Лет двадцать назад мне казалось, что, если при встрече с чужой болью мое сердце сию же минуту не ощущает глубокого сострадания, которое подвигло бы его к активному соучастию в этой боли, значит, оно еще пока далеко от христианского устроения и надо еще очень много трудиться. Тогда мне это представлялось единственно верным объяснением. Но сегодня, когда уже не один десяток лет Святая Церковь носит меня в своем лоне, я могу сказать, что на подобное печальное для меня явление смотрю уже несколько иначе, ибо теперь хорошо понимаю, насколько любое человеческое сердце непостоянно и переменчиво. То «обстояние бесовское», о котором мы каждый день молитвенно воздыхаем на своем молитвенном правиле, есть не что иное, как результат успешной «операции» вражеских для нас сил по выведению христианина из верного духовного устроения. И все усилия христианина должны быть направлены на то, чтобы этот результат свести к нулю.
Сердце человека – как линза фотоаппарата, и все зависит от правильной настройки
Понимать это я стал после беседы с одним мудрым пастырем много лет назад. Он говорил о том, что сердце человека – то же, что линза в объективе фотоаппарата. Человек смотрит на мир, как в глазок, через призму своего сердечного устроения, и его деятельность, как и работа фотоаппарата, зависит от того, правильно ли он сфокусирован.
***
– Вот послушай, – говорил он. – Читает человек инструкцию к фотоаппарату и понимает, каким образом правильно сфокусировать объектив. Берет аппарат и крутит колечко объектива. Потом смотрит в окошечко и радуется: какая четкая и ясная картинка. А значит, и фотография получится хорошая. Так вот и сердце наше все равно что линза в объективе. Читаем мы Евангелие и потихоньку начинаем понимать, как настроить свой «объективчик». Настрой в чем состоит? В том и состоит, чтобы направлять свой ум и сердце по заповедям Господним. Вот тогда и будет наша «линза», то есть сердце наше, правильно сфокусирована. Ясно и отчетливо начинает человек видеть и ближнего, и весь мир вокруг. Начинает усматривать во всяком человеке «загримированного» Христа (так он и говорил), а в красотах и радостях окружающего мира пусть и завораживающую, но все же временную декорацию, которая и ценность-то имеет только до тех пор, пока действует среди нее «загримированный» Христос. Когда таким образом сфокусирован у христианина «объективчик», то и «фотографии», то есть вся его деятельность, получатся красивыми и четкими, или, иными словами, пригодными для Царства Небесного.
А вот представь себе, сынок, следующую ситуацию. Возьмет человек да и крутанет колечко объектива влево. Что тогда получится? Картинка в окошечке сразу смажется. Все изображение станет как в тумане. И сколько ни сделай он фотографий при таком фокусе, все получится негодным. Вот так и с сердцем нашим. Настроен человек жить по Евангелию, но вдруг незаметно подкрадывается кто-то «слева» и начинает крутить «колечко объектива». Человек сразу, может, и не заметит, а потом спохватится и поймет, что «картинка» у него совсем не такая, словно не резкая. И Христа он не всегда и везде подмечает, да и «декорации» стали уж больно привлекательными. Вот это и называется «обстоянием бесовским», это своего рода «плесень», покрывающая «линзу», то есть сердце наше…
Ты, сынок, послушай еще вот что. Нерезкая картинка кажется проблемой, пока не знаешь, как легко это исправить. Подкрутил колечко – и все настроится, и снова фотография будет прекрасная. И то, что еще секунду назад казалось какой-то проблемой, вдруг сразу исчезло. Так вот и с сердцем нашим. Как «подкрутили» слева наше «колечко», то, глядишь, будто беда какая с нами: и сердце наше глухо к скорби ближнего, и при охлаждении ко всему Божественному прилепляется к земному. И не знаешь, что с ним и поделать. А дело-то вовсе и не так сложно, как представляется. Нужно просто «навести резкость». Ты спросишь: каким это образом? Так вот таким же – «механическим».
Нужно просто «навести резкость»: усилием воли и добрые дела делать, и молиться, и заповеди исполнять
Встретится тебе человек со своею нуждой, а сердечко твое «молчит». Так ты возьми и заставь себя помочь человеку – и сердце сразу «заговорит». Смягчится сердечко и разглядит в человеке Христа. Или вот тебе другой пример. Сухо на сердце, и молиться совсем не хочется. Но только ты заставишь себя помолиться – просто механически, то есть усилием воли, приложишь к молитве благоговение со вниманием, так и заметишь сразу, как сердечко твое согреется и сухость убежит неизвестно куда. Вот, сынок, такие дела наши сердечные…
***
Вспоминаю я эту беседу и то, что меня тогда поразило в ней более всего. Из слов священника выходило, что наше духовное состояние нередко зависит от каких-то действий, совершаемых не по сердечному устремлению, а лишь усилием воли, склоняющей нас делать то, что нужно, то, что Господь велел.
И только потом у святых отцов Православной Церкви я нашел мысль о том, что добрые дела, рожденные рассудочной верой и совершаемые с понуждением, рождают в сердце человека живую веру, которая эти самые добрые дела потом в жизни человека и приумножает.
Великий Пост – время, в немалой степени данное нам для осмысления своего духовного состояния. Именно сегодня нам не помешает взглянуть в «окошечко» и оценить, насколько наша «линза» сфокусирована на духовной реальности. Кто для нас сегодня страждущий ближний: Христос или некто, чьи очертания пока неясны? Что для нас день жизни: время, данное для обучения любви или данное на то, чтобы урвать свой кусочек счастья? Наконец, что для нас весь этот видимый мир: родной наш дом или же «юдоль плачевная» и место изгнания?
Сегодня мы должны задать себе эти вопросы. И если ответы окажутся не в духе Евангелия, нам нужно просто «подкрутить колечко объектива».
