Священник Андрей Стивен Демик
Мой отец был автомехаником. И всем тонкостям этой профессии он учился, работая с машинами. Работу свою он любил. Возвращался вечерами домой и рассказывал, что сегодня он смог починить, как он такую-то поломку устранил и т.д. Я восхищался им.
Стэнли Хауэрвас, известный американский богослов, рассказывает похожие истории о своем отце – тот был каменщиком.
Каменщик учится своему ремеслу, работая в паре с другим каменщиком. Он учится и учится класть кирпичи – до тех пор, пока сам не станет мастером в этом деле.
И этот путь приобретения практических навыков стар, как мир. Мы приобретаем какие-то навыки, именно делая что-то, делая руками. И в процессе приобретения этих навыков мы не только учимся тому, как что-то починить, например, или как правильно класть кирпичи. Тот же каменщик, учась ремеслу, и думать начинает, как каменщик. Он из практики вынес знание, откуда лучше начинать кладку, как избежать «косяков», как класть кирпичи ровно.
Хороший автомеханик тоже на практике учится понимать машины, их устройство. Мой дед тоже был автомехаником. И он на слух понимал, что не так в работе двигателя – даже в последние свои годы, когда он ослеп.
Этому можно научиться только на практике. И то, что мы делаем на практике, делает нас теми, кто мы есть.
Хауэрвас писал в своих знаменитых книгах именно о «практиках», рождающих добродетель. Ведь нельзя стать добродетельным, просто желая этого. Как описывал этот процесс апостол Павел: «…Зная, что от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда» (Рим 5:3-4).
Именно так обстоит дело и с христианством. Это не некий набор догм и верований, это совокупность того, что мы делаем для того, чтобы быть христианами.
Великодушный поступок. Всенощные бдения. Посты. Умение прощать врагов. Покаяние. Всё это отнюдь не некие умственные принципы – это действия, которые должны войти в привычку, которые нужно постоянно практиковать.
Христос не был автором Нового Завета. Эти тексты были написаны в течение пятидесяти лет; первый из них, вероятно, был написан только лет через пятнадцать после Его воскресения.
Но Христос в последние дни своего земного служения даровал нам жизненно важную практику, практическое действие – Евхаристию, Святое Причастие. И именно это литургическое действие вошло в практику церковной жизни еще до того, как была написана первая строчка Нового Завета. И это не только ознаменование Его смерти и Его воскресения – Причастие на деле раскрывает смысл Его смерти, смысл Его воскресения. Новый праздник, Пасха, обозначил смысл смерти и воскресения Христа.
Фото: nebo-journal.com
Евхаристия – это столп, точка опоры всего христианского вероучения. И именно в Новом Завете впервые дается толкование того, что есть Божественная Литургия, во время которой и совершается Таинство Евхаристии.
А без этих исторически сложившихся, передаваемых из поколения в поколение литургических действий христианство начинает меняться. Не-евхаристическая природа современного христианства не только нарушает то, что заповедал сам Христос, но и предает забвению традиционную, ставшую основой всех других, церковную практику. А ведь в православии всё вероучение имеет практическое выражение. На Вселенских Соборах принимались отнюдь не некие сугубо бюрократические решения, Соборы проводились не только для того, чтобы записать и законодательно закрепить догматы Церкви. Каждое решение, принятое на Соборах, имело практическое значение – как нам молиться. И каждое правило веры находило свое выражение в тщательно продуманном ходе Литургии.
Такими основополагающими доктринами, как учение о Святой Троице, сегодня пренебрегают, заменяя их модернистским «просто Христос». И это происходит не по чьему-то злому умыслу и не под влиянием бунтарского духа. Это совершенно естественные последствия того, что христианство утрачивает свое практическое выражение.
Я писал как-то в другой статье, что Богородичные праздники крайне важны для понимания христианского вероучения. Как проповедовать, как правильно понимать Вочеловечение Христа без понимания сути Богородичных праздников?
Но всё это и в самом православии сегодня не вполне сохранно. Нет, конечно, ни одна из фундаментальных христианских традиций, «практик», не подвергается критике. Нет – ими просто пренебрегают. Я время от времени узнаю, что в таком-то приходе не отмечают даже престольные праздники. И немудрено, что и священники думают: «Какой смысл хлопотать о празднике, если всё равно никто не собирается прийти?». А приходят всего несколько человек потому, что многие православные сегодня «болеют» культурным протестантизмом, пренебрегая христианскими традициями.
И это тоже произошло не по злому умыслу. Просто такова наша сегодняшняя культура. Всё, что нас окружает – это памятники секуляризированной культуре. Сама городская архитектура такова. Нам не нужно ломать голову над тем, где бы поселиться – так, чтобы церковь была рядом с нашим домом. Зачем, если ходишь туда раз в неделю? Первостепенное значение для нас имеет, есть ли рядом с домом школа, парк, магазины, а о том, далеко ли ближайшая церковь – об этом мы зачастую задумываемся в последнюю очередь.
Не так давно было много разговоров и обсуждений т.н. «варианта Бенедикта». Святой Бенедикт юношей был отправлен в Рим на учебу, но, не закончив ее, сбежал от столичной суеты и поселился в местечке в горах. По прошествии некоторого времени Бенедикт понял, что хочет стать отшельником. Он стал жить в пещере. За те три года, что Бенедикт прожил в пещере, он закалился и физически и духовно.
Но жить за городом – это вовсе не «вариант Бенедикта». Загородная жизнь воплощает собой всё, что секуляризирует и маргинализирует христианство. Ведь как было когда-то? Люди жили в традиционной христианской общине, деревне. И их день начинался с молитвы. Человек слышал, как бьют колокола. И весь его дневной цикл практической деятельности находился в полном соответствии с дневным циклом жизни местной церкви. Вся жизнь была построена в соответствии с церковным календарем. Бытовые и церковные традиции были составляющими одного целого.
И всё, что от этого осталось – это, например, прийти в церковь, чтобы освятить виноград на праздник Преображения Господня или мед на первый медовый Спас. Добрые, но чуждые нам, разобщенным и забывшим традиции, практические выражения принадлежности к христианству.
Примечательно, что мы понимаем, что весь этот американский «загородный стиль жизни» – самый неэкономный и вредный для окружающей среды способ организовать свою жизнь, когда-либо существовавший на земле. Со временем мода на него пройдет.
А пока – пока мы должны помнить и восстанавливать нашу человеческую природу, насколько это только возможно. Для тех христиан, кто еще помнит, что есть полнота человеческой жизни во Христе, это значит восстанавливать как можно больше практических выражений своей веры. Задумайтесь – готовы ли вы жить как «действующий» христианин? Это может стоить вам лишения привычного образа жизни.
