«Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13, 34–35). Казалось бы, всем известны эти слова! Но как отозваться на них сердцем, как на деле научиться любить — друг друга, Бога, самого себя? Об этом — наш разговор с протоиереем Александром Домовитовым, настоятелем храма в честь Воскресения Христова на Воскресенском кладбище в Саратове.
— Отец Александр, Христос не оставил нам свода жестких правил, подобного ветхозаветному закону; зато Он показал, на чем зиждется всякий Божий закон: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим», сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: «возлюби ближнего твоего, как самого себя»; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Мф. 22, 37–40). Означает ли это, что Христос предлагает человеку построить отношения с Богом не на страхе, а на любви, то есть свободе?
— То, что отношения должны строиться на любви, следует еще из Ветхого Завета. Ветхозаветный закон, так же, как и слова, возвещенные Святым Духом через пророков — это ведь не что иное, как просьба. Просьба любящего Отца, Творца к Своему Творению: не убий, не укради, не прелюбодействуй, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе (Исх. 20, 12). В Новом Завете мы видим продолжение Ветхого: если человек любит любящего Бога, если он любит жизнь и хочет видеть добрые дни (1 Пет. 3, 10), он исполнит Его просьбу — будет соблюдать Его заповеди.
Но Христос идет дальше ветхозаветного закона — он приносит на землю заповеди блаженств (см.: Мф. 5, 3–12). И это уже даже не просьба. Господь просто говорит о том, кто блажен, кто счастлив: нищие духом, кроткие, чистые сердцем, милостивые, миротворцы; именно таким принадлежит Царство Небесное. Если в Ветхом Завете Бог говорит с людьми как Старший с младшими, Отец с детьми, то Христос говорит с нами как Равный с равными. И это, действительно, наш свободный выбор: услышать Любящего и стать счастливыми — не только во времени, но и в Вечности.
— А как научиться любить Бога? Как ответить себе самому на вопрос, люблю ли я Господа?
— Любовь ко Христу невозможна без исполнения Его заповедей. Христос говорит об этом: Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди (Ин. 14, 15). Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам (там же, 21). Как я могу Бога любить и не исполнять то, что Он просит меня сделать? Как можно любить человека и ровно ничего для него не делать?.. Здесь нужно выбирать: если я люблю — Бога и людей — значит, я делаю для них то, что в моих силах. Если же я этого не делаю, значит, я только говорю, что их люблю.
— Любовь к ближнему — это то, что вроде бы в каждом из нас есть, а с другой стороны — мы чувствуем, как нам ее не хватает, а иногда кажется, что ее вообще нет в нас, и это тяжело… Какой она должна быть, наша любовь к ближнему?
— Да, человек сам страдает, если в нем нет любви. Нет любви — значит, нет мира в душе, даже если у человека внешне все в порядке, если он достиг материального благополучия, достатка. И вот, человек задает себе вопрос: а хочу ли я блага другим — или только себе? Сострадаю ли я другим? Если человек об этом задумался, это уже шаг к исполнению заповеди любви. Но только первый шаг. У святых отцов сказано, что любовь никогда ничего не просит для себя, или, как писал апостол Павел, не ищет своего (1 Кор. 13, 5); она всегда отдает: а высший, недосягаемый для нас пример любви — Тот, Кто так возлюбил мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3, 16). Достаточно увидеть этот пример, чтобы понять, насколько нам самим любви недостает.
— Как же вырасти в любви? Почему это так трудно? Почему даже в Церкви — в среде людей верующих, то есть уже по определению выбравших, возлюбивших Бога, подчас недостает любви к людям?
— Святой апостол Иоанн пишет: Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? (1 Ин. 4, 20). Но другое дело, что и в любви к Богу, и в любви к ближнему человек должен возрастать, как говорил преподобный Серафим Саровский: «Добродетель не груша, ее враз не скушаешь». Недостаток любви к ближнему говорит о несовершенстве нашей любви к Богу. Но совершенной любви человек не может сразу достигнуть, он, может быть, никогда не достигнет ее, он всегда будет в пути: добродетель безгранична, как безграничен Сам Бог. Беда, если мы останавливаемся на том уровне, которого достигли: вот, я и в храм хожу, и исповедуюсь, и причащаюсь, значит, со мною все в порядке; только вот эти люди меня раздражают, обижают, не так, как надо себя ведут. Но на самом деле эти люди — такие же, как мы. И если нас Господь любит со всеми нашими грехами и недостатками, значит, и мы должны принять ближнего таким, как он есть. А из этого состояния — «Со мной все в порядке, не в порядке с другими» — нужно вырываться, потому что оно неправильное.
— Мне однажды в голову пришло, что есть два вида любви. Первый — естественный как бы и низший: любовь-реакция. Вот этот человек мне помогает, согревает меня, поддерживает, защищает, мне с ним хорошо — значит, я его люблю. А другая любовь — она не реакция на что-то внешнее, нет, ее причина внутри нас: искорка, заложенная в каждого человека и освобождаемая по мере очищения его сердца. Вот это и есть та любовь, о которой апостол сказал, что она не ищет своего...
— Да, есть состояние любви, о котором вы говорите. Оно неподвластно рассудку, человек сам не может его себе объяснить и не может сам себе его создать. Потому что это реальное действие благодати Божией в человеке. Это, действительно, искорка Его, заложенная в нас, а от чего она разгорается? От сострадания. От жаления. Если мы на человека страдающего внимание обратили, наконец, а не просто мимо прошли — это первый шаг к любви, которая уже не просто чувство, не просто эмоциональная реакция на то, что нам приятно, но христианская добродетель. Повторюсь, возрастание в добродетели — путь бесконечный. Но главное — у человека должно быть желание встать на этот путь. Сказать: «Господи, я хочу вот этим путем идти. Мне это нужно, у меня есть такая потребность». Тогда Сам Бог расширит границы его сердца: Путь заповедий Твоих текох, егда разширил еси сердце мое (Пс. 118, 32). А если у человека нет этой потребности, он и остается на том же уровне: границы его сердца не расширяются.
— Благодатная помощь идет навстречу нашим усилиям?
— Конечно. Исполнение Его заповедей способствует стяжанию благодати. Благодать Божия преображает человека изнутри, и человеку может показаться, что люди, которые с ним рядом, стали другими. На самом деле это не они стали другими — это благодать Божия, преображая человека, очищая его от страстей, позволяет ему увидеть ближнего как образ Божий. У митрополита Антония есть такое замечательное сравнение человека — образа Божия — с иконой, которая может быть загрязненной, поврежденной, ободранной, но мы все равно ведь не выбросим ее, мы будем ее беречь, хранить. И точно так же мы человека не можем уже осудить, унизить, оскорбить — если мы относимся к нему как к иконе Бога.
— Нужно очень сильно измениться, чтобы так относиться к каждому…
— Такое состояние нужно выстрадать, само собой оно не придет. Я вспоминаю сейчас интервью Петра Мамонова, который говорил об особом, решающем моменте своей жизни: вот, пришло такое время, теперь для меня только так и никак иначе: я оставляю грех, я не могу больше с этим грехом жить, потому что мне тяжело с ним. Только тогда начинает действовать в человеке Божия благодать — когда Бог видит в нас эту решимость. А когда мы — с одной стороны, хотим жить по заповедям, с другой — нам страшно, мы не решаемся выбросить из своей жизни все чуждое и непотребное… Тогда мы сами не даем Богу действовать в нас.
— Наконец, должен ли человек любить себя? И если должен, то как?
— Подлинная любовь человека к себе — это когда он видит себя в вечности. Мы не для того на этой земле живем, чтоб вот здесь все и заканчивалось. Я люблю себя, поэтому хочу быть достойным Царства Небесного. И возлюбить ближнего как самого себя означает: я должен любить человека так, чтоб желать ему Царства Небесного.
— Но ведь именно так нас любит Бог, Он желает каждому спасения… Получается, что, любя себя, мы отзываемся на Его любовь к нам, и ближнего любим тоже из любви к Нему…
— Правильно. Любовь человека к Богу, к ближнему и к себе — это любовь триединая.
Газета «Православная вера», № 16 (684), август 2021 г.
[Протоиерей Александр Домовитов, Беседовала Марина Бирюкова]
