Беседа с протоиереем Артемием Владимировым
- Батюшка, заметил такое явление, которое часто упоминается в Писаниях, псалмах, ветхозаветных книгах. Мы говорим часто о сердце особенно, возвышенно. Люби Господа Бога своего всем сердцем твоим, всей душою... Очень много цитат, связанных со словом «сердце». Давайте разберем: это какое-то особое церковное учение о сердце или же просто образ?
– Если вникнуть в русский корень (сердце – сердцевина), это нечто самое глубокое, самое значительное, то, что относится к тайне личности человека. Приступит человек, и сердце глубоко. Стих из Псалтири говорит о таинственности, бездонной глубине человеческого сердца. Слово это значимое, и скрывает оно много значений. Наверное, одно из самых глубоких значений – бессмертный дух человека, то, что относится к тайне личности. Помимо этого, сердце может означать чувства, эмоции, то, что относится к переменчивому плану бытия (то густо, то пусто). Иногда сердце – просто синоним человеческой души, а ведь душа проявляет себя не только в чувствах, но и в умственной деятельности, волевом устремлении.
И чаще всего Священное Писание, говоря о сердце (посмотрим Новый и Ветхий Заветы), говорит о предельной глубине личности, все определяющей в нас. Сыне Мой, дай мне сердце твое, ибо от него источники жизни. «Прилепись ко Мне не внешними знаками почитания (не устами и перстами), а самими намерениями души твоей». К чему мы прилагаем сердце, то и обретает витальную, жизненную силу. Заметим из современного русского языка: человек без сердца (человек-машина), бессердечный (все совершающий без искреннего чувства), «включи свое сердце» (доведи мысль до чувства)...
В наше время слово сердце остается, наверное, таким же значимым в психологическом плане. Безусловно, нужно сказать, что в отличие от восточных псевдодуховных, оккультных практик, преимущественно ориентированных на голову человека, на рацио, воображение, мысль, жизнь во Христе несет глубину чувств, хотя не сводится к эмоциям, но, повторяю, апеллирует к бессмертному человеческому духу. Вспомним, что у нас есть молитва внешняя, наружная, она называется молитвословием, когда я умом слежу за словами, которые читаю, произношу. Есть молитва умная, произносимая внутри самого себя, а есть молитва сердечная. И в писаниях отцов-аскетов ничто так не ценится, не имеет такого знака качества, как молитва сердечная, захватывающая глубины человеческого духа.
- Иногда говорят такую фразу: слушай свое сердце. Кажется, где-то, как говорится, екнуло или не екнуло. И сам пытаешься внутрь себя посмотреть.
– Думается, что в данном случае под сердцем имеется в виду голос Божий в человеке...
Детектор истинный – совесть. Совестью почтено каждое разумное создание. Другое дело, что совесть можно сжечь, очернить, растлить… По «Скупому рыцарю» Александра Сергеевича Пушкина видно, как скупердяй сидит над награбленными сокровищами и костит свою совесть последними словами, именуя ее злодейкой, ибо она не дает ему покоя и мучает его немилосердным образом. Те же воспитатели, которые обращаются к подросткам, говоря: «Не преступай голоса совести, слушай свое сердце и никогда не перейдешь красную линию», мудры. Просто нужно уметь развивать эту внутреннюю область, точнее – очищать ее от чехарды и хаоса умственных представлений, иногда уводящих человека очень далеко от Источника Жизни.
- Если пустить голос Божий в сердце, получается, возвращаемся к тому состоянию, о котором говорится в заповедях блаженств. Блаженни чистые сердцем, яко тии Бога узрят. У нас часто спрашивают, кто такие чистые сердцем.
– «С любимыми не расставайтесь, корнями прорастайте в них». Я бы сказал, что сегодня главная задача воспитания (мне, как учителю, это совершенно известно) заключается в том, чтобы дотронуться до сердца маленького человека, чтобы научить его не просто право мыслить, но и глубоко чувствовать. Александр Сергеевич, быть может, тем любезен своему народу, что чувства добрые в народе пробуждал и глаголом жег сердца людей.
- Сердце бывает как чистое, так и испорченное...
– Из глубин сердца, говорит Спаситель, исходят злоба, гнев, прелюбодеяние, хищение, гордость, безумие. Лукавая, темная сила в своих попытках погубить человека затуманивает его ум и ожесточает сердце. Посмотрите, кому более всего в Евангелии доставалось от Христа Искупителя: книжникам, фарисеям, законоучителям израильским, которые были совершенно бессердечны, занимались крючкотворством, буквоедством.
- Даже цитата есть в Писании, что устами, языком прикасались к Богу, но не сердцем...
– Сердце далече отстояло от Господа. Они выказывали внешние знаки благочестия, при этом напоминали собой (эта опасность подстерегает каждого из нас) гробы, исполненные всякой нечистоты. Сердце человека никогда не бывает пустым. Оно либо сосуд добра, либо сосуд зла. Либо человек устремляется к Творцу, и тогда Бог очищает наше сердце, делает его легким, сочувствующим, внимательным, сострадательным, милостивым. Либо человек активно погружается во тьму собственного эгоизма, и тогда на сердце он ощущает либо леденящую пустоту, либо неподъемный камень ненависти, гордости, отчаяния.
Вот почему в нашей христианской духовной культуре все внимание должно быть обращено внутрь нас самих. Общаясь с окружающим миром, мы должны всегда следить за внутренним миром души, стараясь сохранять ясность ума и милостивое сердце. Быть может, «буду тем любезен я народу, что чувства добрые» в людях пробуждал. И как еще прекрасно говорит наш поэт: «На то рожден я, чтобы мыслить и страдать». Сострадать. Живая душа – это душа, сочувствующая сердцу.
- Это дар Божий или его можно приобрести? Не все же люди миролюбивые, открытые, сострадательные...
– Заметим, что сегодня все наши молодые люди стремятся быть айтишниками или изучают какие-то финансовые операции в финансовых академиях...
Но сердце человека может быть в загоне. Праведный Алексий Мечёв писал одному из своих духовных детей, диакону Владимиру: ум, говорил он, лишь рабочая лошадка у сердца. Нужно развивать свое сердце. Хотя, с одной стороны, по Федору Ивановичу Тютчеву: «И нам сочувствие дается, как нам дается благодать». Свыше, дар любви, это дарование Того, Кто Сам есть Любовь, распятая и воскресшая. А, с другой стороны, мы можем и должны приучать свое сердце к любви. Как говорит прекрасно преподобный Амвросий Оптинский: не чувствуешь в своем сердце любви, совершай дела любви, и любовь придет.
Сердце человеческое может быть подмерзшим, однако можно его мало-помалу прогреть, можно развивать дар сочувствия. Это весьма увлекательное, полезное и спасительное дело. И я не соглашусь с теми, кто часто вступает в полемику со священником: «Я же не чувствую симпатии к этому человеку, будет неискренне, если я ему начну улыбаться и говорить комплименты». Так можно дойти до полного состояния сталактита или крокодила. Напрягать свою душу, дабы быть внимательным, понять, что говорит человек, посочувствовать – это труд. И Священное Писание говорит именно о труде любви. Искренность, открытость сердца, цветение роз любви – все это придет, но не сразу. Сначала нужно почву разрыхлить, удобрить и увлажнить. Нужно действительно спустить семь потов, чтобы стать интеллигентным человеком, общаться с которым легко и приятно.
- Да, это правда. Сейчас мы видим, что есть достаточно равнодушные люди, а есть люди, которые горят сердцем. Но бывает так, что те, у кого сердце горячее, совершают те же ошибки, что и люди с холодным сердцем. Как же найти эту закономерность, чтобы не остыть, но и не перегреться?
– Дело в том, что к нашим внешним проявлениям внимания удобно подмешиваются страсти. Сердце может негодовать, может прыгать, как белка с ветки на ветку, оно может упасть, душа может уйти в пятки. Думается, культура человеческого общения заключается еще и в том, чтобы собеседник оставался свободным, чтобы не навязывать ему свои чувства.
Очень часто конфликты между свекровью и невесткой, между тещей и зятем возникают потому, что либо пожилое поколение не соблюдает этой дистанции и психологически подавляет молодых, которые совсем не хотят прогибаться и смиряться, либо, напротив, молодые настолько эгоистичны, что им дела нет до внутреннего мира пожилого поколения.
А нужно бы проявить хотя бы минимум участия, ведь «от ласки бывают веселые глазки». Все это очень тонкая материя – не подавлять человека, но и не показывать свою отстраненность.
Ответ на все эти вопросы дает нам апостол Павел в своем Первом послании к Коринфянам, которое называют гимном любви. Он говорит: любовь не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде… но все переносит, никогда не перестает.
Любовь, как и Божия благодать, не насилует, она чужда давлению и всегда имеет в виду свободу человека. Поэтому она всегда робко стоит у дверей вашего сердца, не вторгаясь в ваш внутренний мир, и издалека улыбается вам.
- А что же такое равнодушие?
– Равнодушие – это некий панцирь, некое окостенение, которое может привести к стагнации души и даже к ее смерти. Равнодушие выдает присутствие у человека себялюбия, эгоизма, когда он не видит дальше собственного носа. Тут и гордость, и невоспитанность, и неумение подключать свое сердце.
Если же говорить о людях аристократического происхождения и воспитания, здесь я вспоминаю, как мне, еще юному человеку, студенту, доводилось общаться с бывшим секретарем Дворянского собрания Николаем Николаевичем Бобринским, мама которого была последней фрейлиной государыни и подругой моей бабушки.
Николай Николаевич Бобринский заведовал отделом редких книг библиотеки Императорского Московского университета на Моховой, и, общаясь с ним, я всегда отмечал его удивительную открытость. Он полностью сосредотачивал свое внимание на каждом. Мне, недоучившемуся студенту, казалось, что только меня он видел, только меня слышал, только меня любил.
Полнота включения ума и сердца в собеседника – это на самом деле искусство, о котором многие наши тинейджеры и не слыхали. С юных лет сидя в своих телефончиках, часто они совершенно десоциализированные, потому что искусство общения предполагает устремление душевных сил на собеседника, умение слышать его, общаться с ним.
Я очень надеюсь, что наша сегодняшняя передача, может быть, неформальная и необычная своей темой, заинтересует наших телезрителей и заставит их о многом подумать. Потому что именно в кругу домочадцев и раскрывается, кто ты есть на самом деле: равнодушный «человек в футляре», сухарь или благоуханная чайная роза.
- То есть если ты в обществе, на работе мил, весел и приветлив, а дома никого не хочешь видеть, что это означает?
– Это значит, что у тебя развивается опасная психологическая черта – двоедушие, или лицемерие. Когда-то англичане сложили прекрасное присловие: charity begins at home – «милосердие начинается с собственного дома». Если ты дома солнечный зайчик, то, конечно же, и во внешних кругах общения ты будешь приятным и милым человеком.
- А если устаешь от людей? Один мой знакомый работает в хорошей гостинице. Он постоянно общается с людьми и не имеет права сказать им что-нибудь плохое.
– Понимаю. «Клиент может быть не прав, но он должен быть доволен».
- Да. Так вот, у него наступило некое выгорание именно из-за общения с людьми. А мы говорим, что быть приветливым и открытым – это добродетель. Как быть в таком случае?
- Веточка отломанная, оторванная от лозы, волей-неволей теряет жизненные силы. Но можно привить эту веточку к цветущему древу. Можно глубоко исповедоваться в том же выгорании: «Я пришел на Исповедь и хочу сказать, что у меня не осталось внутренних ресурсов. Я перестал любить людей, я смотрю на них каким-то оловянным, застекленным взором. Каюсь, Господи, и понимаю, что так нельзя. Так даруй же мне сил, согрей мое сердце сочувствием и вниманием». Если этот искренний младенческий лепет исходит из глубины растревоженной души, он не останется не замеченным Богом.
Через священника в таинстве Покаяния эта короста, все эти слои, налипшие на душу, будут сняты, удалены, а в таинстве Причащения угль пламенеющий, импульс от Господа Бога силен и душу согреть, и вдохнуть в человека второе дыхание, и распрямить его плечи.
Нас, священников, часто спрашивают: «Где вы берете силы? Днем вы бегаете по городу, причащаете, посещаете детские сады, в конце дня приходите на прямой эфир, а утром вам нужно идти на службу».
Я думаю, все это возможно именно потому, что батюшки с верой и любовью приобщаются Святых Христовых Таин. Господь обновляет их силы, делает прямой эфир интересным, глубоким, достойным наших собеседников.
- Получается, что молодой человек работает в гостинице, но при этом он понимает, что Господь может ему помочь, и в нужный момент каким-то мистическим образом у него появятся силы, правильные ответы на вопросы. То есть в это нужно верить и к этому нужно стремиться?
– Безусловно. В это нужно верить, ибо Сам Господь говорит: просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам. Внутренняя молитва – вот та пуповина, по которой духовный кислород приходит и обновляет душу.
Прекрасно тайно призывать имя Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа: «Господи Иисусе Христе, вот я стою на ресепшене, обнови мои силы, вдохни в меня приветливость и радость». И эта неформальная молитва будет иметь свое действие.
- А если ничего не получилось, то человек давно был в храме?
– Если сейчас не получилось, то вскоре обязательно получится. Наши бабушки говорили нам: «Если чего-то захочешь – обязательно добьешься. А без труда не выловишь и рыбку из пруда».
Поэты писали о молитве, но, по слову Варсонофия Оптинского, они ждали только пламенных восторгов. А трудиться нужно растеплением и умягчением души, и не всякий поэт был готов к этому. Впрочем, один из них оставил нам памятник в молитве:
В минуту жизни трудную,
Теснится ль в сердце грусть,
Одну молитву чудную
Твержу я наизусть.
Есть сила благодатная
В созвучье слов живых,
И дышит непонятная,
Святая прелесть в них.
- Вот ты видишь, что твой близкий уходит в себя, возможно, из-за депрессии, возможно, из-за каких-то трудностей в жизни. Как ему выбраться из этого состояния? Не очень хочется навязываться ему, потому что можно все только испортить, ведь чужая душа потемки. Как правильно к этому отнестись?
– Это очень тонкое искусство, потому что, с одной стороны, мы можем оказать человеку медвежью услугу: мы его теребим, а ему просто хочется побыть одному. Здесь нужно взять на вооружение молитву одного провинциального попика: «Не суй мене, Господи, куды мене не просют». То есть мы должны почувствовать, что близкому человеку нужно побыть одному.
С другой стороны, если ты действительно наблюдаешь, что он как-то каменеет (а ведь сколько сейчас людей мучаются от депрессии, комплекса тревожности, панических атак – этих новых заболеваний), то поневоле начинаешь понимать, что ему нужно полюбить и не судить.
Сергий, я знаю, что хороший голос у Вас от родителей. Но сегодня, к сожалению, наш народ практически перестал петь, а между тем есть песни, исходящие из самой глубины сердца, вот как этот городской романс:
Я встретил вас – и все былое
В отжившем сердце ожило;
Я вспомнил время золотое –
И сердцу стало так тепло...
Мне, конечно, хотелось бы пожелать всем, кто участвует в нашем прямом эфире, доброго общения в домашнем кругу, где люди едиными устами могли бы спеть: «Как упоительны в России вечера…».
- Получается, все, что мы делаем в этой жизни, должно исходить из сердца, иначе зря мы живем.
– Конечно. Даже если сравнить мебель – антиквариат и поточный новодел, можно увидеть, что каждая вещичка, сработанная мастером, согрета его перстами, и в этой шкатулке, в этих часах живет душа Кулибина. И если посмотреть на императорские дворцы Растрелли, сразу чувствуется, что здание живет, дух запечатлен.
- А почему сейчас такое не создается? Почему сейчас нет такого?
– Ну, люди стараются. Другое дело, что нами прожита хрущевская эпоха с этими домами-вагонетками, отсутствием единого архитектурного стиля, а сегодня царствует эклектика. Впрочем, я верю, что наша матушка Россия, черпая силы из духовных источников, потихонечку встает.
Сейчас рождается новая поэзия – поэты Донбасса пишут свои стихи в окопах, художники возвращаются от заводских труб и каких-то городских пейзажей на лоно природы. Я хочу верить в то, что мы с вами станем свидетелями великой культуры, но прежде мы сами должны приобщаться к духовной православной культуре, воспитывая свое собственное сердце.
Записали: Ольга Смирнова и Людмила Белицкая
