Считается, что вера в Деда Мороза – как бы черта, за которой оканчивается детство. А вот протоиерей Сергий Круглов в Деда Мороза верит. И объясняет почему.
А теперь, дорогие друзья, поднимите руки те, кто искренне верит в Деда-Мороза.
Эх… вижу, совсем немногие.
Что такое? Я вижу, что даже некоторые из детей уже не тянут руки вверх?! Как это грустно.
Наша современная жизнь, во многом ориентированная на материальное, на то, что любое чудо ребенку, да и взрослому, может заменить более или менее дорогостоящая игрушка, напичканная электроникой, все больше и больше теряет чувство священного, чувство непередаваемой тайны сотворенного мира.
Что Новый год, что Рождество Христово – как часто это сливается для многих из нас просто в череду выходных, в повод для застолья, в пластмассовый праздник подарков и шопинга.
Поводом для горьких шуток стала в современном обществе и детская вера в Деда Мороза, в то, что добрый старый снежный волшебник по-настоящему приходит к нам, исполняя наши заветные желания.
Этот кризис веры в чудо отражает известный анекдот, на первый взгляд – мрачный, но на самом деле – заставляющий задуматься о многом, в частности, о том, что именно в наших, казалось бы, немощных силах – спасти друг друга, подарив друг другу праздник.
У одного человека настала в жизни черная полоса неудач. Пришел Новый год – а у него жена ушла, работы лишился, денег нет, перспектив нет, сплошная депрессия и безнадега во всем. Как тут радоваться Новому году?! Впору повеситься.
Так человек и поступил: приделал веревку, подвинул табуретку, залез на нее… Тут распахивается дверь, и входит Дед Мороз. Самый настоящий. И говорит печально: «Ну вот… Весь город обошел – никто, никто в Деда Мороза не верит!… Ну хоть ты, мужик, выручи, а? Я смотрю, ты всё равно на табуретку залез – ну расскажи стишок!»
Как нам поверить в Деда Мороза, то есть снова поверить в чудо, в то, что смысл нашей жизни отнюдь не ограничивается обычным потребительством?
Кто-то вспомнит свое советское детство, ощущение счастья от запаха морозной снежной елки и редких по тем временам мандаринов, вспомнит елочные игрушки, которые во многих семьях берегут и передают из поколения в поколение, вспомнит «Голубой огонек», который на черно-белом экране старенького «Рекорда» выглядел и впрямь голубым, вспомнит дух добра, единения и уюта семьи, собравшейся за столом, ведь Новый год всегда считался у нас праздником семейным.
Тик-так. Календарь истончённый
На нет декабрём источён.
Молчит эбонитовый чёрный
Аналоговый телефон.
Мечтою застужено-синей
Войди же! И трубку снимай,
И, диска вертя алюминий,
Лет сорок назад отмотай.
Я слышу: твои позывные
Прогнозом погод леденят,
И куры твои снеговые
На санках уносят меня.
Я вижу провис серпантина,
Я чую подарки твои,
И горечь твоих апельсинов,
И запах кровавой хвои.
Под нами – дымы и бураны,
Под нами, на дне городов,
Мерцают льдяные экраны
Твоих голубых огоньков.
Стремительно в сон, как под гору,
В надежде, что всё-таки ввысь,
Кладбищем рождественских ёлок
Катись, моё детство, катись.
На полюс! И снова, и снова
Душа попытается смочь
Сложить заповедное слово,
Покуда не кончилась ночь.
Кто-то, из людей церковных, вспомнит, что наш Дед Мороз многие свои черты позаимствовал у западного Санта-Клауса, а тот, в свою очередь, произошел от вполне реального человека, христианского святого Николая Чудотворца.
И прообразом рождественского обычая дарить подарки стал эпизод из жития святителя Николая, когда он тайно ночью, чтоб никто не видел, подбросил в дом бедняка три мешочка с золотом.
Говорят, что на небе все молоды,
Что в раю нету счета годам.
Отчего же ты, отче Николе,
Старым дедушкой видишься нам?
Легкий кашель, морщины, залысины,
Жест святителя, свет, чистота, –
Да, и старость прославлена в Истине,
Как и детство, легка и проста.
Мир без тени, лазурный и розовый,
Белобровый внимательный взор,
Белый саккос, льняной и березовый,
Мирликийский златой омофор, –
Образ вешний твой, церковка тесная, –
Сколько пролито слез и соплей!..
Деды внуков лелеют и пестуют,
Как не пестует мать сыновей.
В нас уже не отыщешь смирения,
В нас уже не осталось любви.
Покалеченные поколения,
Дети блудные, внуки – твои.
Ты над нами, страстями болезными,
Держишь меч защищающий свой
Не за крыж, как палач, а за лезвие
Узловатой, сухою рукой.
Человекам дорога накатана:
Предстоит всем умрети – и суд.
И чему ты, душа, нас сосватала?
Где найдем мы последний приют?
Что присудится – то не изменится.
Но ты нас не забудешь и там,
И дарить будешь золото девицам,
И являться в пути морякам.
Ну, а я… Я, ничтоже сумняшеся, думаю, что Дед Мороз – это такой специальный новогодний ангел, которого Бог посылает, чтобы нас утешить и повеселить. И главный способ развеять собственное уныние, неверие, немощь – это попытаться подарить
немного праздника и чуда нашим ближним. Поэтому я в Деда Мороза – верю. И искренне желаю того же всем вам!
pravmir.ru
