Отвечает священник Владимир Пучков.
Как известно, страх – чувство естественное. Страшно бывает всем, и нередко страх предостерегает человека от необдуманных поступков и даже сохраняет здоровье и жизнь.
Тем не менее боязливость мы небезосновательно считаем грехом, а трусам традиционно не подаём руки. Не станем искать здесь противоречие: его нет. Поскольку страх и боязнь – вещи разные. Страх, повторюсь, это чувство. Человек испытывает его независимо от собственного делания и воли. Однако, испытывая страх, человек сам решает, как ему поступать: идти на поводу у страха или нет, прислушаться или пренебречь, обуздать страх или дать ему волю. И если в естественном чувстве никакого греха нет, то в неправильном выборе он, несомненно, присутствует. Конечно, на выбор могут влиять многие, в том числе и объективные, факторы. Однако решение, принимаемое человеком, всегда субъективно и человек за него полностью ответственен.
Вывод прост: если человек проявляет боязнь, значит он разрешил себе бояться. И даже если боязнь охватывает моментально и целиком, всё равно, на каком-то этапе, человек позволил себе поддаться страху, дать ему обладать собой. А дальше боязнь вошла в привычку и теперь легко заявляет на труса свои права.
Боязливость, конечно, можно побороть. Однако это потребует немалых усилий и твёрдости, а также последовательности и упорства. Боязнь изгоняется противоборством. «Если ты боишься ходить в какие-то места днём, ходи туда с молитвой ночью» – примерно такое наставление можно встретить у преподобного Иоанна Лествичника. Другими словами, делай то, что делать страшно, и станешь смелым. Помню случай: мне, боявшемуся в детские годы собак, всегда немалый дискомфорт создавали бродячие псы. Однажды, когда мы с отцом шли, не помню уже откуда, домой, за нами увязалась уличная дворняга. Агрессии она не проявляла, но упорно шла за нами, чем доставляла мне, малолетнему и боязливому, немалое напряжение. Я пожаловался отцу, и он, взяв меня за руку, развернулся – и мы зашагали собаке навстречу. Псина в свою очередь тоже развернулась и убежала прочь. «Запомни, – сказал мне тогда отец, – страх идёт за тем, кто показывает ему спину, и бежит от того, кто смотрит ему в глаза». Я запомнил. И в справедливости этого утверждения убеждался не раз.
Впрочем, об этом легко писать и говорить. А на деле всё куда труднее. Страх ведь не желание съесть или сказать лишнего, и противостоять ему куда труднее, чем соблазну соврать или перемыть чьи-то кости. Во всяком случае ни блудная страсть, ни даже гнев не обладают способностью парализовывать волю и отключать разум так быстро, как страх.
Вот здесь и стоит вспомнить о том, на первый взгляд, малозаметном различии между привычным мирским подходом к борьбе с боязливостью и тем, как это предлагает нам делать православная аскетика. По сути, оба подхода предлагают действие, противоположное страху, в качестве средства борьбы с ним. Только аскетическая традиция предполагает это делать с молитвой. То есть главная составляющая этой борьбы – надежда на Бога. Боязнь преодолевается твёрдостью человеческой воли, но твёрд человек не сам по себе, а силой Божией. В силу своего доверия Богу человек способен контролировать страх и одолевать любую боязнь. Собственно, и шансов одолеть боязливость у человека тем больше, чем сильнее его упование на Бога. Наиболее яркий пример упования на Бога – Авраам. Чем было, по сути, повеление Бога Аврааму переселиться из Ура Халдейского в Ханаанскую землю? В XIX веке до нашей эры предпринять длительное путешествие, с многочисленным семейством, с рабами, стадами и имуществом. Рискуя нарваться на разбойников, стать жертвой хищников, умереть от инфекции... Шансов выйти из такого путешествия живым было у Авраама немного. Но именно такое повеление дал Бог Аврааму, и Авраам, в абсолютном доверии Богу, почти наверняка переступив через логичные в таком случае опасения и страх, безбоязненно это повеление исполнил, не только будучи сохранён Богом, но и став в итоге родоначальником целого народа и отцом всех верующих.
Доверяющий Богу не мучится боязнью, не поддаётся страхам, не малодушествует. Он твёрд в своём уповании и потому смел. Доверие Богу делает веру спасительной, а надежду действенной. Просто человеку необходимо помнить о том, что всё, посылаемое от руки Божией, всегда ему на пользу. Происходящее с человеком – либо проявление воли Бога, либо Его попущение, так или иначе направленное на спасение человека. Следует об этом помнить, не позволять себе роптать и не заниматься таким бессмысленным делом, как поиск причин и выяснение, «к чему» или «за что». Со смирением принимать происходящее, спокойно и без саможаления действовать там, где ситуация требует от нас действия, и безропотно принимать ситуации, изменить в которой ничего нельзя. Доверие Богу делает душу мирной. И этот душевный мир не оставляет человека ни в спокойном состоянии, ни когда ему страшно. Развиваясь в спокойном течении жизни, доверие Богу способно поддержать человека в любой, в том числе и экстремальной, ситуации.
