Сергей Львович Худиев
Скандал на молодежном форуме «Таврида», на котором была представлена гомоэротическая постановка театральной лаборатории Gogol school, уже несколько поутих - произошла, так сказать, разведка боем, неприятель наткнулся на существенное сопротивление и отступил - но попытки будут продолжаться, и нам стоит попробовать понять контекст этих попыток.
Собственно, скандал был вызван не тем, что птенцы гнезда Серебренникова склонны настойчиво выказывать определенные наклонности - это не новость - а тем, что их позвали демонстрировать эти наклонности на форум, проводимый государственной структурой на государственные средства и посвященный государственной работе с молодежью.
Видимо, формального нарушения закона при этом не было - нет оснований полагать, что все мероприятие было как-то нацелено на несовершеннолетних. На молодых - это да, но не детей. Проблема несколько в другом - какими критериями руководствовались те люди, которые решили потратить деньги налогоплательщиков именно на гомоэротику?
После взрыва возмущения в сетях фонд “Территория”, который организовывал программу “Год Театра” в рамках “Тавриды”, выступил с заявлением, смысл которого сводится к тому, что это случайный недосмотр и личная инициатива приглашенных педагогов, которая не была согласована с организаторами.
Что организаторы не знали, кого приглашают - очень странно, и мы не знаем, как развивалась бы ситуация, если бы видео, снятое на представлении, не утекло бы в сеть и не вызвало скандала.
Но проблема в любом случае глубже, чем единичный недосмотр. Постановка требует определенной подготовки, репетиций, среды, где она создается и вызревает. И вопрос о том, кто поддерживает и финансирует эту среду, остается.
Есть частные вкусы граждан - которые других граждан не касаются - а есть государственная политика, которая неизбежно касается нас всех, и поэтому должна обосновываться соображениями общего блага, а не чьими-то необычными наклонностями. Было бы неверно преследовать людей за их частные сексуальные предпочтения, но как-то совсем странно финансировать эти предпочтения за счет бюджета.
То, что произошло на “Тавриде” - не случайный эпизод, это часть более широкой проблемы. Дело по обвинению в хищениях против директора “Гоголь-центра” пока не завершено, и мы должны чтить презумпцию невиновности - но оно привлекло внимание к самому факту, что, по крайней мере, десятки миллионов бюджетных рублей были вложены в постановки, отражающие весьма странную систему вкусов, ценностей и убеждений.
Люди имеют право на неприкосновенную частную жизнь - но когда государство щедро вкладывается в гомоэротические театральные постановки (прямо сейчас, сидя под подпиской о невыезде, Серебренников трудится над постановкой по “эротическим фотографиям китайского мастера провокаций Жэня Хана, взорвавшего культурную среду своими снимками в стиле ню”) - это уже не вопрос частной жизни. Это вопрос государственной политики в области культуры.
Мы не знаем - и не должны говорить до суда - виновен ли Серебренников в хищениях. Но уже ясно, что то, что он находится под следствием, ничуть не мешает государству финансировать его структуру.
Как так получается, что из всех возможных вложений в культуру люди, распределяющие государственные средства, выбирают именно это? Какое значимое общее благо, на их взгляд, этим достигается? Каковы их мотивы?
Нам неизвестны личные мотивы людей, которые принимают решения потратить бюджет именно так. Но есть определенный мировоззренческий контекст, в котором это происходит.
Существует глобальный конфликт между про- и антисемейными силами, который охватывает весь западный мир - а Россия в этом отношении оказывается частью Запада.
Для про-семейных сил человеческая сексуальность - это материал для созидания семьи, верных, преданных, ответственных отношений между супругами, рождения и воспитания детей. Семья - фундамент общества, где люди появляются на свет и учатся самым базовым социальным навыкам. Это - норма. Формы сексуального поведения, выпадающие из этой нормы, конечно, не должны преследоваться - невозможно насаждать добродетель полицией - но не должны поощряться. Это можно сравнить с употреблением больших доз спиртного - ненаказуемо, но должно быть социально неодобряемым. Для любого человека, желающего стабильности общества и продолжения своего народа, эта позиция выглядит само собой разумеющейся, и может показаться странным, что довольно влиятельные и могущественные силы выступают против нее.
Но такие силы есть - и они располагают существенными политическими и финансовыми возможностями. Существует весьма влиятельная - а кое-где даже квази-государственная - идеология, для которой семья является главным врагом, и нам стоит сказать кое-что о том, как она работает.
Проблема не только - и, может быть, не столько - в том, что речь идет о продвижении нездорового и опасного образа жизни, но и в том, что этот образ жизни является определенным идеологическим маркером, присягой определенной глобальной силе.
Половая извращенность - реальная или имитируемая - это такой же маркер глобальной идеологии, как красное знамя было маркером коммунизма. Страстно целующиеся между собой девушки и юноши - это такая же политическая демонстрация, как девушки и юноши, марширующие со знаменами.
Эта идеология, как и другие идеологии, имеет своей целью вовсе не секс как таковой, и уж точно не права человека, а нечто гораздо более простое и привычное - приобретение и удержание власти.
Любая идеология нуждается в каких-то маркерах принадлежности и покорности. Я попробую привести пример, никак не связанный с гомосексуализмом. Представьте себе, что Лига Общего Прогресса объявляет, что одежда, скажем, малинового цвета отличает людей правильного, прогрессивного типа, одобряемых лигой, людей талантливых, просвещенных, гуманных, которым принадлежит будущее. После этого малиновый цвет штанов или рубашек превращается из чего-то нейтрального в знак принадлежности к людям, одобряемым Лигой.
Вместе с тем, Лига со скорбью и благородным негодованием сообщает, что есть какие-то очень плохие люди, носители самых мрачных и реакционных взглядов, которые питают к малиновым штанам и рубашкам какую-то животную, иррациональную ненависть. Эти малинофобы тщательно избегают малинового в своей одежде - явно по причинам невротического страха, который внушает им этот прекрасный цвет.
Есть даже случаи страшных, бесчеловечных нападений на утонченных носителей малиновых штанов - которые доказывают, как легко малинофобия переходит к крови, побоям и убийствам, и поэтому не должна быть терпима в цивилизованном обществе.
Церковные общины, которые отказываются служить в облачениях малинового цвета или красить в него церковные здания, обвиняются в мрачном малинофобном фанатизме. Им в пример ставятся представители либеральных общин, которые от усердия окрашивают даже бороды в нежно-малиновый цвет.
Становится ясно, что ношение малиновой одежды - и вообще всяческая малиновость - сильно содействует карьере, а вот одежда темных и неярких цветов навлекает подозрения в малинофобии.
За счет этого нехитрого приема Лига приобретает инструмент власти, при помощи которого она консолидирует сторонников и преследует оппонентов - обычные социальные конформисты довольно быстро усваивают, по каким правилам надо играть, какие лозунги повторять и, главное, какие центры власти эти правила издают.
В качестве инструмента можно использовать даже что-то само по себе совершенно нейтральное - как цвет одежды, но половые извращения намного эффективнее.
Потому что повиновение лучше всего демонстрируется не когда вы выбираете что-то нейтральное - как цвет в одежде - а что-то, к чему вы самого начала склонны относиться с отвращением. Гей-парады - все эти старые обрюзгшие мужики в диком макияже и розовых платьях, изображающие из себя кокетливых юных прелестниц - вызывают естественное отвращение, и это не случайно, это важный элемент социальной технологии.
Когда вы подчиняетесь требованию признать, принять и прославить нечто, что вначале вызывает у вас отвращение, вы уже деморализованы и приведены в покорность, ваша способность и желание делать самостоятельные оценки и принимать самостоятельные решения подорваны. А потом - так уж устроена человеческая психология и все, кому нужно, это знают - если вы приняли какое-то решение, особенно если оно было тяжелым и неприятным, вы будете склонны его отстаивать.
"Не мог же я быть таким идиотом, чтобы согласиться с идиотизмом Х? Следовательно, это не идиотизм". Однако логика, в которой Х - это не идиотизм, а что-то мудрое и справедливое, неизбежно требует от человека признать также следующие за ним явления У и Z, и чем более вопиюще дурными они являются, тем больше пафосного идеологического разогрева требуется, чтобы преодолеть внутренний диссонанс.
Используя этот достаточно простой механизм, людей вовлекают в то, чтобы одобрять не только что-то отвратительное, но и прямо преступное - например, навязывание маленьким детям "трансгендерной" идентичности, когда их называют именами противоположного пола, одевают в его одежду, кормят препаратами, блокирующими нормальное половое созревание и готовят к "операции по перемене пола".
Сочетание ряда манипулятивных механизмов - начиная с постепенного втягивания, когда человеку все труднее отыграть назад после ряда все более явно ложных решений, и кончая созданием нового конформизма - когда всем становится ясно, что вам стоит и чего не стоит говорить, чтобы добиваться успеха в жизни - действует очень эффективно. А против тех, кто не покорился - из-за прочных этических или религиозных убеждений - можно развернуть мощную кампанию как травли, так и судебных преследований - заклеймив их как фашистов и злобных фанатиков.
Все это - подчеркнем еще раз - не вопрос секса. Это вопрос власти. Это вопрос создания предлога, под которым идеологическое движение приводит к присяге покорных и преследует противящихся. Гомосексуалисты не являются новой элитой - их роль во всем процессе чисто инструментальная, как у малиновых штанов из приведенного выше примера.
Однако есть еще одна причина, делающая именно половые извращения удобным идеологическим инструментом. Ряд очень богатых и влиятельных людей, в частности, составляющих так называемый “добрый клуб”, полагают, что земля перенаселена, и если прирост населения не удастся остановить, человечество постигнут великие беды. Поэтому считается остро необходимым продвигать аборты, бесплодные формы сексуального поведения, и ослаблять семью как основной институт, ответственный за воспроизводство.
Мы при этом можем отметить, что запугивание людей некой глобальной угрозой, от которой нас могут спасти только глобальные же “благодетели” - это тоже хорошо понятный прием обретения власти.
Понятно, что усиление этой идеологии не приведет к тому, что человечество вымрет; как раз в реально перенаселенных странах ее значение невелико. Вымрут только те народы, которые попадут под ее влияние, а их выморочные земли займут другие народы - в которых сохраняются здравые традиционные взгляды на семью.
Но, так или иначе, глобальная антисемейная идеология - это очень влиятельная сила. Во многих странах мира шоу-бизнес трудится над продвижением ролевых моделей сексуального поведения, исключающих семью и детей, средства массовой информации бичуют “гомофобов”, “трансфобов”, и “мизогинов”, к которым относят всех, кто считает, что брак лучше извращений, а дети лучше абортов, законодатели принимают меры против “дискриминации” к которой относят самые разные формы несогласия или неодобрения, опека усердно демонстрирует, что быть многодетным - это опасная уязвимость, родите детей - и к вам придут.
Как это предсказывал еще в 1962 году в своей антиутопии “Вожделеющее семя” британский писатель Энтони Берджесс, “люди лежали на спине в своих спальнях, уставившись глазами в голубой водянистый квадрат на потолке, и питались историями о хороших людях, не имеющих детей, и о плохих людях, детей имеющих; о влюбленных друг в друга гомосексуалистах; о подобных Оригену героях, кастрировавших себя ради всемирной стабильности”.
Люди, которые рекламируют однополые отношения на государственные деньги, выполняют - осознанно или нет - программу антисемейных сил.
При этом подчинение общества новой идеологии - и тем, кто использует ее в качестве инструмента - начинается с формирования неких областей нового мира внутри старого - когда в обществе в целом приверженность новой идеологии еще не приносит никаких симпатий и выгод, но вот в определенной, квазиэлитарной среде, напротив, оказывается полезной. Формируются сообщества людей, которые принимают новые взгляды, узнают и поддерживают друг друга и наслаждаются тем чувством сплоченности, которое дает противостояние косному большинству.
И вот этот этап мы прямо наблюдаем с Гоголь-Центром - оказывается, демонстративная приверженность сексуальным перверсиям не только не ставит людей в невыгодное и уязвимое положение, но и обеспечивает им щедрое финансирование за счет государства. Кто еще мог бы получать финансирование от государства, находясь под следствием по делу о расхищении ранее полученных средств?
И это находится в резком контрасте с политикой нашего государственного руководства, которое исходит из того, что если земля и перенаселена, то уж точно не нами - наша страна страдает, напротив, от депопуляции. Власти пытаются поощрять семью и рождаемость - и, хотя это трудно, это необходимо.
Конечно, надо подробно разбираться в том, что произошло на форуме “Таврида”. Пока можно только с уверенностью сказать, что решения о финансировании тех или иных мероприятий должны исходить из общего блага - а продвижение извращений таким благом, определенно, не является.
