Будучи студентом семинарии, я дружил с одной одинокой бабушкой. Ее жизнь уже близилась к закату, тем более что страшная опухоль, неоперабельная, с множественными метастазами никаких шансов не оставляла. Да еще и случившийся перелом шейки бедра, из-за которого она была обречена проводить последние дни в постели. За ней присматривала одна монахиня, добрая и ревностная в своем служении Богу. И вот как-то раз я захожу в этот покосившийся от ветхости сруб. Едва переступив порог, слышу еле различимый голос: «Пить… Пить…». И тут же резкий ответ: «Подождешь! Не видишь, что ли, я правило читаю».

Мне совершенно не хочется произносить гневные и обличительные слова на такое очевидно неадекватное поведение монахини. Когда рядом с ней умирающий человек просит пить, а для нее гораздо важнее вычитать свое монашеское правило. Не хочется потому, что эта монахиня так поступила не из-за жестокости сердца или какого-то желания досадить и без того несчастному человеку. Отнюдь. Она с подлинно христианской заботой ухаживала за тяжело болящей и днем, и ночью. Но это принципиально важно, ведь кто-то вложил ей в сознание, что если ты стоишь на молитве, то никакие, даже самые благовидные предлоги не могут тебя от нее отвлечь. Даже если рядом будет умирающий человек.

Выполнить правило во что бы то ни стало – как основной критерий духовной жизни. А что, разве не так? И превращается этот прекрасный инструмент возделывания души в пустую формальность. Один это правило вычитывает в машине, когда едет на работу, включив магнитофон. Другой использует прогулку для вычитывания. В любом случае от молитвы остается именно правило.

Фото: Монтян Владимир Александрович, Круглов Алексей Владимирович/voznes.ru

Не помню, в каком-то патерике мне однажды встретился эпизод, который помогает понять место и роль наших внешних религиозных форм в духовной жизни. Однажды три инока, не имевшие в сердце своем любви к ближнему, пришли к опытному в духовной жизни старцу и стали хвалиться своими делами. Первый сказал: «Я выучил наизусть весь Ветхий и Новый Завет. Что мне будет за это?» Старец сказал: «Воздух ты наполнил словами, а всё-таки пользы тебе от твоего труда нет».

За первым второй приступил и тоже спросил: «А я, отче, всё Священное Писание переписал для себя». Старец сказал: «И тебе нет пользы». Тогда третий воскликнул: «А я, отче, чудеса творю!» – «И тебе нет пользы, ибо и ты любовь отогнал от себя». Потом, обратившись ко всем, сказал: «Если хотите спастись, имейте ко всем любовь и в милости будьте усердны. И вот только тогда вы спасетесь».

Главный укор, обращенный не только к фарисеям и книжникам, но и к нам, в том, что оставлены суд, то есть рассудительность, и милость, как вовлеченность любящего сердца во всё происходящее, и вера, как целостная устремленность к Живому Богу. Вот о чем сегодня нам напоминает Господь. Никакой религиозный обряд не может заслонять от нас живого человека, каким бы дурным или прекрасным он ни был.

Авторская передача Инны Орловой «Мелиса пчела», подготовленная для радио «Вера», представлена миссионерским факультетом Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета и митрополией Лимассола при поддержке благотворительного фонда «Ориентир».