Дети, нехорошо отвергать что-то у своего спутника: его родителей, семью. Если хотите, чтобы он привязался к вам, то так делать нехорошо! Ладно, когда эти люди переходят какие-то границы, то есть когда оказывают плохое влияние, – тогда, да, будем осторожны. Но если человек уравновешен, серьезен и мыслит трезво, чего ты боишься? Ведь если его мать пришла к вам и сказала: «Вместо красных стульев лучше возьмите синие», то это не значит, что она вмешивается и ты должна делать из этого проблему.
Или она спрашивает:
– Куда вы ходили вчера вечером? Где вы были?
А ты ему говоришь:
– Твоя мать не оставляет нас в покое!
Это нехорошо. Мать не виновата: она мать и высказывает свое мнение. Она что, должна закрыть рот на замок, когда идет к своему сыну? Она просто спросила. Ну и ладно! Или звонит по телефону и спрашивает:
– Где мой сын?
«Ну конечно же, это ее сын, а мы – ничто!» Нет, дети, это нехорошо, это комплексы. Вы молоды, и у вас должен быть уют. Чего вы боитесь, дети? Не надо бояться другого человека, даже если он называется свекровью. Что он вам сделает? Ну, выразила она свою прихоть, свой каприз – а вы посмотрите на нее с великодушием: она тоже мать, не может оторваться от своего ребенка, это же естественно. Нам надо иметь благородство, нам надо научиться иметь духовное благородство.
Чего ты боишься, дитя мое, что может произойти? Этот страх, эта неуверенность, охватывающие нас, – это неуравновешенные, болезненные вещи. Не надо бояться ничего, не надо беспокоиться, то есть внутри тебя должен быть уют, во всем надо быть свободным, потому что если мы начнем вынашивать плохие помыслы, то мы создаем плохие предпосылки, а потом искушение их использует, и они превращаются в плохие дела.
Даже если другой колюч, чудаковат, эгоцентричен, не надо усугублять положение дел и ставить его в затруднение, требуя, чтобы он отверг своих родителей и семью:
– Почему ты опять ходил к матери? Ты по сколько раз ходишь к ней?
Может ли мать оторваться от своего ребенка? Не может! Поэтому не надо требовать от другого подобных вещей, это не по-человечески, нехорошо!
А если возникнет какая-нибудь проблема, ты ему скажи:
– Смотри, есть такая-то проблема, будь осторожен.
Если твоя мать сказала что-то о твоей жене, зачем передавать ей это? Не усугубляй ситуации!
Или, если ты супруг, а твоя мать что-нибудь сказала о твоей жене, надо ли говорить это ей? Мол, мама сказала вот так-то и так-то о тебе.
Вспоминаю, как к нам приходила одна очень известная бабушка, которую звали Стаса, она была очень хорошей женщиной, к сожалению, уже умерла. Она была тетей одного монаха, сестрой его матери. Мать, бедная, была очень скромной, доброй женщиной, очень хорошей матерью, и тетя тоже была доброй, простодушной. И вот когда мать пришла навестить его (тогда мы были на Кипре), старец сказал мне:
– Иди с монахом, проведи его, чтобы ему повидаться с матерью.
Пошли мы, и вот тетя увидела нас издалека и давай плакать и причитать:
– О мати моя! Это сыночек мой! – и невесть что еще, а мать вела себя более сдержанно. Как только тетя увидела, что мать не плачет, толкнула ее в бок и говорит:
– Плачь, ну плачь же и ты, – то есть она должна была подать ей знак.
И тут тетя принялась клясть старца.
Мы были молодыми, мне было 22 года, и тот монах был в таком же возрасте. На обратном пути мы говорили с ним об этом и смеялись. Потом тетя как-то встретилась со старцем, когда мы однажды поехали к ним домой, и он шутя сказал ей:
– А я знаю, что ты сказала обо мне так-то и так-то!
–А-а-а, ну что, подавился?!
Я хочу сказать, что когда ты окажешься в семейной среде и кто-нибудь скажет что-нибудь о твоей супруге (твоем супруге), то не надо идти и докладывать об этом ей (ему):
– А моя мать вот так вот сказала о тебе!
Это не вопрос искренности. Зачем говорить всё? Если ты это скажешь, то другой может не вынести, он уязвляется:
– Ах, так вот как сказала твоя мать?
Искренность не должна быть дубиной, которой ты наотмашь бьешь другого
И дело доходит до проблемы. Это всё нехорошо! И эта искренность в браке, о которой говорят, это не та искренность, когда ты берешь дубину и бьешь другого по голове, мол, искренность должна быть полной. Есть вещи, о которых не говорят. Какая-то проблема, конечно, имеется, но другой не может ее понести, у него не хватит сил выдержать, если ты скажешь ему:
– Знаешь, а у меня вот такая проблема!
Или:
– А у меня кое-что произошло с другой женщиной!
Если ты ему это скажешь, ему будет больно, он свалится, он этого не вынесет. Это не вопрос искренности – сказать ему об этом. У тебя есть какая-то проблема или что-нибудь произошло – скажи это на исповеди, духовнику, ты реши сначала проблему с Богом и не усложняй жизнь другому человеку. Потому что иногда в браке нам хочется быть искренними, чтобы другой знал обо всем, – и ты идешь и вываливаешь на него всё, что произошло, а он не может этого вынести и всё, конец! Это нехорошо, надо иметь рассудительность.
Когда Авраам послал своего слугу[1], то он отправился в Месопотамию, а по дороге спрашивал себя, что он станет делать, где найдет жену для хозяйского сына. И помолился он Богу: «Боже мой, я сяду вот тут, у источника, и придет девушка, она заговорит со мной и поможет мне напоить животных, и тогда я увижу, подойдет ли она в супруги парнишке». Действительно, многие приходили поить своих животных и уходили, ничего ему не говоря, а Ревекка пришла и сказала ему:
– Ты чужестранец, давай я помогу тебе напоить твоих животных, а потом приходи к нам, остановись у нас.
Он счел это знаком, и это действительно был знак от Бога. И так слуга пошел к ним домой, а после этого Ревекка вышла замуж за Исаака.
Нелегко жить в проблемном браке, поэтому молитесь, чтобы Бог не дал вам совершать ошибок
Это деталь, однако тут видны две вещи. Во-первых, Божий Промысл. Поэтому в прошлый раз я говорил вам, что когда вы соберетесь делать что-нибудь в этом направлении, то этому должна предшествовать молитва, вам надо молиться – это самое главное, это одно из самых важных дел в вашей земной жизни, что, естественно, имеет свою долю и в Царстве Божием. Нелегко жить в проблемном браке, это тяжело, поэтому молитесь и умоляйте Бога не давать вам совершать ошибок.
Во-вторых, когда вы молитесь и возлагаете надежду на Бога, то шагайте себе вперед спокойно, не тревожась, не делая ошибок, не давите на другого человека и не притесняйте его. Если вы видите, что встретилось какое-нибудь препятствие, что вы стараетесь, а дела не трогаются с места, то проявите терпение, молитесь, делайте свои попытки в меру. Как я говорил вам о той двери, к которой вы подбирали все ключи, а она все равно не открывается, – не ломайте ее, вы потом будете кусать себе локти, увидев, что то, что вы сделали, вышло нехорошо. Видишь, что она не открывается, – прояви терпение, молись, пытайся в меру. Видишь, что вопрос не находит решения… Но удерживать и душить другого человека, пока не подчинишь его, нехорошо: обычно из этого не выходит ничего хорошего. Поэтому перестаньте, оставьте всё как есть, и Бог промыслит, Бог знает наше будущее.
В этом рассказе есть еще кое-то, касающееся нас: в наших взаимоотношениях мы должны быть осторожными в деталях. Вот Ревекка идет и предлагает страннику помощь, говорит ему:
– Зайди в дом и съешь кусок хлеба.
Это хорошо, это замечательно и важно, потому что открывает нам ее как человека тонкого, с благородными чувствами. А я наблюдаю за многими молодыми парами до того, как они помолвятся, и замечаю иногда – как бы это сказать? – грубость. Извините, что говорю это, но иногда я вижу колоссальную грубость между возлюбленными и не могу понять этого. Например, один отпускает какие-нибудь шутки в адрес другого, а эта шутка разит как нож, – и он говорит это в шутку!
К сожалению, мы так научены! Это как шутка Микки Мауса, который, желая пошутить, пинает другого ногой и трясет его за грудки в воздухе. Или подкладывает динамит, взрывает всё, и остается только… Помните тех уток, которые остались без перьев, Дональда Дака и других героев? Знаете, я прочел уйму историй с Микки Маусом и все их помню! И говорю себе: «Вот если бы я помнил святоотеческие сочинения, которые прочел, как помню книжки про Микки Мауса…» Не буду говорить вам, а то вы будете смеяться, но я помню всех этих героев с огромной точностью. А ведь прошло столько лет… Тридцать лет! У меня их были целые горы дома.
Но, как бы там ни было, я хочу сказать вам, что эта любезность Микки Мауса… Но ладно, они тоже были неплохие ребята, как-то вписывались, поступали как-то по-человечески, а сегодня страшно, сегодня просто ужасающе. И так ты растешь, так учишься вести себя с людьми. И смотришь: она говорит с мужем или ребенком, но говорит с ним так грубо, что спрашиваешь себя: «Как же она может говорить ему так?» Или он начинает говорить хорошее слово и вдруг словно бьет ее наотмашь. И говоришь себе: «Ну как же они будут жить дальше таким образом?» И так становится ясно, что сегодня отсутствует нежность, и это страшно…
Тогда как, казалось бы, мы должны быть мягкими людьми, ведь мы постоянно учимся и образовываемся. Это страшно, что нежности вообще нет. Хотя мы вышколены, образованы, но нас обуревает жестокость, которая ранит другого человека и нам тоже не помогает. Когда человек вырастает на этом, вы понимаете, что, к сожалению, результаты будут неприятными.
Святые отличались огромной деликатностью и вежливостью. Может, у них не было светских манер, но ты видишь их деликатность. Например, старец Паисий не называл диавола диаволом, чтобы не оскорбить его, а называл оболтусом[2]. Он избегал понятия «зло» и не говорил: «Диавол! Сатана!», а всегда говорил: «Бедный оболтус!» – потому что святые действительно не хотят оскорбить даже диавола. Как бы не назвать его диаволом и не оскорбить его!
Святые отличались огромной деликатностью, они не говорили такого, что могло бы задеть другого человека
Не то чтобы диавол оскорблялся, а душа у святых такая тонкая и сострадательная, что они были вежливыми даже по отношению к сатане. Они не говорили такого, что могло бы задеть другого человека, потому что у них были тонкие, благородные чувства, они питали святую любовь к людям, и именно благодаря этому духу святой любви каждый мог почувствовать, что для него есть местечко рядом с ними. И кто бы ни шел к этим святым людям – даже если он был самый великий грешник, самый развратный и порочный человек – он никогда не чувствовал себя отверженным. Они абсолютно никого не отвергали! Божии люди никого не отвергали, но для всех находили место, и все находили себе место в их сердце. Они создавали невероятный уют.
И действительно, если человек читает аскетические тексты, он видит это. Думаю, кто читает «Патерик» и истории отцов, тот становится совершенным подвижником или становится совершенным главой семейства. А значит, он может стать совершенным семейным человеком, как может стать и совершенным монахом, потому что смотрит не на внешнюю сторону, а на благородство и духовное совершенство святых, обладавших той чувствительностью и деликатностью, какую Божия благодать дает человеку.
