Беседа со священником Андреем Лысевичем
Вопрос от телезрителя Евгения из Екатеринбурга: «Как обрести непоколебимую веру в Христа как в Бога? Я постоянно в этой вере сомневаюсь. Религий много, и каждая предлагает свою концепцию, каждая в общем-то имеет право на существование».
Вопрос актуален особенно в контексте того, что сегодня мы вспоминаем апостола Фому, который точно так же сомневался в своей вере в Господа Иисуса Христа.
– К сожалению, я не дам рецепт: травку заварил, выпил и прошло. Вера – это очень глубокое, сложное явление во всем человечестве. Это некое чувство, некий орган в составе человека, которым можно верить. Я часто вспоминаю фильм Андрея Тарковского «Сталкер». Канва фильма заключается в том, что существует таинственная зона, где происходят чудесные явления. Сталкер – проводник по этой зоне. Соседи говорят ему: «Своди нас тоже, мы посмотрим на эти твои чудеса». Он их ведет. Они проходят пустыми, странными местами. Там действительно происходит что-то непонятное, но они выходят, ни капельки не поверив в то, что с ними происходило какое-то чудо. В конце фильма Сталкер лежит, надрывно плачет и кричит: «Они же не верят ни во что. У них же орган этот, которым верят, атрофировался!» Вот эта фраза в свое время очень меня поразила. Ведь действительно, у человека как будто есть некий орган, которым он верит. Это как, простите, третий глаз, или дополнительное чувство, им человек как бы ощупывает, ощущает еще одно измерение окружающего его пространства – духовный мир. Я имею в виду именно дополнительный орган чувств. Почему говорю именно про глаз? Потому что это про око души, которое Христос упоминает в Евангелии. Он говорит о принципах его функционирования. Вот это око души как бы воспринимает духовную реальность.
Любой человек рождается с этим органом. Но как и телесные очи око души может не работать. Оно может либо физиологически отсутствовать, если человек его исткнет, либо повредиться, если его неверно используют. Как, например, мы чем-то замыливаем глаза и перестаем видеть.
С другой стороны, какие-то действия и бездействия этого органа тоже приводят к его погибели или поломке. И получается, прежде всего для того, чтобы была вера, чтобы этот орган был в нормальном состоянии, человек должен им пользоваться. Он должен веровать в том смысле, чтобы вера выражалась в поступках и делах. Если же вера бездейственна, то постепенно она атрофируется и как бы перестает быть, и человек оказывается в состоянии как будто бы у него и не было никогда этой возможности ощупывать, видеть и осознавать духовный мир.
Также человек может как-то перенастроить свой орган, и для него черное станет белым, а белое черным. Он будет видеть все в превратном свете. Таким образом и получились различные превратные религиозные мнения, когда одни говорят, что это грех, другие говорят, что не грех, третьи – что это святость и так далее. Для одних черное, для других – белое.
Но наличие болезненного восприятия реальности не означает, что отсутствует здравое. Тем более, когда речь идет не о субъективных мнениях, когда мы решаем, что это красный цвет, а это зеленый, а когда речь идет об объективной Божественной реальности, когда Бог говорит о Себе. Ведь религия и суть религиозного учения – это не собрание мнений почтенных в этом отношении людей. Это собрание откровения Бога о Себе. И в этом смысле речь идет об объективном знании о Боге, а ни в коем случае не о субъективном Его восприятии.
И тогда мы понимаем, что религий много, но истина одна. Не может быть двух истин в одном флаконе. Она одна-единственная. Каждый человек оком своей души, разглядывая различные пути и подходы, должен сам выбрать и делать религиозный выбор. Здесь выбираем мы, а в конце пути уже Бог будет оценивать наш выбор.
Нам предлагают различные пути. Кто-то говорит, что в христианстве сложно поститься, молиться, это ему не по душе. Другая религия попроще, можно как-то более резко проявить себя. Или предлагают какое-нибудь неприятное течение, говорят о том, что можно и на людей нападать, и обманывать, и воровать, и кто-то выбирает его. И это не только лишь выбор человеком религиозного учения, это описание его самого. Тем самым он раскрывает себя. И Господь на Страшном Суде будет рассматривать, какой выбор сделан. И мое субъективное мнение, но подтверждаемое опытом Православной Церкви, что Православие – единственная истинная и спасительная вера.
Главное то, каков будет итог этой веры. Православие – единственная спасительная вера в том смысле, что выбор Православия будет одобрен Богом. Принявший Православие и живущий по этой вере человек сделал единственно правильный выбор для своего спасения.
Мы не можем сделать выбор за другого. Наш телезритель, наверное, склоняется к Православию и, возможно, даже находится внутри нашей Церкви, но где-то колеблется, сомневается. И если говорить о людях, которые не где-то там далеко ищут и колеблются, а уже оказались в лоне Православной Церкви, но смущаемы какими-то помыслами, то здесь можно вспомнить два момента. Один – это как раз отрывок про око души, который надо перечитать. В нем говорится, что суета замыливает духовное зрение. Ты постоянно погружен в мирские дела, в что-то такое телесное, замкнутое на этом мире, меркантильное. Состояние замкнутости повреждает око души. А если человек размышляет о духовном, ищет духовные истины, вникает в учение Православной Церкви, то это помогает ему.
То есть ответ каков: меньше смотрите телевизор. Имею в виду развлекательные передачи, телеканал «Союз» смотреть можно. Также необходимо читать Евангелие. Самому, лично, держать в руках и читать вслух. По возможности читать святых отцов, молиться, совершать посты, приходить в храм, исповедоваться, причащаться. Жизнь со Христом как раз и укрепит веру.
Вопрос от телезрителя Евгения из Белгорода: «На Тайной Вечере, когда Христос совершил первую Евхаристию, Он заповедал: сие творите в Мое воспоминание. То есть, делайте так, как сделал Он. Но я нигде в Евангелии не встречал, чтобы Христос ножом резал хлеб, выпеченный на закваске, выковыривал из него частицы, бросал в бокал с перебродившим вином и из ложки кормил апостолов, а они Ему перед этим писали записки. Получается, Евхаристия первых христиан и современных – это небо и земля. Теперь понятно, почему те, кто причащался таким способом, в 1917 году громили церкви и расстреливали священников. Зачем нужно было до такой степени менять порядок Евхаристии? Кто-то посчитал себя умнее Христа?»
– Очень резкое и неприятное мнение. Вопрос, конечно, имеет право на жизнь, но форму можно было бы порекомендовать более удачную. Так вот, мы до сего дня совершаем именно то и так, как заповедал Христос. Как заповедано в Евангелии, именно так и совершается в современной Евхаристии. Но для того, чтобы разъяснить все эти подробности, необходимо хотя бы чуть-чуть углубиться в курс литургики, исторической или хотя бы современной.
Данный вопрос – следствие безграмотности того, кто его задает. Он просто не знаком с практикой Церкви и ее историей. Вот в чем беда.
Кроме того, вокруг Евхаристии формируется ряд различных обрядов и священнодействий. И они никак не противоречат тому, что сказал Спаситель, а скорее помогают достигнуть той цели, которую заповедовал Христос. Господь разделил хлеб руками, и мы во время Евхаристии, всегда разделяем агнец руками. Преломление хлеба происходит именно руками.
Когда за Литургией причащается небольшое количество человек, например, 12, то я стараюсь и оставшиеся дробления совершить руками без использования богослужебного ножа. Но если причащается 112 или 212 человек, или на Пасху 512 человек, то очевидно, что без копия, без Евхаристического специального ножа, не обойтись. Дробление, совершаемое после преломления хлеба при помощи ножа, никак не противоречит тому, что заповедовал Спаситель.
Хорошее вино, какое брал Спаситель, такое мы берем и сегодня. И разговоры о том, что вино во времена Спасителя было виноградным соком – это в общем-то натяжка, которую иногда приемлют, иногда нет. Вино есть вино, и оно всегда было вином. Какое вино было во времена Ноя, когда он выпил его и опьянел, такое же вино и до сего дня. Для Евхаристии используется лучшее вино, которое только можно найти. Это действительно дар Богу.
Поминовение на частицах – тоже очень древняя практика. Она формировалась сложно. Ее суть очень хорошо излагает святитель Кирилл Иерусалимский. Я долго думал над содержанием этой практики. У святителя есть очень интересный ответ в огласительных беседах в отношении Евхаристии. Кирилл Иерусалимский говорит, что частицы, окружающие агнца, символизируют собою Церковь Божию, собрание людей. Именно поэтому мы вынимаем частицу за каждого, кого поминаем. Этих частиц много. Когда завершаю Евхаристический канон, я всегда умиляюсь агнцу посреди дискоса, вокруг которого большое количество этих малых частиц. Они действительно символизируют собрание Церкви. Да, мы не всех помянули по именам. Некоторые частицы вынимаются как бы за всех от века усопших православных христиан. Всех достойных памятования о них. «И тех, кого мы не помянули по неведению, или забывчивости, или за множеством имен» – формулировка в Литургии Василия Великого.
Собрание этих частей – определенный символ, он заставляет вспомнить о том, что Христа окружает огромное количество учеников – большая Церковь Христова. И это никак не противоречит тому, что сказал Спаситель.
Да, потом мы погружаем эти частицы в Кровь Христову. Они напитываются Кровью в символ того, что мы единая Церковь. Мы все напитаны Кровью Христовой. Мы живем Евхаристией, живем Телом и Кровью Спасителя. И эти частицы, символизирующие людей, попадая в Чашу, напитываясь Кровью, как бы напоминают нам об этом. Это действие имеет определенный смысл, имеет указание на то, чему учит Церковь в этот момент. Она учит тому, что мы все вокруг Христа и Им живем. Это ли не воспоминания о Нем, о том, что мы от Него, к Нему и Им?
Что плохого в Причастии лжицей? В пророческом видении ангел клещами взял уголь и вложил в уста пророка. Мы берем так же, как пылающую огненную святыню, и влагаем в уста верующих при помощи лжицы. Это древнейшая практика, она была введена, может быть, чуть позже, но никак не противоречит сути и смыслу Евхаристии.
Да, в общем-то ничего нового в чинопоследовании нет. Это богослужение сложилось у первых христиан, многие из них стали святыми. Их опыт им подсказывал, как лучше сделать, мы это бережно приняли и также бережно пытаемся передать последующему поколению.
– И еще очень важный момент: неужели мы должны в XXI веке играть в I век христианства? Почему именно играть? Потому что это подобно тому, как если бы сорокалетний мужчина изображал младенца. Это было бы неверно. Младенец другой изначально. Он только родился, шевелит ручками и ножками, кричит, плачет, а потом он растет. А ты смотришь на человека сорока лет и говоришь: «Вот фотография младенца, но это же не ты! Погляди, какой ты должен быть! Почему ты носишь усы, отрастил бороду! Наверное, из-за этого в 1917 году революция случилась».
Любой живой организм развивается. Если он не развивается, то он мертв. Это развитие касается того, что внешне, а не того, что внутренне связывает его с Богом на протяжении всей жизни. Наша вера нас связывает со Христом и с историческими периодами Церкви. Мы – та самая Апостольская Церковь, и наша Евхаристия – продолжение той самой, что была в Сионской горнице. Да, внешняя форма иная, мы повзрослели, но внутреннее осталось неизменным.
Как Вы думаете, насколько справедливо высказывание, что Церковь в годы революции действительно сама была виновата в том, что на нее обрушилось?
– В тогдашнем обществе было очень много различных сил, направлений, движений, институций, взаимодействовавших сложным образом. И все в конечном итоге потерпели существенные скорби, печали, горести в связи с революцией 1917 года. И, наверное, было бы честным признать, что эти институции в той или иной степени стали причиной того, что случилось в 1917 году. Среди этих институций была и Русская Церковь. Но нельзя перекладывать всю ответственность за эту катастрофу на Русскую Православную Церковь, это исторически нечестно. Обращаясь назад, было бы честно первым делом сказать, что нужно было более строго и более напряженно бороться с крепостным правом, с взаимодействием правящей элиты и бесправного народа.
Но Церковь тогда, в Синодальную эпоху, оказалась в сложной позиции. А могла ли она решить в ту эпоху проблему крепостничества? Боюсь, что нет.
Я замечу, что манифест об отмене крепостного права составлял митрополит Филарет (Дроздов). Каким еще могло быть в этом участие Церкви?
– Да, Церковь всячески работала в этом направлении. Вообще-то, есть мнение некоторых историков, что слишком поздняя отмена крепостного права на не совсем справедливых условиях и стала причиной революции в какой-то степени. И что те регионы, где крепостное право существовало, ведь были и свободные регионы, где крепостного права не было, стали фундаментом восстания пролетариата. Пролетарию нечего было оставить своему потомству. Эти люди, которых лишили всего, и были участниками той революции. Стыдно и позорно, что до XIX века не территории русской православной державы продолжал существовать по сути рабовладельческий строй. Церковь все, что могла, делала для того, чтобы этого стыда и позора в нашем государстве не было. Но другие государственные и социальные институции оказывали достаточно серьезное сопротивление этому. И из-за этого получилось так, что все оказались сопричастны революции.
Мы сегодня вспоминаем о явлении Христа апостолу Фоме и о его уверовании. Апостол Фома до последнего не верил, что Христос Воскрес и хотел собственноручно убедиться, что это произошло. Какой главный урок мы можем извлечь из этого события?
– Искать веру и стремиться быть верующим здесь, на земле, через всю суету, препятствия и проблемы, сомнения и искушения. Идти в церковь, молиться и искать в себе источник веры, Воскресшего Христа, тянуться к Нему. Ведь неверие апостола Фомы не было легким, это был поиск, он стоил ему гораздо дороже, чем легкое согласие. Ему гораздо проще было бы сказать: «Да, конечно, я верю, как все вы». А Христос говорит: «Как вы можете веровать, если славы друг от друга ищете?»
Оказывается, еще одним препятствием к вере является тщеславие. Фома по тщеславию, для того, чтобы его потом не называли Фомой Неверующим, должен был сказать: «Конечно, я все понял, вы так сказали, я вам верю». Но он этого не сделал. Он отказался от тщеславия, в чем-то оказался как будто бы хуже прочих апостолов (они уже уверовали, а он нет). Но при этом он нашел настоящую веру, благодаря этому своему поиску.
Мое искреннее пожелание в этот день – пользоваться верой, то есть совершать дела веры: поститься, молиться, приходить в храм, может быть, трудиться в храме, делать для него какие-то дела. Потому что, когда человек своими руками помоет пол, протрет подсвечник, что-то сделает для храма, это будет ему величайшей помощью в деле обретения и укрепления его собственной веры. Соответственно, нужно всей своей жизнью стремиться к познанию истины, к познанию Христа Воскресшего.
Можно ли сказать, что раз Фома требовал доказательств, то и мы, подражая ему, тоже должны требовать физических доказательств нашей веры? Он не уверовал, пока не увидел своими глазами и не потрогал своими руками предмет своей собственной веры.
– Он искал Христа. И вера его была основана не на физических доказательствах, не на эксперименте прикосновения к Телу Христову. Это не уверило бы его. Его уверила встреча с Личностью Воскресшего Спасителя, с Лицом Христа, которое он знал, чувствовал прежде и теперь почувствовал вновь Его Воскресшего и живого. Вот в чем здесь важный момент.
Не внешних физических доказательств мы должны требовать, ссылаясь на Фому и говоря: «А если ко мне Христос не придет, если я не вложу перста в Его раны, то тоже не уверую». Не таких доказательств он искал, и не таких доказательств ищем мы. Мы ищем встречи со Христом. Эта встреча есть главное доказательство, которое происходит в сердце человека, когда для него несомненно, что он встретил Христа Воскресшего.
В заключение нашей программы прошу подвести ее итоги и что-то пожелать в эти Пасхальные дни нашим телезрителям.
– Дорогие наши друзья, всегда Церковь Божию смущали, смущают и будут смущать различные искушения, соблазнительные вопросы, помыслы и так далее. Но никогда не нужно этим смущаться нам. Никого не убоимся, будем всей своей жизнью искать Воскресшего Спасителя, стремиться к Нему, а он не преминет явиться нам Своим миром, благодатью и любовью. Христос Воскресе!
Воистину Воскресе!
Записали: Елена Кузоро и Анна Вострокнутова
Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».
