В день памяти святителя Григория Паламы диакон Павел Сержантов размышляет о борьбе с тщеславием по учению великого исихаста.
Исихасты: монахи, ведущие уединенный аскетический образ жизни и непрестанно занимающиеся уединенной, умной, созерцательной молитвой (от ред.).
Имя святителя Григория за последние полвека упоминается часто. К месту и, порой, не совсем к месту. Пожалуй, святитель Григорий Палама — самый знаменитый исихаст всех времен и народов. Некоторые даже наивно полагают, что он и был первый исихаст.
В одно из воскресений Великого поста мы торжественно совершаем память этого святого византийского архиепископа.
Святителя Григория образованные люди знают по его богословию нетварных энергий. Как интересный автор сугубо аскетических наставлений он известен заметно меньше. Жаль. У него немало интереснейших наблюдений касательно внутренней христианской жизни. Об одном из них хотелось бы рассказать. Но сначала небольшая предыстория, иначе будет непонятно.
Как страсть развивается в человеке
Задолго до святителя Григория Паламы православные подвижники-исихасты боролись со страстями и досконально изучили это аскетическое искусство борьбы.
Как страстям удается нас победить? Как действует страсть? Какие этапы проходит враждебная страсть, прежде чем сломит сопротивление человека?
Эти этапы были описаны уже в «Лествице» преподобного Иоанна Синайского. Многие церковные люди знают о них, и все-таки я их в двух словах перескажу.
1) Прилог страстного помысла; это когда со стороны человеку подбрасывается соблазнительный помысел.
2) Человек может и не обращать внимания на помысел, но если обратит внимание и, тем более, начнет собеседовать с помыслом, тогда человек переходит к 3) этапу сочетания.
4) На этапе сосложения человек заходит еще дальше, он ощущает притягательность помысла, начинает услаждаться им, в этот момент человек уже «согрешает в сердце своем».
5) Если он опомнится и попытается противостоять помыслу, то открывается этап борьбы; здесь пока равновероятны победа или поражение.
6) На следующем этапе помысел оказывается сильнее человека, сопротивляться уже нет сил, происходит пленение.
7) Взятый в плен человек переживает беспрепятственное действие страсти в душе.
Все эти этапы преподобный Иоанн описывает в главе, посвященной борьбе против блудной страсти. Являются ли эти классические описания универсальными? Применимы ли они для всех страстей? Исчерпывают ли эти этапы всё неисчислимое многообразие жизненных ситуаций?
Из «Лествицы» мы узнаем, что нет. Даже нападение блудного беса может разворачиваться не в эти несколько этапов, а иначе, гораздо более стремительно. Вдобавок ко всему преподобный Иоанн описывает «неклассическое» стремительное нападение тонкого блудного помысла, со ссылкой на опыт рассудительнейших отцов.
Что делается с другими страстями
Борьба блудного помысла с человеком строится на том, что этот помысел соблазнителен, он сулит человеку наслаждение. Однако не все страсти действуют через соблазн. Конечно, есть среди восьми основных страстей и такие, которые подобно блуду, пускают в ход именно соблазнительные помыслы. Например, страсть тщеславия.
Как здесь обстоит дело? Годится ли для тщеславных помыслов то замечательное описание, которое мы находим в «Лествице»?
Когда прилог равносилен сосложению
Для ответа на этот нелегкий вопрос нам и понадобится святоотеческое наставление. Мы возьмем его у святителя Григория Паламы. Вот что он думает про страсть тщеславия: «Страсть эта есть самая тонкая из всех страстей. Почему подвизающемуся должно не собеседования остерегаться, или не сосложения бегать, но самый прилог почитая уже сложением, беречь себя от него. Ибо и так действуя, едва успеет он упредить скорость падения».
Вспомним «Лествицу». Для блудной страсти греховным этапом однозначно было (со)сложение. В ряде случаев собеседование с помыслом (этап сочетания) тоже было не без греха. Преподобный Иоанн допускает, что отдельные подвижники могут собеседовать с помыслом вполне бесстрастно, то есть, не совершая никакого греха. Прилог же блудного помысла, согласно Лествичнику, надо без обиняков понимать как не греховный для человека. На стадии прилога блудного помысла никакого еще греха нет.
Так обстоит дело в классическом случае с блудным помыслом. Читая святителя Григория, мы видим, что страсть тщеславия — дело тонкое. Она орудует так быстро, что человек переживает падение не только на этапе сосложения (нужно бегать сложения с тщеславием). И даже не на этапе сочетания (нужно остерегаться собеседования с тщеславием). Но уже на этапе прилога опасность падения так велика, что для страсти тщеславия прилог равносилен сосложению.
И от прилога тщеславия надо беречься так, как в других случаях берегутся от сосложения.
В приведенном тексте святитель Григорий проявляет незаурядный дар духовного рассуждения. Его трактовка борьбы с тщеславием является новой, можно сказать, оригинальной. Но не оборачивается субъективно-авторской трактовкой аскетического учения. Она развивает тему борьбы со страстями, оставаясь в русле исихастской традиции.
Считай свои добродетели… грехами
Убедимся в этом, мысленно перенесемся почти за тысячу лет до святителя Григория. В исихастском опыте поздней античности мы можем найти сходную аскетическую интуицию. Записанные в древний сборник изречения египетских отцов говорят, что Скитские подвижники считали свои добродетели… грехами, если они замечали, что их добрые дела кто-то ненароком видел.
Почему замеченные посторонним глазом добрые дела считались дурными? Потому что именно так в египетском Скиту сражались с прилогами тщеславия. Скитяне не ждали, пока тщеславие дойдет до сочетания и сосложения, они покаянным помыслом отсекали его на стадии прилога.
Правда, в изречениях египетских отцов мы не прочитаем о том, что нам делать с тщеславием на этапе сочетания и этапе прилога. Рассуждение о тщеславии на разных этапах появилось значительно позже — у святителя Григория Паламы.
Вспомним о нем сегодня с благодарностью и молитвой.
Диакон Павел Сержантов
pravmir.ru
