Писатель Клаус Кеннет был наркоманом и буддистским монахом, учителем в католическом колледже и другом Матери Терезы и архимандрита Софрония (Сахарова). Событий его жизни хватило бы на несколько биографий. В разговоре с корреспондентом Правмира он рассказал о том, как говорить с молодыми людьми, почему Православие кажется им скучным и в чем главный недостаток модных ныне восточных религий. Беседа состоялась в рамках Первой международной конференции «Электронные СМИ и православное пастырское душепопечение».
– Расскажите, пожалуйста, нашим читателям немного о себе.
– Меня зовут Клаус Кеннет, я живу в Швейцарии, хотя по происхождению я – немец и много лет прожил в Германии.
Прежде чем я пришел к православию, я перепробовал множество религий. Я написал несколько книг, и одна из них, автобиографическая («Рожденный, чтобы ненавидеть, возрожденный, чтобы любить», в других изданиях – «Два миллиона километров в поиске любви», «Тысячи миль по направлению к сердцу» – Прим. Ред.), стала бестселлером во многих странах, она переведена на многие языки.
И вот я езжу по миру, стараясь рассказывать людям о Боге, о любви. Сейчас это мое основное занятие. И я надеюсь, что моя книга станет популярной и в России, на русский она переведена.
Кстати, никому еще этого не рассказывал – вы первые. Мои родители развелись. Сказать откровенно, моя мать была ужасной женщиной. И после развода отец женился на русской женщине по имени Галина. Как бы я хотел, чтобы моей матерью была она! Она была прекрасным человеком. И это одна из причин, почему я люблю русских – потому что я всей душой полюбил Галину.
– Должно быть, очень хорошая была женщина!
– О да! Дело в том, что родная моя мать меня не любила, вот еще в чем дело.
– Клаус, что бы вы сказали современным молодым людям, которые ищут смысл жизни, хотят понять, для чего они живут, чем им заниматься?
– Могу сказать – пусть прочитают мою книгу, многое поймут в теории (смеется). Я это не в смысле рекламы говорю – просто где я только ни побывал, будучи молодым, кем я только ни был. Скажем, ночные клубы с их наркотиками – и такой опыт у меня есть. Шесть лет я прожил в мире наркотиков. К тому же в это время я был в секте, одном эзотерическом движении.
Вообще, все мы, спрашиваем ли мы себя, в чем смысл или нет – все мы ищем любви. И наш Бог – это и есть любовь. Поэтому мое дело – постараться донести до людей, что не стоит отказываться от Церкви. Моя работа – говорить с людьми, которые потеряли всякую надежду. Делиться с ними силой духа – чтобы они увидели, что дело не в церкви как в некоем формальном институте, а в той любви, которую несет христианство.
Нужно идти в мир, в котором живут эти молодые люди. Именно этого священники очень часто не делают. Они смотрят на людей сверху: «О, какие вы грешные, давайте исправляйтесь, поднимайтесь на наш уровень!» А я иду вниз – к людям.
Старец Софроний (Сахаров) был моим духовным отцом в течение десяти лет – не только духовным отцом, но и настоящим другом. Вот он как раз спускался до меня, до моего тогдашнего уровня. А если бы он просто решил давать мне уроки православия – я бы сказал ему: «До свидания». Но он понимал, что нужно идти, спускаться к человеку. И именно это нужно сегодня делать для молодежи.
Я ищу любовь, и это ключ к людским сердцам. Я совершенно не хочу поучать их, наставлять их. Все, что необходимо – это любить их и понимать. С одной стороны, это прекрасная работа, это честь. С другой – это очень непростая задача. Люди ведь ужасно упрямы, люди эгоистичны. Не очень-то они хотят слушать и вдумываться, куда больше они хотят удовольствий и развлечений. Скажем, курить марихуану и вообще забыть про этот мир. В общем, работа эта тяжелая, и она требует много времени. Но в то же время
пытаться донести до людей, где искать ту любовь, которая так нужна нам всем – на самом деле большая честь.
– А почему, на ваш взгляд, так много людей сейчас уходит в восточные религии – в буддизм, индуизм? Сегодня они очень популярны и в России. А о православии часто можно услышать: «Это так скучно»…
– Конечно, будет скучно, если ты ничего не понимаешь. И задача священников — как раз донести до людей, что такое православие на самом деле. А то, если ты считаешь себя православным, потому что родители православные и бабушка была православной – это скучно, да. Потому что это не твой выбор. Человек сам должен захотеть стать православным, не надо силой людей в церковь загонять.
Знаете, я работал учителем в Швейцарии, в католической гимназии, и так часто дети мне говорили – мол, родители заставляют нас ходить в церковь. Это, конечно, совершенно неправильно. Стань для своих детей примером, покажи им, что дает тебе вера – радость, гармонию душевную, чувство, что все в жизни твоей прекрасно. Для меня, например, таким примером стал отец Софроний. Людям скучно в церкви, потому что они приходят, садятся, как перед телевизором – совершенно пассивно, невовлеченно. А ты сам сделал хоть что-то, чтобы стать частью Церкви?
Люди рассуждают так: ой, на меня соседи смотрят, я сижу, а сейчас по правилам вроде положено встать. Но это все просто набор правил. Просто так бубнить «Господи, помилуй», ничего не чувствуя – какой в этом смысл? А вот когда хоть чуть-чуть ощутишь присутствие Духа Святого, когда сам испытаешь, как это чудесно – вот тогда твое «Господи, помилуй» станет настоящим, идущим от сердца.
Я всегда людям говорю – не будьте лицемерами, не молитесь, пока не осознаете, не поймете, зачем и для чего вы это делаете. Какой смысл креститься, если ты не понимаешь смысла крестного знамения? Делай это, когда будешь понимать, что именно ты делаешь, что эти слова и движения означают. И когда ты сам этого хочешь, а не когда предписано правилами.
Это задача священников, я повторю – рассказывать людям, какой смысл в том, что делается в церкви, они должны образовывать, просвещать прихожан. А иначе, конечно, людям будет скучно – еще бы, они не понимают ничего. И если им что-то и объясняют, то формально и второпях. Нет, чтобы сказать человеку: «Тебе что-то осталось непонятно? Приходи в храм, скажем, в субботу вечером – поговорим, я постараюсь тебе объяснить». А есть же еще проблема языков – старославянский, латынь… Попробуй объясни людям, почему они должны понимать службу на старославянском.
– Возвращаясь к вопросу о моде на восточные религии…
– Я прошел это все и ушел оттуда. Об этом я тоже пишу в книге. Семь лет я провел в Индии, изучая индуизм. И три года в Тибете – там я даже стал буддийским монахом. Почему я пустился во все эти искания? Потому что не был удовлетворен христианским учением в его формальном проявлении, а никакого другого мне тогда не предлагали.
Людей, которые приходят в буддизм, учат: причина всех наших страданий – мы сами, наши мысли. И с помощью медитации можно от страданий избавиться. Но если ты страдаешь из-за своих мыслей, так попробуй не думать вообще.
Так как я сам прошел все это, я хочу объяснить людям, куда эти учения ведут. К пустоте. Вы больше не братья и сестры, потому что внутри вас нет ничего, пусто. Вам скажут: да не лезьте к людям, не вмешивайтесь, такая у них карма. Что ж… это не глупости, все это довольно глубоко. Но в этих учениях вы не найдете ответа на вопрос о том, где искать любовь. Ответы на философские вопросы, возможно, найдете, но любовь – нет.
Как-то отец Софроний сказал мне: у всех философов – хоть у Сократа, хоть у Ницше, хоть у Сартра – ты найдешь учение о пирамиде углом вверх, что символизирует человеческое тщеславие, жажду власти и тому подобное. И только Христос перевернул ее, имея в виду служение другим и любовь к ближнему.
Вот, скажем, в йоге учат: все страдают, вокруг сплошной стресс, у всех проблемы, никто не умеет расслабляться – мы научим. И люди ищут релаксации, способа снять все это напряжение. Но почему мы на самом деле страдаем? Потому что мы – грешники. И релаксация с нас грехов не снимет. Но никому не хочется признавать, что он грешен, что он нехорош, что надо потрудиться для души своей. На крест никому не хочется. Поэтому люди и уходят из христианства – ищут чего полегче, расслабиться хотят.
– А что вы думаете об исламе? Почему мусульманство сегодня набрало такую силу?
– Ислам так силен, потому что там детям с малых лет объясняют, что это единственно правильная религия. Выбора никакого нет. К тому же мусульмане видят, что творится на Западе: сексуальная вседозволенность, порнография повсюду, наркотики, насилие… А сами по себе правила ислама совсем неплохи: всегда и во всем соблюдай закон. Украл – руку отрубят. В принципе, хорошие правила, и закон нужно соблюдать… но любви в исламе нет. А если ты любишь Христа, то ты и так не будешь красть, не будешь лгать.
Когда я работал учителем, в классе у меня было несколько учеников-мусульман. И я относился к ним равнодушно, мне не хотелось дать им какого-то душевного тепла. Любви во всем этом не было.
И в этих странах, в Саудовской Аравии, например – там тоталитаризм, как при Гитлере. Человек там не должен задавать вопросов. И люди испытывают лишь одно всеобъемлющее чувство: не накажут ли меня? Если я буду задавать вопросы, власть предержащие меня ведь просто убьют, покарают. Их и убивают, сотнями. Сейчас такое время, на мой взгляд, когда мусульмане уничтожают сами себя. Глядя на все, что они делают, весь мир говорит: «Вот уж этого мы не хотим, никто не хочет этого».
– Митрополит Сурожский Антоний говорил: «Только свет Христов в глазах другого может привести человека к вере». А вам чьи глаза рассказали, что христианство, и православие в частности – лучшая для вас религия?
– Владыку Антония я знал лично, мы десять лет с ним дружили. Чудеснейший был человек. Он лечил меня, у меня тогда болела спина. Сидел рядом и молился.
И, конечно, был в моей жизни этот свет. Впервые этот свет и любовь я увидел в глазах матери Терезы. Мы дружили с ней. Как по мне, она была православной. Конечно, католики скажут – что вы, она была католичкой! Но жила она так, что ее вполне можно считать православной.
Конечно, этот свет я видел в глазах отца Софрония (Сахарова). Отец Софроний был буквально воплощенной любовью. Просто воплощением любви. И сейчас я той любовью, которой он наполнял меня, делюсь со всем миром. И этот свет я вижу в глазах каждого человека. С каждым надо общаться как с равным, не ждать, пока человек поднимется до твоего уровня – если надо, сам спустись к нему. Только так это работает.
И Христос… да-да, лично Христос. В моей книге вы можете прочитать, что Он разговаривал со мной трижды. Три раза в моей жизни было такое – несколько секунд, которые полностью изменили всю мою жизнь и наполнили ее любовью. Собственно, поэтому я все время в дороге, поэтому говорю об этом со всей планетой.
– Большое вам спасибо!
Перевод с английского Анны Барабаш
pravmir.ru
