Юрий Пущаев о христианском эгоизме
Есть такая шутка: эгоист – это тот, кто не думает обо мне!
Действительно, довольно часто обвинения кого-либо в эгоизме продиктованы на самом деле тем, что данный человек по тем или иным причинам (не всегда нам известным, между прочим) не смог удовлетворить желания обвинителя, которые и сами были совсем не свободны от эгоизма. О такой зеркальной ситуации, когда обвиняющий не узнает в эгоизме обвиняемого своего эгоизма, писал Феофан Затворник:
«Вы даже услышите или уже услышали приговоры: это эгоист, это эгоистка! Не подумайте, что говорящие это сами чужды эгоизма. Нет, этот приговор относится к тем, которые не позволяют повертывать собою или употреблять себя в средство для эгоистических целей тех, которые так о них судят. И следовательно, прямо обличает в сих последних эгоистов и эгоисток. Я слышал, что такие особы даже монахов укоряют в эгоизме: что-де для себя одних живут. Бедные монахи! Ни поесть, ни попить, ни поспать, день и ночь на ногах, в послушаниях, не имея своей воли и своих желаний, — и попали в эгоисты!»
Слово «эгоизм» образовано от местоимения «я»: ἐγώ – по-древнегречески, или ego – по-латински. Обычно эгоизм трактуется как безусловно порицаемое свойство характера, когда человек думает только о себе и своих выгодах, лишь о своем «я», и ни во что не ставит «я» и интересы других людей. В светской этике эгоист противопоставляется альтруисту (это слово образовано от латинского alter – другой) как своему зеркальному двойнику, но уже безусловно положительному. Альтруист – это тот, кто, напротив, думает сначала о других, и уже потом о себе.
Мне кажется, что хотя так понимаемый альтруизм безусловно лучше чем так понимаемый эгоизм, тем не менее, обе позиции не безусловны и не лишены как достоинств, так и недостатков. Более того, с христианской точки зрения этот спор «яиста» и «другиста» скорее всего просто лишен смысла. Ибо христианство такая парадоксальная религия, где настоящая забота о себе совпадает с любовью к другим и самопожертвованием ради них: «Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее» (Мк. 8:35).
В этом контексте и термин «эгоизм» приобретает уже другое значение и звучание. О том, что он не всегда плох, что нужно его только правильно понять и истолковать, писал, например, Николай Васильевич Гоголь в «Выбранных местах из переписки с друзьями»:
«Всякий совет и наставление, какое бы ни случилось кому дать, хотя бы даже человеку, стоящему на самой низкой степени образования, с которым у тебя ничего не может быть общего, обрати в то же время к самому себе и то же самое, что посоветовал другому, посоветуй себе самому; тот же самый упрек, который сделал другому, сделай тут же себе самому. Поверь, все придется к тебе самому, и я даже не знаю, есть ли такой упрек, которым бы нельзя было упрекнуть себя самого, если только пристально поглядишь на себя. Действуй оружием обоюдуострым! Если даже тебе случится рассердиться на кого бы то ни было, рассердись в то же время и на себя самого, хотя за то, что сумел рассердиться на другого. И это делай непременно! Ни в каком случае не своди глаз с самого себя. Имей всегда в предмете себя прежде всех. Будь эгоист в этом случае! Эгоизм — тоже не дурное свойство; вольно было людям дать ему такое скверное толкование, а в основанье эгоизма легла сущая правда. Позаботься прежде о себе, а потом о других; стань прежде сам почище душою, а потом уже старайся, чтобы другие были чище».
С этой точки зрения те, кого обычно считают эгоистами, на самом деле просто не умеют любить себя, не могут сохранить самое главное чудо, доверенное им Богом – свою душу. Они оказываются неспособны донести свое дыхание («дух» по-гречески это дыхание, а ведь дух все животворит) до вечности. А подлинная забота о своей душе совпадает с неэгоистичной радостью добра.
Действительно, что толку заботиться о других, если о самом себе позаботиться не умеешь? В христианстве подлинная забота о других начинается с заботы о себе. Как говорил святой Серафим Саровский, «стяжи дух смирен, и тысячи вокруг тебя спасутся». Ведь только если ты сам правильно настроен, если у тебя самого мир и любовь в душе, ты можешь их по-настоящему нести и другим. Христианским ценностям (точнее, сокровищам) невозможно научить рационально, посредством умных фраз и неотразимых аргументов. Единственный способ – их не доказывать, а показывать на собственном примере. Только тогда и другие люди могут свободно последовать за тобой. В конце концов, каждый человек обладает свободой, и ни за кого другого ты ничего решить не можешь, ты властен лишь над собственной душой: «Царство Божие внутри вас есть».
То есть, эгоизм по-христиански – это начать с исправления себя, а только спасая себя, можно спасти и кого-то другого. Но главное – это ответственность перед Богом прежде всего за свою душу. У русского мыслителя Константина Николаевича Леонтьева был такой любопытный термин – «трансцендентный эгоизм». Этим мудреным словосочетанием Леонтьев и хотел сказать, что надо заботиться прежде всего о своей душе, и тогда и все остальное приложится. Вот что он писал одному из своих учеников о своем учителе и духовнике, знаменитом оптинском старце Амвросии Оптинском:
«Если бы покойный старец Амвросий 25-летним юношей не думал бы исключительно о спасении своей души; если бы не вдохновлялся бы тогда тем, что я зову – трансцендентным эгоизмом, а думал бы о том, чтобы улучшать земную жизнь другим, то из него вышел бы или гордый и раздраженный, или пустой человек; – но думая 10-ки лет лишь о своем спасении, – он стал великим спасителем других; – он спас Федора Павловича Чуффрина от самоубийства; – он меня окаянного и многогрешного поддерживал на правом пути в течение 17 лет; – он многое множество других людей обращал, утешал, исправлял и т.д.».
