус хотел сказать о Себе, сказано в Евангелии. Ни одно, даже гениальное художественное произведение о Христе, не способно приблизить читателя/зрителя/слушателя к раскрытию даже малой части того, Кто есть Христос.
Булгаков и не пытался это сделать. Его задачей было показать обычного человека, философа, чудака, который учит людей тому, что им совершенно не нужно для полноценной повседневной жизни. Эдакий бродячий сказочник, баян-былинник, смущающий умы благоверных подданных империи странными речами о том, что «все люди добрые».
Ну и ходил бы себе этот Га-Ноцри, пыля дорогами и развлекая зевак. Однако мы, читая роман и просматривая фильм, понимаем, что это не какой-то обычный бродячий проповедник, которых во все времена был пруд пруди. Это Христос. Почему? Потому что Понтий Пилат. Потому что Иудея. Потому что это то, о чем написал Мастер и вокруг чего заварилась вся «каша».
Если прокуратора Иудеи Булгаков назвал своим настоящим, историческим именем, то почему то же самое он не сделал в отношении Га-Ноцри? Почему он исказил реальные события евангельской истории, убрав из своего романа исторического, если хотите, Иисуса Христа, и заменив Его каким-то выдуманным чудаковатым бродягой?
Думаю, объяснять особо не надо. Христос Булгакову не нужен. Бог Булгакову не нужен. Нужен похожий внешне на Христа человек, чтобы читатель поверил, что и Христа-то никакого не было, а на кресте, да, распяли, но не Богочеловека, а бродячего философа, смущающего умы добропорядочных и законопослушных граждан крамольными речами.
По мере убывания значимости
На фоне Пилата Иешуа – второстепенный, да и, что там говорить, второсортный персонаж. Он, как и Мастер, не вызывает особой симпатии, да и сочувствия тоже. Зато Пилат – красава! Под стать Воланду!
В этом и состояла, мне думается, задумка Булгакова. Роман развивается по трем сюжетным линиям: Мастер с безумной любовью Маргариты, Воланд и проделки его свиты, и, наконец, вершитель судеб Ершалаима, прокуратор иудейский, всадник «золотое копье» Понтий Пилат. Думаю, со мною многие согласятся, что в этих «тройках» лидеры: Маргарита, Воланд, Пилат. Соответственно, их «слабые половинки», – это Мастер, поэт Иван Бездомный и прочие жертвы Воланда, и, наконец, Иешуа Га-Ноцри.
Если составить «рейтинг» по задуманной значимости и силе воздействия на эмоции читателей/зрителей, то персонажи романа выстроятся таким образом:
- Воланд
- Маргарита
- Понтий Пилат
- Коровьев (Фагот)
- Мастер
- Кот Бегемот
- Азазелло
- Иешуа Га-Ноцри.
У меня, как читателя романа, сложилось впечатление, что Михаил Афанасьевич не любит Иисуса Христа. Со своим тщедушным Иешуа писатель проделал ловкий фокус: читатели романа догадываются, Кто на самом деле скрыт под этим именем, Кто Прообраз этого героя, но подкопаться, и, тем более, обвинить автора в святотатстве, никто не сможет, – в мировой истории не было бродячего философа по имени Иешуа Га-Ноцри.
Одна из задач, которую автор романа поставил перед собою, как мне кажется, –это унизить достоинство Господа Иисуса Христа, заставить Его признать Свое поражение перед гениальным Пилатом, а если говорить конкретно – перед Воландом,то есть – диаволом. Вот, на мой взгляд, в чем заключена основная цель романа. Все остальное – ширма, декорации, бутафория, призванные сделать чтение/просмотр увлекательным и захватывающим.
Ложь романа Булгакова
Остановимся поподробнее на личности Иешуа. Хотя ему отведено о-о-очень мало текстового места в романе, этого все равно достаточно, чтобы читатель определился со своим отношением к данному персонажу. Итак, Иешуа: странен, жалок, убог, невразумителен, пассивен. Можно продолжать с эпитетами, большинство из которых – не в пользу данного героя. Вот Пилат – герой. Он показан выпукло, «вкусно», он вызывает симпатию. Да, он отдает приказ распять бродягу-философа, но ведь он потом так в этом раскаялся! Он отомстил предателю Га-Ноцри, приказав убить его! И, потом, в конце романа, он прощен этим пыльным бродягой, который каким-то, совершенно непонятным, образом оказался богом…
Вот так ложь лепится на ложь. Подмена лепится на подмену. Потому что одно дело – распять никому не известного, кроме, разве что, сборщику податей Левию Матвею, бродячего философа. И другое дело – распять Спасителя мира, Господа Иисуса Христа, у Которого, кстати, был не один ближайший ученик, а двенадцать. Если философ Га-Ноцри был простым человеком, то есть, по умолчанию, не мог сам воскреснуть, как воскрес после крестной смерти Богочеловек Христос, то каким образом этот тип оказался в конце романа начальником «света», под которым подразумевается, наверное, рай?
«…Мастер как будто бы этого ждал уже, пока стоял неподвижно и смотрел на сидящего прокуратора. Он сложил руки рупором и крикнул так, что эхо запрыгало по безлюдным и безлесым горам:
– Свободен! Свободен! Он ждет тебя!
Горы превратили голос мастера в гром, и этот же гром их разрушил. Проклятые скалистые стены упали. Осталась только площадка с каменным креслом. Над черной бездной, в которую ушли стены, загорелся необъятный город с царствующими над ним сверкающими идолами над пышно разросшимся за много тысяч этих лун садом. Прямо к этому саду протянулась долгожданная прокуратором лунная дорога, и первым по ней кинулся бежать остроухий пес. Человек в белом плаще с кровавым подбоем поднялся с кресла и что-то прокричал хриплым, сорванным голосом. Нельзя было разобрать, плачет ли он или смеется, и что он кричит. Видно было только, что вслед за своим верным стражем по лунной дороге стремительно побежал и он».
Все, подчеркну, ВСЕ, – и это крайне важно для нашего дальнейшего разговора, – все в образе Иешуа слишком ЧЕЛОВЕЧНО. В нем нет БОЖЕСТВЕННОСТИ! Нет! Его со всех сторон обступили насмешники и оплеватели, а он совершенно ничего не сделал, чтобы это прекратить, чтобы снять с себя все обвинения, избежать креста. Вроде, где-то задним умом мы понимаем: ну да, так и должно быть, ведь настоящий Иисус Христос, хотя и мог всех Своих врагов испепелить одним словом, однако пошел на крест, на страдания, на смерть. Вдумчивому исследователю, верующему человеку жертва Христа ПОНЯТНА. Понятно, ради кого и зачем Он добровольно согласился на такую Жертву.
В случае с Га-Ноцри это совершенно не понятно. Повествование повернуто так, что возникает уверенность: Га-Ноцри погубил завистливый синедрион Ершалаима – за то, что тот, мол, возмущал спокойствие, плохо отзывался о существующей римской власти. Все это выглядит как-то нелепо, натянуто и неправдоподобно. В этом и заключается, думается, еще одна задача романа – обмануть читателя видимостью правдоподобия, оболгать Христа и Его беспрецедентный подвиг ради спасения людей от греха и вечной смерти.
Таким образом, бродячий философ из Гамалы не вызывает почти никакой симпатии. Он – скорее жертва обстоятельств, чем персонаж, способный влиять на какие-то значимые события художественного произведения.
Опять же, если прообраз Иешуа, прости Господи, – Иисус, то почему в романе ни слова нет о воскресении Га-Ноцри, последовавшем на третий день после распятия? Да потому, что не было никакого воскресения Га-Ноцри. Ведь ЧЕЛОВЕК сам по себе не может воскреснуть, это под силу только Богу! Вот и спрашивается: так кто он такой, этот Иешуа? Бог али простой человек?
Диалог Воланда с Левием Матвеем: обман обманом погоняет
Лжи в романе много. Просто она, ложь, подана так вкусно, что ради захватывающего сюжета (и романа, и фильма), ее поглощаешь, не переваривая. Принимая за настоящую духовную пищу. Главная ложь романа, о чем мы подробно поговорили выше, это, конечно, добрый сатана Воланд. Справедливый, наказывающий других за зло, всемогущий, благородный. Просто душка! Не то, что примитивный и отсталый Иешуа.
Так роман переворачивает мироздание вверх тормашками: сатана занимает место Бога, а тот, под кем подразумевается Бог, занимает, по отношению к сатане, подчиненное положение. Ближе к финалу романа (и фильма), на фоне красочно описанного (в тексте) и показанного (в фильме) момента обеда Коровьева и Бегемота в ресторане «Грибоедов» Моссолита, закончившегося неудачной их поимкой НКВДешниками, взрывом примуса и грандиозным пожаром, есть одно неброское, малопримечательное место. Когда Воланд восседал на складном табурете «на каменной террасе одного из самых красивых зданий в Москве», обозревая столицу, и ему явился Левий Матвей, чтобы определить дальнейшую судьбу «главных героев» – Мастера и Маргариты.
Зачитаю это место в романе, глава 29-я, «Судьба мастера и Маргариты определена» (оно совпадает с диалогом в сериале Бортко).
«…Но тут что-то заставило Воланда отвернуться от города и обратить свое внимание на круглую башню, которая была у него за спиною на крыше. Из стены ее вышел оборванный, выпачканный в глине мрачный человек в хитоне, в самодельных сандалиях, чернобородый.
– Ба! – воскликнул Воланд, с насмешкой глядя на вошедшего, – менее всего можно было ожидать тебя здесь! Ты с чем пожаловал, незваный, но предвиденный гость?
– Я к тебе, дух зла и повелитель теней, – ответил вошедший, исподлобья недружелюбно глядя на Воланда.
– Если ты ко мне, то почему же ты не поздоровался со мной, бывший сборщик податей? – заговорил Воланд сурово.
– Потому что я не хочу, чтобы ты здравствовал, – ответил дерзко вошедший.
– Но тебе придется примириться с этим, – возразил Воланд, и усмешка искривила его рот, – не успел ты появиться на крыше, как уже сразу отвесил нелепость, и я тебе скажу, в чем она, – в твоих интонациях…
……..
– Я не буду с тобой спорить, старый софист, – ответил Левий Матвей.
– Ты и не можешь со мной спорить, по той причине, о которой я уже упомянул, – ты глуп, – ответил Воланд и спросил: – Ну, говори кратко, не утомляя меня, зачем появился?
– Он прислал меня.
– Что же он велел передать тебе, раб?
– Я не раб, – все более озлобляясь, ответил Левий Матвей, – я его ученик.
– Мы говорим с тобой на разных языках, как всегда, – отозвался Воланд, – но вещи, о которых мы говорим, от этого не меняются. Итак...
– Он прочитал сочинение мастера, – заговорил Левий Матвей, – и просит тебя, чтобы ты взял с собою мастера и наградил его покоем. Неужели это трудно тебе сделать, дух зла?
– Мне ничего не трудно сделать, – ответил Воланд, – и тебе это хорошо известно. – Он помолчал и добавил: – А что же вы не берете его к себе, в свет?
– Он не заслужил света, он заслужил покой, – печальным голосом проговорил Левий.
– Передай, что будет сделано, – ответил Воланд и прибавил, причем глаз его вспыхнул: – И покинь меня немедленно.
– Он просит, чтобы ту, которая любила и страдала из-за него, вы взяли бы тоже, – в первый раз моляще обратился Левий к Воланду.
– Без тебя бы мы никак не догадались об этом. Уходи.
Левий Матвей после этого исчез, а Воланд подозвал к себе Азазелло и приказал ему:
– Лети к ним и все устрой...»
Этот неброский, на первый взгляд, диалог, есть, на мой взгляд, самое главное место всего романа, его духовная кульминация. Все остальные события, последовавшие за этим диалогом «света и тьмы» – второстепенны, и призваны, скорее, к тому, чтобы чем-то и как-то завершить произведение, поставить логическую точку. Но к своему истинному знаменателю, повторюсь, роман приводится, мне кажется, именно в этом небольшом отрезке текста.
Я специально выделил слова, которые дают ключ к пониманию конечной цели произведения Булгакова. Итак, ниже они все выписаны с комментариями. Думайте, размышляйте!
1) Из стены ее вышел оборванный, выпачканный в глине мрачный человек в хитоне…
Поскольку Левий Матвей – ученик Иешуа, или, проводя логические параллели, апостол Иисуса Христа, то, по идее, этот ученик-апостол должен пребывать со своим Божественным Учителем в раю. Не вдаваясь в догматические подробности относительно рая, а принимая во внимание самое распространенное представление о нем, отметим, что это должен быть прекрасный цветущий вечный сад, где царят вечная радость, чистота и свет. Как-то не вяжутся с этой небесной красотой слова «оборванный, выпачканный в глине, мрачный» того, кто послан из рая.
2)– Потому что я не хочу, чтобы ты здравствовал, – ответил дерзко вошедший.
Левий – всего лишь посланник, вестник, гонец, задача которого – не только передать слова пославшего его, но и представить пославшего перед тем, к кому его, вестника, послали.Левий должен говорить не от себя, не от своего имени, а от имени пославшего его. Однако ведет он себя как равный пославшему, о чем говорят слова «я не хочу». Кто он такой, чтобы говорить подобное пусть даже князю тьмы? Логичнее было ему сказать «мы не хотим», подразумевая под этим «мы» всех жителей светлого рая, и, в первую очередь, главу этого рая, – бога Иешуа. А то может сложиться впечатление, что Левий не хочет, чтобы сатана здравствовал, а вот Иешуа деваться некуда. Эта странная мысль, впрочем, подтверждается дальнейшим диалогом Левия и Воланда, замечание которого о глупости Матвея в свете его «я не хочу» вполне, как мы увидели,уместно. Глупо ученику ставить себя вровень с учителем.
3)– Потому что я не хочу, чтобы ты здравствовал, – ответил дерзко вошедший.
В раю живут одни праведники, те, кто при жизни, с помощью Божией, очистился от страстей и грехов, кто приобрел в душе величайший мир, тихую радость о Боге, любовь к Нему и другим людям. Слово «дерзко» совершенно не вяжется с образом праведности и умиротворения, который должен был бы иметь настоящий ученик Христа.
4) – Ты и не можешь со мной спорить, по той причине, о которой я уже упомянул, – ты глуп, – ответил Воланд…
Посланец Бога, тем более – ближайший Его ученик, представляет Пославшего его и может рассчитывать на подобающую честь от того, к кому он послан. Во фразе Воланда «ты глуп» сквозит полнейшее пренебрежение и к посланнику, и к Пославшему. И не только пренебрежение, но и высокомерное снисхождение, которое показывает отсутствие какого-либо страха падшей твари перед своим Творцом.
В словах «ты глуп» сатана показывает свое безраздельное могущество и власть над всем миром, где даже бывший сборщик податей, – часть этого, принадлежащего князю тьмы, мира. Однако Левий прибыл из сфер, в которых сатане никогда не было и никогда не будет места. Как ни крути, опять – ложь.
5)– Я не раб, – все более озлобляясь, ответил Левий Матвей, – я его ученик.
Праведник, получивший вечное блаженство за свою любовь, смирение и кротость, не может оЗЛОбляться, поскольку в раю зла нет, как нет и диавола – отца зла.
6) – Он прочитал сочинение мастера, – заговорил Левий Матвей…
Ну, это вообще перл! «Он прочитал…» Сразу представляется картинка: на облаке, свесив вниз ножки, сидит некто в белоснежном хитоне с прибулавленными крылышками, с лихо заломленным набекрень нимбом, и, слюнявя палец, листает книжку, читая и покусывая усы. Бред! Бред!
Бог – Создатель и Творец вселенной, космоса, нашей планеты, всего живого и неживого на этой планете. Он создал нас, людей. Он видит нас насквозь, – все наши мысли и желания, все наши чувства и устремления. Ему ничего не нужно читать, – Он знает о нас ВСЁ, ВСЁ – до последней молекулы тела и последней мысли души. Он знает прошлое, настоящее и будущее каждого человека – от прародителя Адама до рожденного в последний день земного мира. И не просто знает – Он в силах изменить жизнь любого человека, дать великие блага, счастье, – но только по свободному желанию человека, по приглашению войти в дом его сердца.
Словами «он прочитал» Булгаков подсовывает нам подделку, а не открывает истинного Бога. Автор предлагает нам принять за правду мысль, что Бог – такой же, как мы все. Он может читать книги, пить газировку, кататься на карусели, ходить в театр, рубить дрова. Его можно запросто похлопать по плечу и спросить: «Ну, как дела, дружище?» Такое представление о Боге очень понятно протестантам, которые стремятся очеловечить Творца, сделать равным себе, точнее говоря, – похожим на себя. Людям зачастую нужен «понятный бог», «простой бог», «легкий бог». И Булгаков такого бога дает, за что роман на «ура» восприняли атеисты, а также те, у кого «Бог в душе», те, кому нужен «комфортный бог» без претензий и каких-либо понуждений менять себя.
7) …– и просит тебя, чтобы ты взял с собою мастера…
Творец ПРОСИТ о какой-то услуге творение… И не просто творение, а тварь, отпавшую от Него по собственной воле, захотевшую стать «как бог», и за то низринутую в бездну ада. Опять ловкая незаметная подмена: «Мол, сам-то Я, Господь, не могу этого сделать, Мне это не по силам. Да и неохота. А вот ты, дружище, будь любезен – сделай».
Заметили подвох-перевертыш? Бог – внизу, сатана – вверху, в главенствующем положении. Бог – не всемогущая Сила, для Которой нет ничего невозможного, а суетливый проситель, терпеливо дожидающийся своей очереди под дверью большого начальника. Получается, что не Иешуа (высший разум) самолично решает судьбу Мастера и Маргариты, что, по канонам всех мировых религий, вполне логично, а некто другой, кому ершалаимский философ «делегировал полномочия». Это первое.
Второе. Может показаться, что Иешуа не хочет «пачкаться» об это сомнительное дельце (Мастер – автор романа, доведшего его до сумасшедшего дома, Маргарита – так вообще фактически продала душу диаволу, согласившись стать «королевой» его жуткого бала). А раз так, то пусть это дельце доводит до конца его непосредственный инициатор.
С позиций земной реальности такое решение «высших сил» видится правдоподобным. «Не царское это дело», – обиходное выражение многих высоких чиновников, имеющих для нецарских дел целый штат замов. Однако речь тут идет о том, что булгаковскому «богу» Иешуа, в общем-то, плевать на своих созданий. Мол, пусть с ними кто-то другой разбирается, мне все равно.
Это жуткая карикатура на истинного Бога – Иисуса Христа. На самом деле достаточно сказать об одном факте, удостоверяющем нас, что Богу мы не безразличны, что Ему есть дело до каждого, – более того! – что Он каждого человека любит намного сильнее, чем мы любим самих себя. На самом деле, и это не выдумка, не гипотеза, не сказки церковников, а исторический факт: Иисус Христос, будучи всемогущим Богом, позволил распять Себя на кресте – за нас! Он сделал это из любви к нам, к каждому из нас, потому что иного способа спасти погибающее во грехах человечество не было. Распялся, умер и воскрес, подняв знамя вечной, торжествующей любви, – любви Бога к людям и любви людей – к Богу.
8) …– и просит тебя, чтобы ты взял с собою мастера…
В этой же фразе Левия Матвея есть еще одна, замаскированная «зеленой травкой», топь, шагнув в которую, можно здорово «ухнуть». «Чтобы ты взял с собою мастера». Спрашивается, взял куда? Куда сатана может «взять с собою» кого бы то ни было, если ему будет то, конечно, позволено? Сатана обитает во аде, в геенне огненной, где происходит непрерывное «уничтожение жизни при сохранении жизни», где души нераскаянных грешников пребывают в вечном страдании. Таким образом,Мастера обрекают на вечные страдания.
Правда, из романа, на первый взгляд, не понятно, за что, собственно. С Маргаритой в этом вопросе все более менее ясно: по собственной воле заключила сделку с диаволом, стала ведьмой, «рулила» шабашом. Эту изБАЛованную диаволом дамочку за такие дела точно нужно отправить в самое пекло. Но мастеру-то за что такое? Какой грех он совершил?
Хотя… совершил. Вступив в блудную связь с замужней женщиной, Мастер впал в смертный грех прелюбодеяния. Если в нем не покаяться, то, после смерти, – геенна. Мастер не покаялся. Правда, Булгакову нужно было не наказать своих героев, а наградить: сказка ведь жанрово должна заканчиваться хорошо…
9)… – и просит тебя, чтобы ты взял с собою мастера и наградил его покоем…
Кажется, Левий сказал в этой фразе всего несколько малоприметных (на фоне «рукописи не горят») слов, но мы не спешим идти дальше, а находим новые, крайне опасные для духовного здоровья читателей, места. «Наградил … покоем»: здесь оба слова – ловушки.
«Наградил…». Под этим, ласкающим слух, словом большинству из нас видится что-то хорошее, доброе, приятное. Награда – это признание твоей победы, успеха, триумфа. Если говорить о Боге, то вполне можно сказать: «Бог наградил этого человека талантом», «Господь наградил нашу семью детьми», «Создатель наградил нас достатком». В отношении посмертного воздаяния от верующих можно услышать такое: «За праведную жизнь такого-то подвижника Господь наградил его Царством Небесным».
Чем может «наградить» дух зла, цель которого – погубить, оторвать от Бога, свести во ад как можно больше людей? Он может «наградить» самым жарким и ужасным местом в аду. Может «наградить» блудной страстью, «наградить» неодолимой тягой к водке, «наградить» неотступными мыслями о суициде... «Я не пью, не курю, не блужу, о самоубийстве даже не помышляю. Диавола не боюсь. Я – хороший». Хороший, говоришь? Так откуда, скажи, у тебя появилось твердое намерение развестись с женой, выставив ее из собственной квартиры с тремя своими малолетними детьми?
Диавол не может быть добрым! НЕ МОЖЕТ! Он не может дарить людям добро, просто потому, что это в корне противоречит его падшей извращенной природе. Он не может никого награждать, он может только губить. Изощренно. С садизмом. С абсолютным равнодушием к мольбам о пощаде.
Итак, ад. Хорошенькая «награда» для ничего пока не подозревающих Мастера и его спутницы. Может, Иешуа действительно жалко мастера, может, он действительно хочет ему блага? Ведь роман заканчивается не адским пламенем, поглотившим Мастера и Маргариту, а вполне безобидной, и даже почти привлекательной картиной. Но тогда не понятно, почему «добренький» Га-Ноцри сам не позаботился о достойной награде, ведь он, кажется, благ, он – свет?
И еще вопрос: за что, собственно, нужно награждать автора романа о Понтии Пилате? За опустошенную, обессмысленную жизнь, полную отчаяния и душевной скорби? За украденную из законной семьи жену, ставшую из-за этого ведьмой?
10)… – и просит тебя, чтобы ты взял с собою мастера и наградил его покоем…
Что понимает Булгаков под словом «покой»? Бездействие? Полную бездеятельность? Круглосуточное бесцельное валяние на диване? Очевидно, что для творческой натуры Мастера такое, понятно теперь – вечное времяпрепровождение, – станет нескончаемой пыткой. Опять мы попадаем в ад.
Может, имеется ввиду покой от страданий, от боли, зла, лжи, равнодушия, гнойной опухолью расползающегося по миру? Да, есть место, где нет страданий, боли, зла, утрат, болезней, где нет самого диавола, а есть вечный мир, любовь, радость, блаженство. Это, конечно, сильно упрощенное, но в целом понятное нам описание рая – места посмертного пребывания душ людей, при жизни соединившихся с Богом. Будет ли в раю покой, – в нашем, земном понимании, или не будет, – никому не известно. Однако совершенно очевидно, что Булгаков имел в виду не рай, а какое-то совсем другое место другой радости.
Это вранье. По учению Православной Церкви, да и некоторых других традиционных религий, после смерти тела душа человека продолжает свое вечное существование всего в двух состояниях (не местах!) – состоянии блаженства рая или состоянии мучений ада. Никакого «третьего» состояния, которое Михаил Афанасьевич обозвал «покоем», нет. Следуя этой логике, становится понятно, что раз Мастера и его верную любовницу не берут в рай, значит им уготовано место в аду. Что и подтверждается дальнейшими словами Левия Матвея.
11) …Неужели это трудно тебе сделать, дух зла?
Опять лебезение посланника света перед князем тьмы, эдакий «прогиб» перед чужим начальством. А свой-то начальник, что, не при делах?
12) … Мне ничего не трудно сделать, – ответил Воланд…
Как сквозит здесь видимое всемогущество сатаны! Весь предсмертный роман Булгакова пропитан этой неограниченной властью и мощью Воланда, мощью, которая так завораживает читателя, не очень или вообще не разбирающегося в духовных вопросах.
В этой коронной фразе сатаны, которую смело можно вписывать в цитатник, туда, к «рукописям не горят», – главным является слово «НИЧЕГО». Ничего, значит, – всё. Воланд может сделать ВСЁ! Может погубить человека, а может спасти его. Может напакостить, а может возвеличить. Может быть злым, а может быть добрым, дружелюбным, отзывчивым, скромным, смиренным… И потек этот «мёд» рекой, зловонной рекой жестокого обмана.
В этой, чудовищно кощунственной фразе, невзначай оброненной Воландом, кроется еще один ключ к пониманию замысла Булгакова. Не буду все разжевывать, попробуйте сделать выводы сами. Я лишь приведу две цитаты из Евангелия – богодухновенной книги, в которой запечатлелось учение Иисуса Христа.
«А Иисус, воззрев, сказал им: человекам это невозможно, Богу же всё возможно» (Мк. 10:27; Лк. 18:27)». «Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15, 5).
13)– Мне ничего не трудно сделать, – ответил Воланд…, – и тебе это хорошо известно. – Он помолчал и добавил: – А что же вы не берете его к себе, в свет?
– Он не заслужил света, он заслужил покой, – печальным голосом проговорил Левий.
Аминь! Значит, света, то есть, в данном контексте, – рая, он не заслужил. Поскольку никакого «чистилища», то есть третьего, промежуточного состояния между раем и адом, нет, нет никакого «покоя», о чем мы говорили выше, напрашивается закономерный вывод: Мастера и Маргариту обрекают на адские муки, на огненную геенну.
Кстати говоря, кто интересуется, может обратиться к комментариям романа Булгакова известного православного богослова и миссионера, протодиакона Андрея Кураева. На Ютубе есть и телеверсия его беседы со студентами о романе, есть и текст – на сайте отца Андрея. Так вот он там очень здорово описывает, какой же финал, по замыслу Булгакова, ждал Мастера и его спутницу. Этот финал хороший? Нет! Не буду здесь пересказывать реплики отца Андрея, почитайте, посмотрите.
Есть в этой фразе Левия еще один «спотыкач», практически незаметный для читателя, не знакомого с православным учением о посмертном воздаянии Бога за земную жизнь людей. Это всего три слова – «не заслужил света». По логике Булгакова получается, что свет, то есть рай, можно ЗАСЛУЖИТЬ. Чем же? Понятно, чем, – своей праведной жизнью на земле. Мастер, как мы увидели, этот рай не заслужил.
Так вот, согласно православному вероучению, в рай, в Царство Небесное Господь берет души людей не за какие-то их «заслуги перед родиной», а единственно по Своему милосердию и снисхождению к ним. Идея получения райского блаженства «за заслуги» – то есть за молитвы, посты, добрые дела и прочее, – это идея чисто католическая. Ложная идея. Почему ложная? Вы откройте Евангелие от Луки: кто первым в рай вошел? Праведник? Самый добрый в мире человек? Первосвященник? Нет! Первым в рай вошел РАЗБОЙНИК. Убийца, которого распяли на кресте рядом со Христом за совершенное им тяжкое преступление.
Скажите, какие такие заслуги он имел перед Господом? По всем мыслимым земным законам он «не заслужил света», а заслужил его полную противоположность – тьму. И что же? Разбойник за минуты до смерти кается, то есть исповедует свои грехи пред Христом, и Тот прощает его: «Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю» (Лука, гл. 23, ст. 43).
Господь прощает нас, спасает нас, вводит в рай только потому, что ХОЧЕТ нашего спасения, нашего вечного пребывания с Ним. Другое дело – хотим ли и мы того же? Повторю: Бог нас спасает не за дела, которых у нас нет, а за наше покаяние, – то есть изменение себя, своей жизни по заповедям Божиим, за наше желание быть со Христом вопреки всему.
Рай – это не место отдохновения «от трудов праведных», как представляется многим. Это, если хотите, место вечного пребывания с Богом, Которого ты осознанно выбрал, когда жил на земле. Выбрал Его, полюбил Его, всю жизнь свою перевернул ради Него. И только тогда есть надежда на рай. Надежда, не уверенность! Мы, православные христиане, надеемся войти в радость общения с Богом «лицом к лицу» – в Царстве Небесном, а не железобетонно уверены в этом, как протестанты.
Бог решает нашу вечную участь, а не мы с вами, надеющиеся исключительно на свои «заслуги» перед Ним и перед Его Церковью. Следовательно, нужно просить Бога о помиловании, как просил того голгофский благоразумный разбойник. Просить, а не самоуверенно думать, что в рай можно попасть, минуя Христа, то есть – только благодаря своим «заслугам». Если бы такое было возможно, если бы для нашего спасения не было нужды во Спасителе, спрашивается – зачем тогда Он вообще приходил на землю, страдал, мучился и умер на кресте? Это было бы лишним.
14) – Он не заслужил света, он заслужил покой, – печальным голосом проговорил Левий.
Левий сожалеет о выборе Иешуа. Сожалеет, что Мастер будет не с ними, во свете, а в другом каком-то месте. Вне света. О чем он печалится? О судьбе Мастера? Значит, «покой», о награждении которым он просит Воланда, не сулит бывшему душевнобольному и влюбленной в него ведьме ничего хорошего. Прям мороз по коже пробирает от таких разговоров ангела «света» с ангелом тьмы.
Если бы Иешуа был всесильным, разве не мог он спасти Мастера от вечной «радости» пребывания «в доме с витражными окнами и гусиным пером», «радости», от которой веет мертвящим холодом и пустотой? Истинный Бог может все. Только, опять мы приходим к тому же: Иешуа – не Бог, а плод фантазии Воланда…
15)– Передай, что будет сделано, – ответил Воланд и прибавил, причем глаз его вспыхнул: – И покинь меня немедленно.
А что, Иешуа не в состоянии самолично услышать этот ответ сатаны? У него что, там, наверху, телефон сломался? «Абонент находится вне зоны действия сети», так что все передается через гонца? Для истинного Бога это – абсурд: Он знает, что мы хотим сказать, как только у нас такая мысль появилась. Но булгаковский Иешуа – не Бог. Поэтому ему нужны гонцы, подобно тому, как царям и султанам нужны были гонцы в доисторические времена отсутствия интернета и смартфонов.
Словом «ПЕРЕДАЙ» Михаил Афанасьевич опять показывает превосходство сатаны над вымышленным богом, которого упрямый ум вдумчивых читателей все равно воспринимает, как Бога истинного. Читатель в который раз делает вывод, что Богу нет дела до Своих созданий, что Он нами не интересуется, слышать и видеть нас не хочет. Мол, Мое облако с краю, ничего не знаю. Вы, там, внизу – сами по себе, Я – сам по себе. Живите, как хотите.
Эта идея в корне противоречит православному (и не только) учению о Боге. Мы об этом уже говорили выше. Если оставить в стороне «слепую веру», а рассуждать логически, то становится непонятным, зачем вообще Бог нас, людей, создавал? Из научного любопытства? «Ну, вы, разумные мыши, побегайте, поплодитесь там, я хочу посмотреть, сможете ли вы существовать без Меня?» Какой резон было Господу творить этот земной мир и населять его разумными двуногими зверушками, если дальнейшая судьба этих зверушек Ему совершенно неинтересна?
Даже логически такая мысль абсурдна. Понимание этой абсурдности тем более усилится, если хоть немного почитать Евангелие. Все Евангелие – это книга о заботе Бога о людях. И не просто заботе, а величайшей любви, которая выразилась не только и не столько в словах учения Христова, а в Его крестных страданиях за нас, людей.
Бог всемогущ, Он легко мог избавить от позорной казни Сына Своего. Если бы Христу, Сыну Божию, мы, люди, были бы безразличны, зачем Ему было идти на такую Жертву? Послал бы Ангела (гонца), тот бы принял вид человека из плоти и крови, честно бы учил людей небесной азбуке, а потом сделал бы вид, что ему очень больно и страшно, когда его распинали, прикинулся бы умершим, а потом – «воскрес». Вуаля!
Но нет, все было так, как написано в Священном Писании. Не ангел, не святой, не пророк, а Сам Бог воплотился, стал человеком, во всем подобным нам, кроме греха. Испытывал голод и жажду, нуждался во сне и отдыхе, плакал, возмущался духом. Не понарошку, а по-настоящему. Если бы Он на самом деле не любил тех, к кому пришел, зачем было ТАК «утруждаться»?
16) – Он просит, чтобы ту, которая любила и страдала из-за него, вы взяли бы тоже, – в первый раз моляще обратился Левий к Воланду.
Опять «он просит». Ну и попрошайка этот божок Иешуа! Ну ладно, с этим мы разобрались. А вот с наречием «моляще» поработаем подольше.
Во-первых, как-то не вяжется всемогущество высшего существа света, пославшего гонца к низшей твари, с тем, что это высшее существо будет эту тварь о чем-то молить.
Во-вторых, молить, то есть, по сути, молиться сатане как-то предосудительно посланнику бога или как его там.
И, в-третьих, если Матвей от лица Иешуа моляще обращается к Воланду, значит, допускает, что если тот вдруг откажется исполнить просьбу вышестоящей инстанции, то все рухнет: «Шеф, все пропало, гипс снимают, клиент уезжает…» Что, если сатана не смилуется на молитву посланника небес? Наступит конец света? Впрочем, свет, пожалуй, от этого «конца» только бы выиграл. И правда, что толку в свете, который молится тьме?
17) – Без тебя бы мы никак не догадались об этом.
Опять сатана все про все знает, знает даже больше, чем Иешуа, это глупенький и недалекий божок.
Обжигающая правда романа «Мастер и Маргарита»
Мы посвятили разбору ловушек, топей и омутов романа 33 тысячи знаков без пробелов. Это много. И потому, думаю, всем читателям этой статьи понятно лично мое отношение к данному литературному произведению. И все же…
На некоторых интернет-ресурсах, посвященных «Мастеру…», я читал отзывы ряда читателей, которые писали, что именно этот роман Булгакова привел их к вере, ко Христу. Слава Богу! Пусть эти люди выбрали извилистый путь, но главное, что они достигли нужной цели. Вера в Бога – это великое благо и великое счастье человека! Справедливости ради надо сказать, что таких, уверовавших через роман, немного. Однако они есть, и уже один этот факт может опрокинуть все мои доводы и выкладки: не трожь святое!
Так есть ли какая-то правда в «Мастере…»? Есть! Главное, что правильно показал автор, и что наверняка вызвало настоящий шок у первых читателей романа, который частями опубликовал в 1966-67 годах журнал «Москва», это то, что есть Свет и есть Тьма. Точнее: есть Вечный Свет и вечная тьма.
Правда то, что есть Бог и есть Его вечный противник – диавол, сатана. Зло в облике Воланда мощно властвует в мире, кажется, что ему нет преград и пределов. Но есть и Свет, который навсегда закрыт для этого Зла. В сердцах людей же неистребимо жива надежда, что Свет всегда побеждает тьму, зло и диавола, потому что Свет сильнее тьмы.
Какова же самая, на мой взгляд, главная правда романа? Да, бродячий философ Иешуа Га-Ноцри – не Бог, он – обычный человек, который проповедует доброту и любовь. Иешуа погибает без вины. Но разве он исчез, растворился в тотальном мертвящем небытие? Нет! Нет! Он ушел – ушел в Свет, в рай.
Из этого следуют две потрясающие истины. Первая: человек – бессмертен, личность – неуничтожима, душа – вечна. Вторая: за свою любовь к людям, веру в добро, за жизнь, переполненную этой любовью, вечного человека ждет вечный Свет, Рай, Царство Небесное.
Да, и мы об этом поговорили, – человека спасают, то есть вводят в рай (по смерти тела) не дела, не доброта сама по себе, – в рай человека вводит Бог. Без Христа спасение человека НЕВОЗМОЖНО! Спасение же человека начинается тогда, когда он, по доброй воле, идет к Богу, жаждет Бога, слушает Бога, учится у Бога. Иисус Христос призывает к любви: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф. 22, 37-40).
Молитвы, посты, бдения, милостыня и прочие добрые дела нужны человеку, но нужны только для одного: приобретения, стяжания любви – любви к Богу и к людям. Делающий дела любви ради Христа в этом старается уподобиться Христу, вся жизнь Которого на земле – дело непрерывной любви к нам, людям. И тот, кто остро нуждается во Христе, кто молит Его войти в свою жизнь, руководить своей жизнью, близок к Свету, к Раю, к Спасению.
Да, булгаковский Иешуа – не Христос. Иешуа не харизматичен, не ярок, не притягателен, – и поэтому за ним вряд ли бы пошли многие читатели романа. С большей охотой они последовали бы за могущественным князем тьмы. Однако в реальной жизни люди, сделавшие выбор в пользу Света, шли, идут и будут идти за Христом. Не за философами, не за учеными, писателями, политиками, военными. В людях, человеках – нет спасения! Спасение есть лишь в Богочеловеке Иисусе Христе. Мы в это не просто верим – мы принимаем это всем сердцем, всей душою своею. И потому идем, а Он дает нам силы. Потому что Он – не выдумка писателей-фантастов. Христос есть, Он – реален. Он – Путь, Он – Истина, Он – Жизнь. И пока Христос дает нам Жизнь, то есть Себя, мы будем следовать за Ним – туда, где царствуют бесконечная радость и вечный Свет…
Артемий Слёзкин
