Юрий Пущаев о толерантности
Толерантность как важную часть современной идеологии политкорректности принято противопоставлять так называемому религиозному фанатизму. О том, что с последним на самом деле не все так просто, и о скрытых тут подвохах мы писали в Толковом словаре в прошлый раз в статье «Какой фанатизм нам нужен». Ведь малопочетным именем религиозного фанатика сегодня порой могут называть и просто верующего человека, а его намерение твердо следовать принципам своей веры и считать пресловутой фанатичной нетерпимостью.
Впрочем, нетерпимость нетерпимости рознь, и фанатизм как вера без любви и рассуждения тоже встречается. Противовесом такого фанатизма как «ревности не по разуму» (Рим. 10:2) вроде и должна выступить толерантность. Например, в «Новой философской энциклопедии» она определяется как «качество, характеризующее отношение к другому человеку как к равнодостойной личности и выражающееся в сознательном подавлении чувства неприятия, вызванного всем тем, что знаменует в другом иное (внешность, манера речи, вкусы, образ жизни, убеждения и т.п.). Толерантность предполагает настроенность на понимание и диалог с другим, признание и уважение его права на отличие».
Само слово «толерантность» образовано от латинского tolerantia, что значило «терпение», «терпеливость». Лишь потом, начиная с 16 века и религиозных войн в Европе, это слово стало обозначать и терпимость по отношению к людям других взглядов и убеждений. Собственно, постепенно отвоёвывавшая тогда позиции веротерпимость и является исторической предшественницей современной толерантности.
Материал по теме
Толерантность: христианский взгляд
...Да, нам не по пути с толерантностью, понимаемой как равнодушие, как равноудаленность от любой правды, как оправдание греха. Но та мотивация толерантности, что проистекает из неприятия обид, оскорблений, унижений, нам близка
Между тем в ней сегодня явственно проглядывают и такие черты, которые христианское сознание принять не может. Кстати, стоит обратить внимание на то, что латинское tolerantia образовано от глаголаtolerare, который значит не только «нести», «держать», «переносить», «терпеть», но и, в частности, «содержать», «питать», «кормить». То есть, тут проглядывает, что толерантность не просто призывает смириться с каким-либо явлением или обстоятельством, но и способствует его существованию, некоторым образом поддерживает и питает его – хотя бы тем, что легализует его и даёт ему беспрепятственно развиваться.
Итак, что нам, так сказать, не нравится в толерантности? Это ее непроясненный и запутанный характер. Слишком часто призывают толерантно относиться к совершенно разным явлениям. То есть, под вывеской толерантности «единым пакетом» «продают» на самом деле принципиально различные вещи. А именно, это происходит всякий раз, когда настаивают на равном отношении к кому-либо или чему-либо вне зависимости от «пола, расы, политических убеждений, сексуальной ориентации…». Легко видеть, что действительно несущественные с нравственной точки зрения вещи (понятия добра и зла одни и те же и для мужчин, и для женщин, «и для эллинов, и для иудеев») здесь смешиваются с вещами нравственно отнюдь не нейтральными. То есть, призыв терпимо относиться к возможности свободно выбирать свою сексуальную ориентацию для христианина однозначно является попыткой легализации содомского греха.
Интересно, что связанные с этим упрёки христианам в их нетерпимости и даже фанатизме совсем не по адресу. Они делаются либо по невежеству, либо по злому умыслу. Ведь элементарной азбукой христианства является тезис о том, что нельзя путать две принципиально разные вещи или два принципиально разных отношения. А именно, с христианской точки зрения можно и даже нужно испытывать сострадание и любовь к грешнику, видеть и в нём искажённый Божий образ. Однако это не должно влечь за собой оправдания или терпимости по отношению к тому греху, в который он впал. То есть, можно и нужно тереть и любить грешника, но нельзя терпеть и признавать его грех.
Между тем, нельзя также не видеть, насколько агрессивны порой бывают некоторые поборники толерантности даже на личном уровне по отношению к тем, кто не разделяет их взглядов и подходов. Глядя на эту нетерпимость «апостолов» терпимости и толерантности, испытываешь, как говорится, сильный когнитивный диссонанс. На самом деле, как и очень многие идеологические явления, толерантность является своего рода превращённой формой христианских установок и ценностей. Ведь подлинная снисходительность и терпимость по отношению к людям, их принятие возможны лишь на основе любви. И до той терпимости и терпеливости – любви даже по отношению к врагам, – о которой говорит Новый Завет, политкорректной толерантности, увы, далеко как до неба: «Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: люби́те врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники?» (Мф. 5:43–47).
Юрий Пущаев
