В том мире невозможно будет скрыть свое внутреннее содержание
Важно напомнить: пока нам отпущено время жизни, мы еще можем свою душу очистить
Господь так устроил, что мысль о смерти до нас доносит сама наша жизнь, наполненная превратностями, утратами, непостоянством. А мысль о Суде до нас доносит сама наша совесть. Часто совесть наказывает человека сильнее, чем уголовное правосудие; совесть подтверждает, что суд неизбежен, что мы за всё несем ответственность и всякое дело влечет за собой какое-либо воздаяние.
Священник Валерий Духанин У меня перед глазами женщина, которая пережила клиническую смерть. Это произошло во время операции. Ее душа вышла из тела, она с удивлением наблюдала всё вокруг. У нее полностью сохранялось сознание, она оставалась той же самой личностью. При этом оказалось, что тот мир совершенно другой, его невозможно описать какими-то нашими земными средствами: наш мир слишком груб. Но самым главным открытием, ставшим для нее потрясением, было то, что в том мире невозможно скрыть свое внутреннее содержание, ту подлинную суть, которая тебя выражает. Там невозможно прикрыться какой-то маской, сыграть роль, изобразить себя кем-либо. Каков ты есть на самом деле, таким и проявляешь себя. Как же горько было признать, что душа вся испорчена, покрыта грязью грехов, словно заплеванное зеркало. Перенесенный опыт смерти стал таким вразумлением, который очевидным образом показал: состояние нашей души непременно откроется, и, пока нам отпущено время жизни, мы еще можем себя очищать.
Наверное, человек не поймет, что ему придется за всё отвечать, пока не произойдет серьезная жизненная встряска. Каждому даются от Бога свои вразумления, свои звоночки, только бы мы откликались на них.
А собственно Страшный суд – это такой момент человеческой истории, когда откроется, кто же мы есть по отношению к Богу, к ближним, ко всему вокруг. На Страшном суде вскроется вся наша внутренняя суть, наше тяготение к добру или злу, что стало для нас более родным, что мы усвоили себе, приняли внутрь себя. Вот что стоило бы помнить: какие мы питаем в себе мысли, чувства, пожелания сейчас, всё это проявится потом, повлияет на то, будем ли мы с Господом в Его вечном Царстве.
В Священном Писании нет страха перед земной кончиной,
но предупреждается о геенне огненной
Человек – существо, обреченное на вечность, потому мысль о смерти нам противоестественна. Хотя каждый знает, что когда-то он обязательно отсюда уйдет. Но задумываемся об этом только годам к 40. Этот возраст – начало активного биологического старения. К 40 годам начинаем задумываться и о будущей пенсии. Еще заметил, что люди, преодолевая планку в 50 лет, в массе своей перестают бояться смерти, особенно мужчины. Даже из числа тех, кто заболел смертельно опасными болезнями, в храм приходят единицы.
В Священном Писании нет страха перед земной кончиной. Об этом почти не говорится. Зато предупреждают о геенне огненной, то есть «второй смерти». Господь же постоянно учит о Царстве Небесном, войдут в которое только те, кто станет Христовым.
Очень часто мы, священники, говорим о смерти. Это наша излюбленная тема, а говорить нужно о жизни вечной и о радости в Боге, которая ожидает нас в Царстве Небесном. Только, чтобы стяжать эту радость вечной жизни во Христе, нужно потрудиться еще здесь, на земле. Вся сознательная человеческая жизнь есть подготовка к главному экзамену, который называется Страшным судом. Сдается один раз, и переэкзаменовок не бывает.
О неотвратимости смерти с каждым надо говорить по-разному
«Помни последняя твоя и вовек не согрешишь». Это известный христианский афоризм из сокровищницы святоотеческой духовной мудрости. О чем он? О том, что лучшей прививкой от греха является память о смерти. Когда человек понимает, что если не сегодня, то, возможно, завтра он отойдет ко Господу и предстанет перед Его судом, он будет бодрствовать и трезвиться, вспоминая слова Спасителя: «В чем застану, в том и сужу» – и опасаясь согрешить.
Но подобные рассуждения справедливы лишь по отношению к человеку верующему, для которого понятие «суд Божий» – отсроченная реальность. Когда же речь заходит о человеке, не имеющем подобного фундамента, то все гораздо сложнее. Как-то, помню, один мудрый человек сказал мне: «Тот, кто нерадив в отношении законов земных, будет таков и в отношении Закона Божия». На мой взгляд, это бесспорное утверждение. Если сегодня человека нередко не останавливает очевидная для него неотвратимость сурового наказания, причем в самое ближайшее время, и он с легкостью, сидя за рулем, сбивает людей на тротуаре или решается на убийство ради грошей, то как вы будете говорить ему о Суде Божием? Что ему Суд Божий, если он и очевидного земного суда не страшится?
Говори о том, что Бог приготовил нам вечную радость, а дальше – о том, что может воспрепятствовать на пути к этой радости
Хотя если рассуждать вообще, то говорить о неотвратимости смерти и о Божием Суде, конечно, надо. Только с каждым по-разному. Если ты вошел в собеседование с уже недетским окрепшим умом, то начни с рассмотрения смерти. Говори о ней как о тайне, которая сегодня становится все доступнее и ближе любому возрасту. Скажи своему собеседнику: «Не правда ли, сегодня смерть почти не смотрит на возраст того, к кому приходит? Чтобы в этом убедиться, не обязательно отслеживать новостные сообщения. Можно просто один раз сходить на кладбище. И это означает, что не сегодня, так завтра мы с тобой тоже перейдем эту грань, за которой нас ждет что-то неведомое нам…»
Когда таким образом ты заставишь собеседника о смерти задуматься, начни говорить ему о Боге. Но не о Его Страшном суде. Говори о том, как Бог любит нас, как ради нас отдал на смерть Своего Сына. Говори собеседнику о том, что Бог приготовил для нас вечную радость, которая несопоставима ни с каким счастьем на земле. И когда и если твой собеседник войдет в некое сочувствие с тобой, скажи ему и о том, что может воспрепятствовать нам на пути к этой радости. Таким образом и дойдет твой собеседник до понимания Божиего Суда.
А начинать с рассуждений о Суде не стоит. Это все равно что запихнуть ложку каши в рот новорожденного младенца.
