С восьмого на первое

665 лет назад 12 октября в Москве у сына Ивана Калиты Ивана Ивановича родился мальчик, в крещении названный Димитрием. Его окружала весьма устрашающая действительность. Русь завоевана, раздроблена и разорена. Ко всему прочему постоянные междоусобицы и братоубийственная борьба за власть снова и снова вонзают стрелы в израненное тело Руси. Братья Борис и Глеб, первые русские святые, канонизированные к тому времени в лике мучеников-страстотерпцев, были немым укором современникам и неразумным потомкам.

Казалось, борьба за власть не коснется младенца Дмитрия. В списке претендентов на московское княжение он занимал лишь восьмое место. Но у Бога был иной Промысл. Всего через три года, в начале 1353 года, Москву охватила эпидемия легочной чумы, которая в ту пору свирепствовала во всей Европе. «Черная смерть» (такое название эпидемия получила в истории) не пощадила великого князя Владимирского Семена, всех его сыновей и брата Андрея Ивановича. Ивана Ивановича и его семью сия чаша минула. Видимо, Господь, по предстательству отца и сына – князей Александра Невского и Даниила Московского (тогда еще не причисленных к лику святых) – за своих потомков, не мог допустить исчезновения всего рода. В противном случае Московское княжество оказалось бы выморочным, и первенствующая роль Москвы не состоялась бы. Таким образом, Московским князем, а вскоре и Владимирским (получив в Орде ярлык на великое княжение) стал Иван Иванович, прозванный современниками «Красным» (есть версия, что прозвище было дано князю ввиду его исключительной внешности: «красный» – красивый; по другой версии, происхождение прозвища более прозаично: князь родился через неделю после Пасхи – на Красную горку; в летописях встречаются и другие имена Ивана Ивановича, говорящие о его характере, – «Милостивый» и «Кроткий»). Его сын Дмитрий стал первым наследником Московского престола. Княжил Иван Иванович относительно недолго – всего шесть лет. Он умер в возрасте 33 лет 13 ноября 1359 года, незадолго до смерти приняв схиму.

 

Дмитрий, которому исполнилось только 9 лет, стал формальным главой княжества. Его воспитанием руководила мать – княгиня Александра, опекуном фактически стал будущий святитель Алексий (Бяконт), митрополит Московский, который сыграл огромную роль в политической и церковной жизни того времени. Замечательно, что восприемником тогда еще младенца Симеона (ранние летописные источники говорят, что именно такое имя при крещении было дано будущему святителю) стал Иоанн Данилович, дед Дмитрия, позже получивший прозвище Калита. Вот такая связь с родом Московских князей. Позже митрополит Алексий станет покровителем всей правящей династии, да и всей державы, объединяющейся вокруг Москвы.

 

Церковная ситуация того времени была крайне сложна: Русская Церковь зависима от Константинополя, и архипастыри в принятии решений зачастую не самостоятельны (например, митрополит Алексий почти год дожидался в Константинополе патриаршей грамоты, официально «ставящей» его митрополитом Киевским и всея Руси; через некоторое время он был вынужден снова отправиться в Константинополь для подтверждения своих прав в споре с литовцем митрополитом Романом, ставленником князя Ольгерда).

Перекрестный огонь

Литва и Орда с двух фронтов пытались раздробить Московское княжество

Внешнеполитическая ситуация также была напряженной: помимо постоянного давления Орды, на западе стремительно набирало силы княжество Литовское. Правители Литвы, не оставляя язычества (уже упомянутый князь Ольгерд, например, по преданию, крестился только на смертном одре, а по немецким историческим источникам, так и умер язычником), умело лавировали между Православием и католичеством, стремясь расколоть Русскую митрополию в своих интересах. Сейчас трудно себе это представить, но в 1362 году великий князь Литовский Ольгерд Гедиминович, разгромив трех ордынских князей, включил в состав своего государства Киев, Подолье, Посемье и Переяславль Южный, прекратив данническую зависимость этих земель от Золотой Орды. Помимо этого, Ольгерд стремился обрести и независимость от Руси в церковных делах: Константинопольский синод в июле 1361 года закрепил за ставленником Ольгерда митрополитом Романом западные епископии Литвы (Полоцкое, Туровское и Новгородское епископства) и епархии Малой Руси. Спор Романа с Алексием за Киев закончился лишь смертью Романа в 1362 году. Более того, Литовское княжество, с одной стороны являясь проводником конфессионально-политических планов Ватикана по отношению к Руси, с другой проводило политику лавирования между сильными внешнеполитическими игроками в своих интересах. Таким образом, можно утверждать, что Литва и Орда с двух фронтов пытались раздробить Московское княжество, задержать его на данническом уровне развития.

Крайне сложной была и внутриполитическая ситуация. Города переходили из рук в руки. Малолетний Дмитрий зимой 1359–1360 года отправился в Орду. Новый правитель Орды Навруз решил отдать ярлык на великое княжение Владимирское Андрею Константиновичу Нижегородскому, а не Дмитрию. Андрей Константинович, в свою очередь, отказался от своего княжения в пользу своего младшего брата, Дмитрия, князя Суздальского. Галицкое княжество и часть Ростова также были переданы ханом другим князьям. Таким образом, границы Московского княжества фактически вернулись к 1327 году, то есть ко времени до получения Иваном Калитой ярлыка на Владимирское княжение. В такой непростой обстановке началось правление Дмитрия Ивановича.

 

    

 

Отношения Дмитрия Ивановича и Дмитрия Константиновича, естественно, были непростыми. Но когда москвичи помогли отстоять последнему Нижний Новгород, Дмитрий Константинович отказался от притязаний на великое княжение Владимирское. А 18 января 1367 года в жизни Дмитрия Ивановича случилось очень важное событие: он женился на Евдокии Суздальской, дочери Дмитрия Константиновича. В счастливом 22-летнем союзе родилось восемь сыновей и четыре дочери.

Непростыми были отношения и с Тверским княжеством. С одной стороны, Мамай постоянно спекулировал великокняжеским ярлыком, играя на интересах Московского князя Дмитрия Ивановича и Тверского Михаила Александровича. В то же время в интересах Твери (вплоть до военной помощи) действовало княжество Литовское (Михаил Тверской был женат на сестре Литовского князя Ольгерда).   

Признанный лидер

Могущество Московского князя подтверждалось его военными победами

Несмотря на столь сложную ситуацию, в условиях переплетения внешней политики с внутренней, Дмитрию Ивановичу удалось усилить свое положение: прежде всего, он подчинил себе многих русских князей и тем самым стал признанным политическим лидером на Руси. Также он постепенно добился экономической независимости от Орды (сначала удалось договориться с Мамаем об уменьшении дани, а позже – и вовсе об ее отмене). И, наконец, могущество Московского князя подтвердилось его военными победами. В 1376 году он осадил волжский город Булгар. Татарское войско вынуждено было капитулировать, выплатить контрибуцию и принять сборщика дани. А в 1378 году, 11 августа, на рязанской земле у реки Вожи посланные Мамаем на Русь войска потерпели сокрушительное поражение.

Но в Орде в это время также происходили значительные события: ко второй половине XIV века Орда заметно ослабла, потеряла территории и распалась на несколько ханств. Кроме того, беспрестанно происходили кровавые династические распри между потомками хана Джучи. Это способствовало выдвижению на вершину ордынской власти Мамая, который начал свое правление в западной части Орды – на пространстве между Волгой и Днепром, в Крыму и Предкавказье. В то же время появился сильный противник Мамая – кровный потомок Джучи хан Тохтамыш: к 1380 году он захватил Сарай, угрожая дальнейшим своим продвижением в западную половину улуса. В такой ситуации самовластному Мамаю ничего не оставалось, кроме как укрепиться за счет русских ресурсов, взяв Москву, и потом выступить против династически законного хана.

«Ничто же земнаго помышляйте!»

 

    

 

Летом 1380 года Мамай выступил с огромным войском: «с всеми князи Ординьскими и со всею силою Татарьскою и Половецкою. Еще же к тому понаимовал рати, Бесермены и Армены, Фрязы и Черкасы и Буртасы, с ним же вкупе в единои мысли и князь велики Литовъскыи Ягаило Олгердовичь со всею силою Литовъскою и Лятьскою, с ними же в единачестве и князь Олег Ивановичь Рязанъскыи». По некоторым источникам, численность ордынского войска была до 100–150 тысяч человек. «Сказание о Мамаевом побоище» так передает слова Мамая: «Азъ, – заявил он своим соратникам, – не хощу тако сътворити, како Батый, нъ егда доиду Руси и убию князя их, и которые грады красные довлеютъ нам, и ту сядем и Русью владеем…» Дмитрий Иванович, узнав о наступлении врага, начинает собирать рать. Численность нашего войска была примерно на треть меньше ордынского. Понимая, что военные приготовления – это лишь малая толика успеха в сражении, Дмитрий Иванович серьезно предался духовному укреплению: отслужив молебны в кремлевском Успенском соборе перед образами Спасителя, Пресвятой Богородицы, святителя Петра и в Архангельском соборе перед образом архангела Михаила, он отправился в Троицкую обитель.   

“Крепко сражайтесь с погаными, как добрые воины, за веру Христову и за всё православное христианство”

По преданию, Сергий Радонежский стал уговаривать князя избежать кровопролития, но к тому времени все возможности были уже исчерпаны. Вражеское войско надвигалось и хотело лишь одного: победы. Тогда Преподобный, помолившись Богу, тихо сказал князю: «Следует тебе, господин, заботиться о порученном тебе Богом славном христианском стаде. Иди против безбожных, и если Бог поможет тебе, ты победишь и невредимым в свое отечество с великой честью вернешься». И благословил двух своих монахов – бывших воинов – отправиться на битву вместе с князем Дмитрием. Это были Александр Пересвет и Андрей Ослябя. Оба они происходили из знатных родов боярских. Напутствуя их, Преподобный сказал: «Мир вам, братья мои! Крепко сражайтесь с погаными татарами, как добрые воины, за веру Христову и за всё православное христианство».

 

    

 

Сражение проходило на Куликовом поле, между реками Дон и Непрядва, и началось (бывают ли в истории просто «совпадения»?) 8 сентября, в день празднования Рождества Пресвятой Богородицы. Дружина отговаривала князя Дмитрия Ивановича принимать непосредственное участие в сражении, потому что в то время это практически неминуемо означало его гибель. На это князь ответил: «Да како аз возглаголю: “Братья моя, да потягнем вси соодиного!” – а сам лице свое почну крыти и хоронитися назад? Не могу в том быти, но хощу яко же словом, такожде и делом напреди всех и пред всими главу свою положити за свою братью и за вся крестьяны, да и прочии, то видевше, приимут с усердием дерзновение».

«Сказание о Мамаевом побоище» передает слова Дмитрия Ивановича войску перед сражением: «Отци и братиа моа, Господа ради подвизайтеся и святых ради церквей и веры христианскыа, сиа бо смерть… нъ живот вечный; и ничтоже, братие, земнаго помышляйте, не уклонимся убо на свое, о воини, да венци победными увяземся от Христа Бога и спаса душам нашим!»

 

    

 

С криком “Увы нам! Христиане умудриша нас!..” воины Мамая бросились бежать

Битва началась с поединка Александра Пересвета и ордынского ратника Челубея. Оба воина погибли, но победившим был признан русский монах-воин, который сумел не выпасть из седла и доехать до своих полков. Сразу после этого войска противников сошлись. Русские воины, с верой в заступничество Пресвятой Владычицы, укрепленные молитвой преподобного Сергия, воодушевленные наставлением своего предводителя, кинулись в бой. Действительно, по слову Преподобного, битва была за всё православное христианство, потому что не будь этой победы, не объединись князья вокруг Москвы, неизвестно, что бы ждало наше Отечество. «И ступишася крепко бьющеся, но сами о себя разбивахуся, под конскими ногами умираху, от великия тесноты задыхахуся, яко не мощно бе вместитися на поле Куликове, место то тесно меж Доном и Мечею. На том поле силнии полки сступишася, из нихъ же выступиша кровавые зори от блистания мечнаго, велик стук бысть и звук от копейнаго ломления, яко не мощно бе слышати, ни зрети грознаго и горкаго часа, в колико тысящь създаниа божия погибает…» Дмитрий Иванович был ранен и «нужею склонися с побоища, яко не мощно бе ему». Силы русских стали ослабевать, но им на помощь пришел засадный полк князя Владимира Андреевича. Русские воины, «аки соколы изучены» на жаворонков, налетели на ордынцев с тыла. Исход битвы был решен. С криком «Увы нам! Христиане умудриша нас!..» воины Мамая бросились бежать, и «ни един не могий избыти, бяху бо кони их потомлены».

Сам Мамай едва спасся. Но свою борьбу за власть в Орде и на Руси он бесславно проиграл. Отныне князь Дмитрий Иванович за эту победу с любовью и благодарностью стал называться Донским. После славной победы Дмитрий Донской снова побывал у Сергия Радонежского, чтобы воздать хвалу Богу, Пресвятой Богородице и Божиему праведнику.

Лики святых

 

На момент победы в Куликовской битве князю Дмитрию Донскому было немногим меньше 30 лет. Ему предстоял еще трудный путь: девять лет княжения. Будут еще и военные поражения, и споры с удельными князьями, и конфликт с митрополитом Киприаном. Но главное дело жизни было исполнено: Русь почувствовала свои силы, Русь объединялась, Русь восставала.

 

Умер великий князь на 39 году жизни 19 мая 1389 года. Незадолго перед кончиной он написал завещание, по которому передавал великое княжение Владимирское старшему сыну как «отчину». Это был первый подобный случай, ведь судьба великого княжения всегда решалась в Орде. Также в завещании есть примечательные слова: «А переменит Бог Орду, дети мои не имут давать выхода в Орду, и который сын мой возмет дань на своем уделе, то тому и есть». Таким образом, впервые была документально засвидетельствована надежда на отмену выплаты дани, а следовательно, и на прекращение зависимости от Орды.

Церковь причислила князя к лику святых в год 1000-летия Крещения Руси. Память святого благоверного князя Димитрия Донского – 19 мая / 1 июня. Также его память празднуется в Соборе Тульских святых – 22 сентября / 5 октября. Мощи благоверного князя хранятся в Архангельском соборе Кремля.

 

Это было время людей, великих своими подвигами и святых своею жизнью. Митрополит Алексий скончался 12 февраля 1378 года «в заутренюю годину», не дожив до Куликовской победы чуть более двух лет, но, несомненно, при жизни приложив все усилия, чтобы эта победа состоялась. Верим, что и по смерти святитель своим предстательством и заступничеством не оставлял ни великого князя, ни его княжество и потомков, ни всю Отчизну. Не оставляет и поныне. Через 50 лет после кончины митрополит Алексий был канонизирован в лике святителя. Его мощи с 1947 года и поныне покоятся в Богоявленском, что в Елохове, соборе Москвы.

 

Евдокия Дмитриевна, супруга Дмитрия Донского, современникам была известна своей благотворительностью. В столице княгиня построила большое число храмов и монастырей. В 1407 году, после видения архангела Михаила, предвозвестившего ей скорую кончину, в Вознесенском женском монастыре она приняла монашество с именем Евфросиния. Вскоре после этого, прожив 54 года, инокиня Евфросиния отошла ко Господу. Память святой благоверной княгини Церковь отмечает 17/30 мая и 7/20 июля. В 2007 году отмечалось 600-летие ее преставления, в ознаменование чего 21 августа того же года была учреждена новая награда Русской Православной Церкви – орден преподобной Евфросинии, великой княгини Московской. А совсем недавно, 13 июля 2015 года, Священный Синод Русской Православной Церкви установил празднование общей памяти святых благоверных князя Димитрия Донского и княгини Евдокии 19 мая / 1 июня. Поклониться мощам благоверной княгини можно в приделе мученика Уара Архангельского собора Московского Кремля.

“Твоими, отче, любимцами, а моими служебниками победил своих врагов”

Тела схимонахов Александра Пересвета и Андрея Осляби после битвы были принесены в Старое Симоново и погребены возле храма Рождества Пресвятой Богородицы.

 

По преданию, на вопрос преподобного Сергия об участи своих иноков великий князь ответил: «Твоими, отче, любимцами, а моими служебниками победил своих врагов. Твой, отче, вооружитель, названный Пересвет, победил подобного себе. А если бы, отче, не твой вооружитель, то пришлось бы, отче, многим христианам от того пить горькую чашу!» В Троицкой обители отслужили поминальную Великую панихиду о всех убиенных, и с тех пор названная Димитриевскою родительская суббота стала служиться в Церкви из года в год, «покуда стоит Россия». Время местной канонизации преподобных Александра и Андрея неизвестно. В XVII веке их имена были внесены в святцы. В 1981 году имена святых монахов-воинов были включены в состав Собора Радонежских святых. Их память было определено отмечать накануне праздника Рождества Богородицы (дня Куликовской битвы) – 7/20 сентября.

 

Святой Сергий Радонежский, «духовный отец» Куликовской победы, преставился в глубокой старости 25 сентября 1392 года. «Игумен земли Русской» прославлен в лике преподобного в середине XV века. Мощи святого находятся в основанной им Троицкой обители. И по сей день не иссякает река страждущих, обращающихся к Преподобному за помощью и утешением. И каждого из прибегающих с верой к его чудотворным мощам он исцеляет и возрождает, направляя к Небесному Отечеству.

Поле русской истории

 

Имена Александра Невского и Даниила Московского, Андрея Боголюбского и Димитрия Донского особенно близки сердцу каждого русского человека. Наверно потому, что эти святые, будучи наделены властью и вытекающими из этой власти неограниченными возможностями, сумели соединить в душе искреннее следование евангельскому идеалу и мудрое управление земным Отечеством, стремление к Небесному Царству, но и деятельную заботу о Родине, беспощадность к злу, но любовь к человеку.

 

В их лицах народ видит идеал жизни правителя. Именно поэтому сегодня всё чаще и чаще мы наблюдаем попытки оболгать, очернить эти имена. Ряд историков утверждает, что значение Куликовской битвы сильно преувеличено, что в ней участвовало гораздо меньшее количество воинов, а реальным «победителем» явился лишь Тохтамыш, сумевший добиться существенного ослабления обеих сторон конфликта. Напоминают, что уже в 1382 году Русь потерпела значительное поражение от Тохтамыша…

Что ж, ответим словами В.О. Ключевского: «Народ, привыкший дрожать при одном имени татарина, собрался наконец с духом, встал на поработителей и не только нашел в себе мужество встать, но и пошел искать татарские полчища в открытой степи и там навалился на врагов несокрушимой стеной, похоронив их под своими многочисленными костьми… и эту силу нравственную, и это чувство бодрости и духовной крепости вдохнул в своих современников преподобный Сергий».

“Мы выстрадали себе дар – незримо возрождаться в зримом умирании, – да славится в нас Воскресение Христово!..”

И.С. Шмелев в проникновенном рассказе «Куликово поле» пишет: «Нет народа с таким тяжким историческим бременем и с такою мощью духовною, как наш; не смеет никто судить временно павшего под крестом мученика; зато выстрадали себе дар – незримо возрождаться в зримом умирании, – да славится в нас Воскресение Христово!..»

Дар выстрадали, надо его сберечь.