В шестой главе Евангелия от Иоанна в проповеди, которую Христос произнес в синагоге города Капернаум, Он говорит: «Я есмь хлеб жизни… Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни.
Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин 6; 48, 53-56).
После этих слов, как рассказывает апостол Иоанн, многие из учеников Христа навсегда отошли от Него и никогда больше с Ним не ходили, настолько все это было им непонятно.
Для обозначения слова «есть» в этом фрагменте в том числе использован древнегреческий глагол τρώγω, который означает не просто «есть», а даже «грызть», «глодать». Это невозможно толковать в каком-то аллегорическом или символическом смысле. Слово «есть» здесь можно понимать только в самом прямом, непосредственном значении этого слова – «употреблять в пищу». И отпавшие ученики Христа сочли Его слова слишком суровыми и жесткими в их непонятности: как же можно есть плоть и пить кровь? И почему это дает вечную жизнь? «Какие странные слова! Кто может это слушать?» (Ин 6; 60, 66). Русский перевод опять смягчает древнегреческий оригинал. Вместо «странные слова» здесь на самом деле написано прилагательное σκληρός, что значит «жесткий», «твердый», «неумолимый», «непреклонный».
Однако интересно, что по-древнегречески название этого Таинства, слово ἡ εὐχαριστία (evharistia) значит «благодарность», «благодарение», «признательность». За что же в этом Таинстве благодарят Бога? И почему чудо Евхаристии, которое Христос устанавливает в Тайную Вечерю и которое теперь происходит на каждой Божественной Литургии, являясь главным Таинством Церкви?
Дело в том, что посредством вкушения под видом евхаристического хлеба и вина Тела и Крови Иисуса Христа происходит самое тесное и глубокое соединение человека с Богом, которое только возможно здесь, на Земле. Бог принес Себя в Жертву: «Сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, и сказал: сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание» (1 Кор 11, 23-24).
Евхаристия называется по-русски Причастием – через Него верующие становятся непосредственно причастными Богу. Для приобщения к Себе Господь избрал не какой-то изощренный, доступный только избранным интеллектуальный или эстетический способ, а самый простой, самый естественный, доступный абсолютно всем – через пищу.
Немецкий философ-материалист Фейербах сказал: «Человек есть то, что он ест». Этим он хотел «свести» человека на Землю, подчеркнуть, что человек — это только материальное существо. Однако во многом эта фраза, как ни странно, была отголоском той христианской культуры, в которой Фейербах вырос и с которой он ожесточенно боролся. Эти его слова приобретают свой истинный смысл, лишь если приложить их к Таинству Евхаристии, где человек принимает в себя Христа и становится сопричастным Богу, то есть – становится Тем, что он ест.
Однако причаститься можно и недостойным образом, в осуждение себе. Прообраз такого печального Причащения – участие в Тайной Вечери Иуды: «И после сего куска [причастия] вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее. Но никто из возлежавших не понял, к чему Он это сказал ему» (Ин 13, 27-28).
Поэтому, конечно, само по себе Причастие, понятое как просто обряд, еще не означает автоматического приобщения к Богу. Приближение к Христу невозможно без правильного настроения – чувства благоговейной благодарности к той Жертве, которую Он принес за людей, и без соответствующего поведения в дальнейшем. Ведь и после выхода из храма человек призван хранить в себе и возвещать собой Бога, которого он принял в Причастии.
Юрий Пущаев
