Церковь в России будет усиливаться. Я понял это со всей отчетливостью, когда увидел в интернете ролик, на котором небольшая группа антиклерикальных активистов, протестующих против планов строительства Храма, осыпает оскорблениями священника, который только кротко улыбается и пытается вступить с ними в беседу. Мне стало очевидным, кто выдохнется раньше.
Конечно, Церковь победит в эсхатологическом плане — и врата адовы не одолеют ее. Это предмет веры, который мы не обсуждаем. Но на чисто историческом плане Церковь может переживать как победы, так и поражения. Число ее членов и ее влияние на общество может расти, а может — сокращаться. Голодные и озлобленные атеистические диктатуры могут в своих странах доводить Церковь до почти полного уничтожения; общества, напротив, уставшие от своего благополучия и декадентские могут отворачиваться от Церкви потому что их раздражает ее проповедь «о царстве, воздержании и будущем суде».
Силы, принципиально, идеологически враждебные христианской вере могут приходить к власти в могущественных державах. Мы все это видели и еще увидим, и тут нам остается только полагаться на обетование Христа о том, кто конечная победа принадлежит Ему.
Но бывают и периоды роста Церкви, когда все большее число людей приходит к вере и спасению, и голос Церкви в обществе становится все более слышен. У нас в России влияние Церкви — и число ее прихожан — будет расти.
Очевидно, будет расти и антиклерикальное движение; везде, где есть влиятельная Церковь, есть антиклерикалы, недовольные ее влиянием. Но я думаю, что у нас антиклерикалы проиграют.
Я знаю священника из этого ролика; и когда люди, вероятно, видевшие его первый раз в жизни, ему кричали, что он старается ради денег, и вообще «христопродавец», я знаю, что это чепуха. Это очень добросовестный и серьезный священник и абсолютно точно — не сребролюбец.
Но сам тип нападок «Церковь коммерческая структура, существующая только для собирания денег с населения» выдает неизбежно проигрышный подход к ситуации. Отметим это как пункт первый.
Попробую объяснить, почему это так. Бывает два типа нападок на Церковь — «вы там фанатично верите в чепуху, давно опровергнутую британскими учеными!» и «это у вас коммерческая структура, вы только ради денег стараетесь!» Это очень разные нападки — потому что одни исходят из того, что у людей бывают искренние убеждения (которые их оппоненты находят глубоко ложными и вредными) а другие — из того, что убеждений как мотивирующего фактора в принципе не бывает, и если люди что-то делают, они делают это ради денег. Люди, не верящие в существование искренних убеждений, всегда проиграют тем, у кого убеждения есть. По двум причинам — неспособности заражать других своими убеждениями (за отсутствием таковых) и слабой мотивации (по той же причине).
Кто выдохнется раньше — священник, убежденный, что он призван Богом и что от его деятельности зависит вечная участь людей, или антиклерикал, который громко провозглашает, что священник старается только ради денег? Кто скорее привлечет людей на свою сторону? Кто скорее покается, сдастся и перейдет на сторону оппонента — священник поверит, что он на самом-то деле только ради денег старается, или антиклерикал признает за священником искренность его намерений?
Более того, люди склонны делать обобщения — обоснованные или нет — и приходить к выводу, что если они обманулись в чем-то, они обманулись во всем. Любое сколько-нибудь близкое знакомство с Церковью показывает абсурдность веры в то, что «это коммерческая структура». Бывают фобии, которые прекрасно себя чувствуют в интернете, но быстро умирают в реале. Когда вы наталкиваетесь на реального священника — хотя бы
только чтобы побранить его — лучшие усилия интернет-сообществ могут пойти насмарку.
Разумеется, само антиклерикальное движение неоднородно, и кто-то в нем придерживается скорее более традиционного типа нападок — да, церковники действуют, исходя из искренних убеждений, но это-то и ужасно, поскольку убеждения их средневековые, враждебные прогрессу и давно опровергнутые британскими учеными. Бывает и так, что люди одновременно обвиняют церковников и в меркантильности, и в фанатизме, совершенно не думая, как одно сочетается с другим.
Но в любом случае антиклерикалы страдают от отсутствия позитивной альтернативы — отметим это как пункт второй. Самый страшный (и, до определенного, момента, самый успешный) враг Церкви — большевизм, имел мощное, продуманное, соблазнительное послание, которое могло привлечь под красные знамена множество людей, дать им чувство великой цели, общности и достоинства. В этом отношений большевизм был некой секулярной ересью, обещавшей царство мира и справедливости в веке сем. У современного антиклерикализма никакого альтернативного послания нет. Они противостоят Церкви не во имя «светлого будущего» или еще какого-то хотя бы и ложного, но позитивного идеала, но во имя... ничего. Не существует какой-то светлой антиклерикальной мечты, в которую можно было бы уверовать, которая могла бы наполнить жизнь людей сознанием смысла и значимости, позволить им пережить чувство общности и цели.
У Церкви есть Евангелие; у большевизма была пародия на Евангелие; у современного антиклерикализма нет ничего. Если у вас нет послания, которое дало бы людям сознание смысла, общности и достоинства, вы всегда проиграете тем, у кого оно есть.
И это связано с тем, что я бы обозначил как пункт третий — способность привлекать людей. Церковь существует ради вечного спасения людей; мотивация Церкви как сообщества определяется этим. «Есть благой Бог, который любит тебя и хочет даровать тебе вечную жизнь; чтобы обрести ее, тебе нужно покаяться, уверовать, присоединиться к Церкви и хранить заповеди». Для людей, укорененных в Церкви, другие люди — это всегда потенциальные единоверцы, Бог их создал именно для того, чтобы они обрели жизнь вечную, в Церкви постоянно читаются истории про то, как люди первоначально чуждые (как Мария Египетская) или даже враждебные (как Апостол Павел) становились великими святыми.
Разумеется, в Церкви могут находиться люди разной духовной зрелости — и кто-то может, напротив, своим безрассудным поведением людей отталкивать — но Церковь в целом не перестает быть духовным организмом, работающим на привлечение новых членов. Для церковного человека важно не победить, а привлечь людей на свою сторону.
Один из аспектов этого — то, как Церковь меняет городскую среду. Церковь — это остров красоты и порядка, и это хорошо видно на примере недавно построенного Храма Покрова Богородицы в Ясенево. От антиклерикального движения трудно ожидать, что оно воздвигнет что-нибудь привлекательное.
Способность антиклерикального движения привлекать людей на свою сторону крайне невелика — отчасти из-за уже упомянутого отсутствия позитивной идеи, отчасти из-за отсутствия мотивации. Когда я читаю в фейсбуке одной видной антиклерикальной активистки фразы вроде «это рейдерский захват ещё одного природного участка бандой рпц с полного "одобрямса" ватного населения», я понимаю, что эта субкультура достаточно безнадежна с точки зрения привлечения симпатий «ватного населения». Создавать какие-то затруднения — ну, может быть. Сформировать массовое движение — нет, это исключено.
Что из этого следует? Что наше отношение к оппонентом должно отличаться не гневом, не раздражением (тот, кто раздражается — проигрывает), но великодушием победителей.
Церковь побеждает потому, что она действует как Церковь — а не как те или группировки в мире сем. Церковь терпеливо трудится для спасения всех — включая ее врагов — и побеждает.
Сергей Худиев
radonezh.ru
