Пост – это прежде всего изменение, связанное с покаянием и видением себя пред Богом. Видение пред Богом начинается с исповеди, когда человек с помощью священника очищает сердце, так что исполняются слова Христа:

Протоиерей Константин Камышанов

– Блаженные чистые сердцем, ибо они Бога узрят.

Но на практике всё прозаичнее. Обычная исповедь – не всегда становится таинством, зато часто представляет собой скучный отчет. Народ сдавленным голосом, в спешке, тихо проговаривает слова покаяния так, как читают инструкцию к лекарству.

Инструкцию к новому айфону читают значительно вдумчивей. А инструкцией к телевизору наслаждаются, как хорошим романом. А тут какое-то неудовольствие от того, что вдруг дается возможность стать перед Богом.

Как ни объясняешь, что исповедь – это беседа с Богом, доходит плохо.

Ну скажите мне, вы так разговариваете с друзьями? Нет. Ваш голос зычен, мысли накатывают вольными волнами.

С кем вы беседуете таким вот придушенным голосом и скороговоркой? Увы, с Богом.

И покаяние такое же. Не разговор с небесным Отцом, а жалоба на себя, в которой ни причин, ни следствия. Список повторяющихся грехов один и тот же. Часто исповедь – это не живая, а мертвая речь, в слова которой смысла не вкладывается.

Давно воцерковленный человек начинает исповедь по методичке. Таких методичек много. И часто такая шаблонная исповедь – наихудшая из того, что возможно. Иной раз редкий «невоцерковленный» гость кается живее и проще.

Методичку покаяния можно купить в любой церковной лавке. Лет за 10 шпаргалку можно выучить наизусть.

Сначала методичка очень помогает и позволяет достичь определенного гарантированного уровня развития. Человек с ее помощью может увидеть духовный мир и свое место в нем, взглянуть на себя и на ближних очами Господа. Но со временем она становится тормозом и может свести беседу с Богом к производственному отчету. И мы слышим:

– Согрешил Тебе, Господи, и исповедую тебе, честный отче… Правила келейного не соблюл… Молитвенное правило не исполнил… Вкусил скоромное… делом, словом, помышлением и всеми моими чувствЫ…

– Брат, ты с кем разговариваешь? Жив Бог! Он слышит тебя. Говори Ему человеческим языком. Мы же не на планерке и ты не у микрофона в президиуме.

Разве так говорят с живым человеком и, тем более, с Богом. Он же тебе Отец! Говори как с Живым, без методички. Представь, что с тобой сын говорит по шпаргалке. Разве тебе это будет не дико?

– Вот ты сказал, правило молитвенное не соблюл. Что это значит?
– Утром спешу на работу. Не ЧИТАЮ. Вечером приду, пока то, пока сё, устал. И опять нет сил ЧИТАТЬ.
– При чем тут «читать»? Молитва – это не чтение, а предстояние перед лицом Бога.
– Нет сил.
– Так на то и молитва, чтобы силы были.

Вот, обрати внимание на сердце и на душу тогда, когда ты вечером открываешь молитвослов.

С первыми словами неспешных молитв вдруг наступает тишина. Словно выключили шум большого завода. Перед душой распахивается божественный космос – жилище ангелов и Бога. Время замедляется. В этой тишине происходит следующее событие, очень важное для души.

Если продолжить, то можно заметить, что на душу накладывается обезболивающий пластырь. Душа днем терпит свое и чужое зло, напряжение, иссушается, твердеет и ее настигают болевые спазмы. Больное раздраженное сердце не терпит даже легкого прикосновения и отвечает злом даже родным и любимым.

Тебе много тишины? И тебе не нужен хотя бы отблеск Божественного покоя?

Чуть спустя, еще далее продвинувшись в молитве, мы можем заметить, что спазмы отпускают душу, и она испытывает послеболевое блаженство. Это не психология. Это от Бога.

Господь касается рукой нашего сердца, и оно мягчеет. Уходит воспаление. Господь вытаскивает из него занозы, и опухоль спадает. И мир приходит на душу.

Ты не хочешь мира?

Если немного постараться и не спешить ВЫЧИТАТЬ, а постараться вдуматься в слова, то вдруг в этой неожиданной божественной тишине, распахивающейся прямо в нашем доме, можно различить ответ на наши молитвы от святых, которые написали эти молитвы, или от тех, кого мы поминаем в молитвах.

Ведь слова писаны не машинкой, а живыми людьми, такими, как мы, которые любили Бога и умели с Ним разговаривать. И эти святые живы и они могут беседовать с нами. Тебе не интересно говорить с Богом и святыми?

Святые нас учат говорить с Богом.

Бывает, в семье живут вместе старший большой брат и малый отрок. Старший брат помогает отцу, и они могут что-то делать. А отрок приходит и смотрит, и учится у брата беседовать с Богом и работать вместе с отцом. Отрок так вникает в заботу отца.

Так и в молитве. Сами мы с Богом беседовать не умеем. Ругаться мы можем часами, вдохновенно и цветасто. А вот слов любви у нас нет. И нам не о чем говорить с Небесным Отцом.

Молитва, написанная святыми, часто вмещает в себя всю их жизнь. В этих кратких словах бывает собрана вся драматургия и весь их опыт общения с Богом. А нам как раз важно научиться беседовать с нашим Небесным Отцом. Нельзя же жить и молчать в доме Отца своего!

И когда молитва становится беседой с Богом, цель ее достигнута. Бог всегда отзовется.

Да что там! Часто один Бог только и слышит. Один Он только и обнимет. Ему только и скажешь. Упадешь в Его объятия, упадешь и замрешь.

Погостишь у Бога, поговоришь с Богом, согреется сердце, тут можно и остановиться и уснуть с миром.

Фото: Алексей Мякишев

Спрашивают: а сколько говорить с Богом? По какому шаблону, по какому правилу? Сколько времени, в размере молитвенного правила номер 1 или размере номер 2?

Вот что сказал преподобный Серафим:

«А ведь молитвою мы с Ним Самим, Всеблагим и Животворящим Богом и Спасом нашим, беседовать удостаиваемся. Но и тут надобно молиться лишь до тех пор, пока Бог Дух Святый не сойдет на нас в известных Ему мерах небесной Своей благодати. И когда благоволит Он посетить нас, то надлежит уже перестать молиться. Чего же и молиться тогда Ему «Прииди и вселися в ны и очисти ны от всякия скверны и спаси, Блаже, души наша», когда уже пришел Он к нам, во еже спасти нас, уповающих на Него и призывающих Имя Его Святое во истине, то есть с тем, чтобы смиренно и с любовью встретить Его, Утешителя, внутрь храмин душ наших, алчущих и жаждущих Его пришествия.

Я вашему боголюбию поясню это примером: вот, хоть бы меня в гости к себе позвали, и я бы по зову вашему пришел к вам и хотел бы побеседовать с вами. А вы бы всё-таки стали меня приглашать: милости-де просим, пожалуйте, дескать, ко мне. То я поневоле должен был бы сказать: что это он, из ума, что ли, выступил? Я пришел к нему, а он всё-таки меня зовет.

Так то и до Господа Бога Духа Святаго относится. Потому-то и сказано: «Упразднитеся и разумейте, яко Аз есмь Бог, вознесуся во языцех, вознесуся на земли», то есть явлюсь и буду являться всякому верующему в Меня и призывающему Меня и буду беседовать с ним, как некогда беседовал с Адамом в раю, с Авраамом и Иаковом и с другими рабами Моими, с Моисеем, Иовом и им подобными. Многие толкуют, что это упразднение касается только дел мирских, то есть что при молитвенной беседе с Богом надобно упраздниться от мирских дел.

Но я вам по Бозе скажу, что хотя и от них при молитве необходимо упраздниться, но когда при всемогущей силе веры и молитвы соизволит Господь Бог Дух Святый посетить нас и приидет к нам в полноте неизреченной Своей благости, то надобно и от молитвы упраздниться.

Молвит душа и в молве находится, когда молитву творит, а при нашествии Духа Святого надлежит быть в полном безмолвии, слышать явственно и вразумительно все глаголы живота вечного, которые Он тогда возвестить соизволит».

Молитва – это не налог. Это профилактика боли в душе. Молитва – это реанимация измученной души. Молитва – это здоровье сердца. Молитва – это жизнь с Богом.

Позволить себе молиться – это значит позволить себе быть счастливым хоть десять минут в день. Молитва – это благо, дарованное нам небом. Она – как вода, увлажняющая засохшее растение.

Молитва – это наше благо и право говорить и быть с Богом.

Не помолиться можно. Но это как обокрасть себя. И так трудно, а ты еще и лишаешь себя малого блаженства.

Не молиться – себе прилагать тяжесть на тяжесть. Прилечь на ложе в озлоблении, со спазмами на сердце, с болью в душе…

Зачем жить во мраке, когда можно впустить в душе солнце?

Никто и не заплачет, если ты не помолишься. И Бог не обидится, если ты не помолишься. Только одна твоя душа затоскует от несносного безбожного одиночества.

Что за беда? Не хочешь молиться – и не надо. Сам себе навреди.

Если ты не желаешь видеть перед собой Бога, если ты на беседу с Богом отводишь самое глупое время, если ты с Ним беседуешь как с мертвым, по шпаргалке, то что такое вообще твоя жизнь? Где в ней Бог? И на что ты надеешься и чего ждешь от жизни, в которой Бог на задворках?

Есть три варианта отношений с Богом. Рабство, наемничество и дружба.

Рабство зиждется на страхе, наемничество – на расчете, а друзья Бога понимают божественную любовь.

Я не люблю развивать в людях комплекс вины, даже перед Богом, и навязывать человеку роль раба. Это как пугать ленивого работника или наемника. Невольник – не богомольник. А зажечь любовью к Богу и предложить человеку сыновство не получается. Вот и выбираю средний вариант, самый популярный – расчет наемника – и объясняю выгоду жизни с Богом, хотя бы по расчету. Всё-таки по расчету лучше, чем из-за страха.

Раскусит наемник благодать, а там, может быть, и полюбит Бога.

Всё бывает. Всё может быть.

Серафим Саровский:

А всё потому, что не ищем благодати Божией, не допускаем ее по гордости ума нашего вселиться в души наши и потому не имеем истинного просвещения от Господа, посылаемого в сердца людей, всем сердцем алчущих и жаждущих правды Божией.

Так желал бы я, ваше боголюбие, чтобы и вы сами стяжали этот приснонеоскудевающий источник благодати Божией и всегда рассуждали, в Духе ли Божием вы обретаетесь или нет; и если в Духе, то благословен Бог.